Наизнанку - Евдокия Гуляева
Глава 13
Пару часов спустя я проснулась… Внезапно. В холодном поту, как просыпалась все эти сорок пять дней со смерти мамы.
Ночного дождя как не бывало. В точке видимости темнели всё еще переполненные водой свинцовые тучи, где-то в глубине таившие нерастраченный гром большой силы, но они неспешно уплывали к горизонту.
Новый день обещал быть душным, впрочем, как и все предыдущие. Эта духота напрочь выбила из моей головы всю ночную дурь, поэтому в мозгу стучалась пульсом единственная мысль: «Не опоздать в клуб!». Руки лихорадочно искали привычные единственные джинсы, но, вспомнив о вчерашнем скандальном событии за семейным столом, я оставила попытки найти их и залезла в чемодан.
Кстати, за испачканную Ребеккой любимую вещь было обиднее всего.
Напялив на себя дурацкую короткую юбку, прихватив засохший сэндвич с тарелки, потихоньку, прям на цыпочках, я вышла за дверь спальни.
Уже спускаясь по лестнице, услышала голоса в столовой и гостиной: мелодичный – Лауры, заискивающий – отца, с нотками пренебрежения – Хантера, и ещё один – до отвращения знакомый, женский с приторно-мурлыкающими интонациями.
Ей богу, в этот самый миг мне захотелось стать глухой!
Всё о чём я мечтала сейчас – исчезнуть или просто поскорее унести отсюда ноги. Тем не менее, я совершила несусветную глупость. Очевидную. Вопиющую! Я зашла поздороваться.
С моим появлением отец скупо кивнул, Лаура поджала подкрашенные губы. Ребекка приняла вальяжную позу, немного отъехав на стуле от стола, и посмотрела на меня. Её красивое лицо перекосилось то ли от обиды, то ли от разочарования, то ли от чего-то ещё, мне незнакомого; но пока Хантер поворачивал голову в её сторону, она успела нацепить лучезарную улыбку и свою царскую корону.
А как она на него смотрела! Это не передать словами. В её взгляде было столько восхищения, нежности, любви, а ещё – многозначительности, из-за которой повисла неловкая тишина.
Интриганка! Сучка, самая настоящая.
Он же, словно впервые в жизни оказался в своей столовой. Неспешно обвёл глазами сервировку стола, отмечая, как вымыты и натёрты ли серебряные приборы, сосредоточенно рассматривал бликующий фарфор и накрахмаленные до хруста белоснежные салфетки. Складывалось впечатление, да это, в общем-то, и выглядело именно так, что он оттягивал неизбежное – столкновение с моим взглядом.
Наконец, он поднял голову. Посмотрел на меня в упор. Глаза в глаза.
Я сглотнула. Щеки зарделись.
Он видел меня ночью? Так да или нет?
Вдохнула – выдохнула.
И, ведь, по сути, между нами ничего не было… А стыд такой, словно мёртвой хваткой сжимает горло!
Тем временем Агнес поставила перед отцом тарелку с воздушным омлетом и налила в чашку кофе. Он, взяв горячий тост, аккуратно намазал на него сливочное масло и протянул Лауре, которая одобрительно его приняла. Раздавшийся хруст корочки подсушенного горячего хлеба заставил меня спрятать за спину свой недоеденный вчерашний сэндвич, за который мне тоже стало стыдно.
Правду сказать, иногда хотелось так же, позволить себе раствориться в чьих-то заботах, однако я не могла посметь и ещё на старте сойти с дистанции – нужно было продолжать борьбу за выживание.
Смотреть на чужую семейную идиллию было неловко.
Покопавшись в портмоне, отец вытащил оттуда пару смятых банкнот, выложив их на стол:
– Катерина, возьми.
Захотелось провалиться сквозь землю!
– Как раз об этом… – успела вставить Лаура, – я хотела сказать…
Но я бестактно перебила её:
– Это без надобности. – Кивнула на деньги. – Пожалуй, поеду…
Я отвернулась и уже хотела ретироваться, как вдруг каждая клеточка моего тела нервно ощетинилась на женский голос от которого тянули сквозняком нотки неоспоримого превосходства:
– Могу тебя подвезти.
Я откашлялась. И даже обернулась.
Что? Серьёзно? Ребекка? Собственной царственной персоной, небрежно сдвинув на бок британскую корону?
– Не стоит.
– Ну, как знаешь… Тогда поспеши.
Вроде бы вполне себе безобидное предложение.
А на деле…
Пара простых фраз. Ледяной смешок. И взгляд, от которого душа если ещё не в пятках, то, наверняка, где-то под голыми коленками!
Уголки моих губ подрагивали – с таким трудом я тянула их наверх.
На парковке меня ждал сюрприз: мой старенький Volkswagen оказался «заблокирован» другой машиной. И не простой. Винно-красный гламурный спорткар преградил дорогу так, что не выехать. Кому он принадлежал сомнений не оставляло.
Со вздохом оценив масштаб катастрофы, я беспомощно скрипнула зубами и поспешила на остановку общественного транспорта.
Неприятности сыпались на меня, как из рога изобилия, ей Богу!
Пришлось наслаждаться духотой и автобусом, переполненным разноцветными иммигрантскими лицами и бледными старушками без возраста.
Всякий раз поражалась: ну вот куда их несёт в такую рань по утрам?
При полном параде: накрашенные, накрутившие будто присыпанные нафталином кудри, вооружившиеся массивными хозяйственными сумками – они важно едут, громко перемывая косточки безнравственным невесткам и вероломным зятьям.
По закону подлости угораздило же меня именно сегодня вырядиться в юбку!
Глава 13.2
Первая половина дня прошла вполне спокойно, не считая группы особо прилипчивых членов клуба.
Да, я уже успела познакомиться с несколькими токсичными личностями, которые стремятся заглянуть в закрытую клубными шортиками промежность чаще, чем покупают у меня напитки.
А что я хотела? Основной наш контингент – солидные, полностью упакованные в люксовые бренды люди без возраста.
– Прошу прощения… – побольше вежливости и моя дежурная улыбка наивной девушки должна была сгладить неуместные намёки, блудливые взгляды и накал общения. – Если это весь заказ, я могу идти?
– Ну что ты, куколка! – никак не сдавался самый неугомонный. – Дай мне ещё водички, раз бесплатно не стои́шь.
Новенькие купюры крупного номинала под дружный мужской хохот перекочевали в мою ладошку.
Он не сдавался и осмотрел меня с ног до головы, значительно превысив культурный лимит, задержался на V-образном вырезе моей форменной футболки-поло. Поцокав языком, добавил ещё одну фиолетовую двадцатку:
– На чай.
Когда устраивалась в клуб, то дала себе слово, всё это мужественно терпеть, поэтому я мысленно закрыла глаза и приказала себе не позволять ему выбить меня из колеи внутреннего спокойствия.
Хотелось сказать: «Да чтоб тебя-я!», но я выдала услужливое заученное:
– Благодарю. Прошу прощения…
– Иди! Только учти, что сегодня вечером у нас свидание! Заберу после смены.
Я аж рот открыла от такой наглости. Да, чаевые он оставил с размером моей месячной зарплаты, но это не значит, что может обращаться со мной, как с купленной вещью, предъявляя на меня права потребителя. Обернувшись, я бросила на него красноречивый, полный негодования взгляд, от которого несколько раз
