Семья. Измена. Развод - Мария Николаевна Высоцкая

— Миш!

Поворачиваю голову.

Дашка стоит у такси. Дверь открыта. Горят стоп-сигналы.

— Я…

Пока жена нелепо разводит руками, а потом ими же прикрывает грудь, быстрым шагом иду к ней.

По мере приближения понимаю, что она плачет. Не так — стоит вся зареванная. Трясется. Всхлипывает и тут же трет нос.

— Ты, — подхожу к ней вплотную, — что за фокусы?

— Прости.

Захлопываю дверь такси, и машина тут же уносится прочь.

— Я знаю, где Марк, знаю, — срывается на крик, — я…

— Успокойся. Пошли, — тащу ее за собой, особо не церемонясь.

Если знает, то это точно тесть. Единственное, Дашка с самого начала все знала или же нет?

Этот факт будет решающим.

Засовываю ее в тачку и сам сажусь за руль.

— Рассказывай, — смотрю на нее в упор. — Ну! — повышаю голос, и Дашка начинает выть еще громче. — Да приди в себя ты уже, наконец.

Сам к ней тянусь. Обхватываю плечи. Встряхиваю. Тяну носом запах ее несменных ирисовых духов и какого-то черта смотрю на ее губы.

Не время. Вот сейчас точно не время. Мозг картинка за картинкой подкидывает воспоминания из прошлого.

Прикрываю глаза, чуть сильнее впиваясь пальцами в ее кожу.

— Нормально мне все объясни, — проговариваю уже спокойно. — Даш.

— Мама звонила. Марк на даче у Лазаревых. Это папа. Все папа! Или они заодно, я не знаю. Как она так? Зачем? Почему она так со мной? Я через ад прошла. Я думала, мой сын… Я думала… Миша.

Дашка резко подается ко мне и повисает на шее. Замираю. Несколько долгих секунд сижу неподвижно. Мои пальцы застыли в воздухе на расстоянии пары сантиметров от ее спины.

— Ты знаешь, где эта дача? — сглатываю, потому что в горле какого-то черта встает ком. — Знаешь?

Кладу ладони ей на спину, совершая несколько поглаживающих движений. Когда ловлю себя на том, что делаю, Дашка запрокидывает голову и часто кивает.

— Знаю. Я знаю. Это в области. Я покажу.

Даша

Я села в такси. Это единственное, на что хватило решимости.

Проехала шесть улиц и попросила развернуться обратно.

Не смогла. Что-то подсказывало, что, если я сейчас снова пойду на поводу у родителей, моя жизнь от этого станет только хуже.

Когда увидела Мишу под дождем, язык к нему прилип. Я не знала, как ему сказать. Что говорить?

Наверное, после услышанного он точно хотел меня убить.

Поглядываю на мужа, который сосредоточенно ведет машину. На улице уже глубокая ночь. Мы больше часа в дороге и все это время молчим.

— Ты думаешь, что я им помогала?

— Я ничего не думаю.

— Я бы никогда. Как ты вообще можешь? — всхлипываю. — Я бы никогда не причинила Марку вреда. Боли. Никогда бы так не поступила!

— Я знаю, — Князев кивает, и мы сталкиваемся взглядами.

Миша сжимает мою ладонь буквально на пару секунд, а потом резко отдергивает руку.

— Я тебе верю, Даш.

— Зачем он это делает?

— Завтра финальный этап сделки. Если я не заключу ее с нужными людьми, твой отец останется полноправным хозяином всего, что у меня когда-то было.

— А если…

— Тогда все изменится. Кража Марка — последний шанс для него удержать власть и активы, которые никогда не были его.

Остаток пути мы также пребываем в тишине.

— Где мой сын? — залетаю в дом, оглядываясь по сторонам.

— Марк уже спит, доченька. Он спит.

— Что с ним? Где он?

Чувствую крепкий, практически стальной захват. Это Миша сжал мои плечи, не позволяя больше и с места сдвинуться.

— Пусти. Мне нужно к Марку. Мне нужно.

— Успокойся.

Князев разжимает пальцы, и, не глядя на мою причитающую маму, идет к лестнице.

Семеню следом. Мама плачет, извиняется. Но мое сердце замерзло. Я не могу ее ни слышать, ни видеть.

— Я не знала, Даша. Я правда не знала. Как только поняла, что Маркуша здесь, сразу тебе позвонила…

Ускоряю шаг. Миша уже распахнул дверь в спальню второго этажа.

Марк и правда здесь. Мирно посапывает, закутанный в одеяло, развалившись поперек кровати. Мой отец сидит рядом с книгой в руках. Комнату освещает приглушенный свет ночника.

— Мар….

Рвусь вперед, но муж снова останавливает, зажимая мой рот ладонью.

— Не кричи. Он в порядке. Пусть спит. А нам, — прищуривается и переводит взгляд на папу, — нужно поговорить.

Отец недовольно поджимает губы. Лицо уже пошло красными пятнами. Он в бешенстве.

— Они тут что делают? Ты позвонила? — смотрит на мать. — Дура, беспросветная дура!

— Ты украл ребенка, — мама всхлипывает.

— Это мой внук. Никого я не крал.

Папа даже не чувствует себя виноватым. Ни капли. Смотрит на меня со снисхождением.

— Давайте спустимся вниз, — снова Миша.

Пока они уничтожают друг друга взглядами, успеваю просочиться к сыну. Забраться на кровать и крепко прижать его к себе. Марк даже не просыпается.

Целую его пухлые щечки и надышаться им не могу. Сердце снова в пятки уходит. А что, если бы мама не позвонила? Папа бы увез Марка? Спрятал его от нас?

Что вообще в голове у этого монстра?

— Даш.

Слышу Мишин шепот, киваю и отдираю себя от сына.

Мы вчетвером спускаемся на первый этаж.

— Непредусмотрительно, Юрий Николаевич, даже охрану с собой не взяли, — Миша сует руки в карманы брюк, перекатывается с пяток на мыски, а потом отодвигает штору. Смотрит в окно и молчит.

Ждет ответ?

Папа сейчас уже взорвется от злости. Вот-вот дым из ушей повалит.

— Я думала, что моего сына уже в живых нет! — как дикая кошка, защищающая свое потомство, кидаюсь на отца. — Как ты мог? Как?! — ору, успевая поколачивать его по груди и плечам. — Ненавижу тебя. Ненавижу. Ты впутал во все это меня, а теперь еще и моего ребенка? Ты не человек. Слышишь! Ты чудовище. Уродливый монстр. Ненавижу.

Я кричу, плачу и медленно скатываюсь в истерику. Меня трясет. Слышу мамины причитания под ухом и как отец матерится.

Он меня отталкивает, но смысла в этом нет. Меня сейчас никто не остановит.