Притворись нашей мамой. Дочери [Вторая жена Амира. Удальцовы] - Регина Янтарная
– Как у тебя с работой? – неожиданно спрашивает у меня. – Гляжу у вас стол небогатый.
– Нормально, на стройке работаю, – самоуверенно отвечаю.
Понимающе кивает мне, продолжая странно глядеть на Лейлу, копошащуюся с приготовлением угощения для незваного гостя.
– Может, тебе Амир к дяде поехать в Сочи? Он подберет подходящую хорошо оплачиваемую работу.
– Издеваешься? Дядя использует всех. Он не сделает различие между родным племянником и чужим человеком.
– Он всего лишь руководствуется инстинктами рационального мышления, – подмечает Назар, качая темной головой.
– Ну да, ну да, – с ехидным смехом выдаю я, вспоминая невероятно располагающие манеры общения дяди. Он всегда напоминал мне волка в овечьей шкуре. Не зря же отец деньги попросил в долг у чужого человека, а не у родного брата.
Не зря!
– Назар, почему ты предложил уехать в Сочи одному Назару? Он теперь не один, у него есть семья… мы с дочкой.
Вопрос любимой разорвал мне сердце и душу. Как же я не услышал этого подтекста в вопросе брата? Корю себя. Густо краснею.
– Ты – моя жена, должна вернуться со мной в Москву, – безапелляционно заявляет брат.
– Нет, – цедит Лейла, прячется за мою спину. – Ни за какие деньги не вернусь домой. Мне ничего не надо!
– Ты – моя жена… – как попугай твердит Назар, при этом глядит на меня.
Ждет моих возражений? Проверяет меня на прочность?
Я теперь пуленепробиваемый, никого не боюсь. Могу спустить непрошеного гостя с лестницы.
Останавливает лишь одно – он мой родной брат, и я до сих пор ощущаю крепкие нити, протянутые между нами.
– Достали вы меня все! – Назар повышает голос, и обреченно склоняет голову к коленям.
Что это с ним? Не узнаю брата.
Впервые за два года его настроение, состояние души отзывается в моей душе. Растерян также как брат. Хочу помочь ему, но не знаю как. То, что он предлагает, неприемлемо для нас.
– Назар, выпей воды, – Лейла подносит мужу стакан, наполненный до краев холодной водой. Как он любит…
Он рассеянно ее благодарит. Всматривается жадно в лицо сбежавшей жены.
– Думаете, я здесь по своей воле? – тихо, еле слышно шепчет Назар. Говорит так, будто жизненные силы закончились, иссякли. Они все – Альберт, Зоя, мать, отец наседают на меня как на старшего брата. Тянут в разные стороны, не дают мне жить спокойно. Требуют вернуть жену и дочь.
– Ах, вот в чем дело! – истерично смеется Лейла. – Отец желает, чтобы я была под его контролем, как и бизнес, отнятый у Чанышевых. Удобно, однако, – голос любимой женщины искрит напряжением. Понимаю, что она созрела, готова возражать собственному отцу.
Спокойствие разливается у меня в груди, а Лейла продолжает говорить:
– Когда-то я оступилась, поддалась на его уговоры. Я костерила себя за слабину миллионы раз. Никому больше не позволю играть моей судьбой, ни Чанышеву старшему, ни моему отцу. Так и передай обоим, – Лейла притопывает ножкой.
Слушаю голос дорогого мне человека. Этот голос сейчас вносит в нашу жизнь коррективы, в которых мы давно нуждались. Жить всю жизнь в бегах не дело, надо посмотреть проблеме в лицо и решить ее. Раз и навсегда.
Время пришло.
Назар глупо ухмыляется. Сидит молча.
Сузив огромные черные глаза, глядит на меня. Ждет моего решения.
– Брат, значит, ты решил, не отпустишь Лейлу и Лилю со мной в Казань?
– Не отпущу.
– Тогда вы должны знать, что решил Альберт…
– ?..
– Он перепишет бизнес с Лили на старшего внука. Бизнес Чанышевых окончательно перейдет к Альберту. Амир, как ты будешь жить с этим грузом до конца жизни? Что мог исправить, вернуть, но не сделал. Всё потерял.
– Легко!
– Моя Лиля больше не наследница и мы можем жить своей жизнью? – в глазах любимой плещется бесконечное счастье.
***
Вдыхаю запах свободы. Уверенность Лейлы передается и мне.
Я обычно непробиваемый, сейчас ловлю ее взгляд, попадаю в ловушку, выстроенную словами.
Самоуверенно смотрю на брата, он не выдерживает, отводит глаза. Впервые не я, а он отводит глаза.
Это победа. Но радоваться сложно. Мы оба оказались пешками в игре наших родителей.
– Ты меня спровоцировал тогда, я тебя возненавидел. А ведь я всегда стремился походить на тебя, Назар. Хотел соответствовать тебе, понимаешь? – подхожу близко к брату, нависаю над ним.
Он поднимается мне на встречу.
– Амир, брат, ты рвешь мне сердце, убиваешь меня неверием! Я – твой родной брат, всегда был за тебя. Но родители помешали нам. Как старший сын, я не имел права им перечить. Так не делается!
Назар уставился мне в глаза. Ждет, прощу ли я.
Я простил наполовину. За себя. Осталась вторая – за Лейлу. Это ее право – прощать или оставить обиду навсегда. Я не буду давить на нее.
Я решил заткнуться. Возможно, Назар прав, между нами еще – хлипкий мост. Не надо его ломать, лучше починить.
Странно-сладкое чувство победы томится в моей груди, но я не даю вырваться ему наружу. Еще не время.
– Назар, если ты мне брат, то должен срочно развестись с Лейлой. Ты же понимаешь, она заслуживает стать настоящей женой. И Лилю я перепишу на себя.
– Одурительно! Всё-таки Лиля твоя дочь? Так и думал, – брат сжимает руки в кулаки, не скрывает обиды.
Эта новость его задела до глубины души.
Напряженно смотрю в черные глаза.
Гримаса боли и ревности завладевает лицом брата. Он борется. Но безуспешно.
– Ты меня всё-таки опередил? – его голос становится жестким.
– Выбирай слова, когда говоришь о моей женщине, – требую я. Получая от брата гневный взгляд, прикусываю язык. Замолкаю. Лучше разрешить конфликт полюбовно.
***
Назар идет на уступки. Разводится с Лейлой. Отказывается от Лили. Отдает мне Лейлу и мою дочь. Теперь моя женщина свободна. Я могу жениться на ней и записать дочь на себя.
Брат уезжает домой в Казань, его вызывает мать. Отец совсем плох. Мы остаемся в Москве, живем своей жизнью.
Через полгода получаем страшное известие, что мой отец умер. Инфаркт. Организм сломался, не выдержал неправедной жизни.
Еще через два месяца звонит Альберт, уговаривает Лейлу вернуться в отчий дом.
После долгих переговоров, приходим к общему соглашению, которое устраивает всех. Возвращаемся с женой в Казань, продаем квартиру, подаренную ей на свадьбу. На вырученную сумму покупаем дом под Казанью.
Завожу пасеку, хозяйство. Живем счастливой семьей. Каждый день молимся о детях, но Бог не дает, чего-то выжидает.
Лиле уже пять, а
