Царевичи - Эмилия Грин
– Ну что? Я и так был слишком добр. Валид меня уломал. Хорошенько отполируешься его член и побежишь отсюда к чертям, – хохотнул. – Красивая девка. Что ж мы, звери совсем?
– А… а… как… как же…
– Твой ебарь? Да как… Ждем вердикт Шаха. Вроде наши люди вышли на украденную партию. Поэтому я сегодня добрый. Да ладно, что глазенки выпучила? Не стоит у меня на таких, как ты… А вот твой красавчик… М-м… – от его слов рвотный позыв заклокотал где-то в желудке, моментально поднявшись к горлу.
Я скорчилась на полу от того, меня выворачивало наизнанку с такой силой, что я еле успевала хватать воздух. Сквозь гул в ушах услышала:
– Валид, тащи ее к себе! Только рекомендую сперва хорошенько ее отмыть. – Хохот. – И на всякий случай засними процесс. Ну, чтобы не думала языком трепать…
34
Озноб липкой паутиной ужаса распространялся по моему телу. И снова этот жуткий хохот, отдающийся в голове эхом. Чья-то путаная речь. Крики. Приказы. Топот ног. Смех. Казалось, моя голова сейчас лопнет… Пульсация в висках была настолько сильной, что я вообще перестала что-либо соображать. Даже уже не могла плакать, сроднившись со страхом.
Мысленно молилась, чтобы случилось чудо. Ведь наверняка мои мама и тетя подняли на уши всех ангелов, и вот-вот придет подмога. Иначе и быть не может. Нужно верить. Как маленький Миша верил, что мама наблюдает за ним с небес.
Миша.
Миша…
Лежа на холодном мокром поддоне, имитирующем душевую, я вдруг отчетливо осознала, что с большой вероятностью не доживу до утра. Даже если меня не убьют, но совершат насилие, мое сердце просто не выдержит. Оно разорвется… Я не смогу жить с этой ношей.
Сейчас все бы отдала, чтобы вернуться на несколько часов назад и ехать с Мишей на заднем сиденье такси. Сделать то, о чем фантазировала с нашей первой встречи… И если мы все-таки выберемся отсюда, пообещала себе награду. Мишу. Да, он станет моей наградой…
Один-единственный раз…
Ведь сегодняшняя ночь Иван Купала разделила мою жизнь на до и после. Все обнулилось. Запреты. Нормы. Внутренние установки. Прежняя Вика исчезла. На сыром поддоне валялась моя полудохлая оболочка.
Однако Мишин тихий уверенный голос все еще жил в голове. Вера в чудо. Впервые в жизни она была настолько сильной…
Чьи-то руки стали шарить по моему телу. Похоже, Валид вернулся… Барабанные перепонки пронзил дикий вой. Мой? Наверное… И снова руки. Крики. Господи, как выключить этот хохот?! Он был таким жутким… Зубодробильным…
Огромный ком застрял в горле. Кислородное голодание… Безысходность. И паралич всего тела. Я не могла пошевелиться, трепыхаясь, как дохлая рыба. Не различала ничего вокруг.
– В… а…
Еще один стон, переходящий в вопль.
«Не трогайте меня! Не трогайте-е-е!» – вопило подсознание, но я могла лишь мычать. Ужас сковал каждую клеточку. Я чувствовала соль и кровь на губах. И хохот. Да выключите его! Выключите…
– Ви….а… В….ка! ВИ….КА!
Я сделала глубокий вдох. Очень глубокий. От резкого солнечного света глаза начали слезиться. Солнце? У меня начались галлюцинации? Или не заканчивались… И воздух. Его стало так много. Я жадно пила его маленькими глотками… Только бы успеть надышаться…
– Вика… Да услышь ты меня! – знакомые командирские нотки.
Лев?!
Это не шутка?
Я пыталась разлепить отяжелевшие веки, но ничего не выходило.
– Вика, малышка, ты в безопасности… Все хорошо. Слышишь? Все хорошо…
Хорошо.
Хорошо.
Хорошо.
Мама и Натуся все-таки постарались. Они точно устроили там кому-то разбор полетов…
– Ми… Ми… – шептала – Ми-ша?
Я все еще не до конца осознавала происходящее.
– Он с Русом! Скоро присоединится к нам.
– Нет… Нет… Их… их очень много… – Язык заплетался, но я отчаянно старалась донести до Льва свою мысль. – Не оставляйте его там… Они… они убьют его…
– Вика, не волнуйся. Кроме нас тут целый отряд фсбшников. Михе ничего не угрожает. А вот этим пидорам не позавидуешь…
Глотая слезы, я просто мечтала скорее увидеть его. Живым. И уехать отсюда как можно дальше.
– Сейчас он придет… Попросил оставить ему Барина. Думаю, тот теперь до конца жизни будет ходить под себя. Трусливый уебок. Хотя бойцы рекомендовали оставить всех этих мразей в сознании – он единственный может вывести на Шаха. Он снова слинял…
Шах. В голове вновь всплыло это имя. Скорее кличка. Как у животного. Они все там животные. Шакалы.
Наконец, я с трудом приоткрыла глаза и встретилась с озабоченным взглядом Льва. Судя по всему, мы находились внутри салона автомобиля с тонированными стеклами. Царев поправил одеяло, в которое я была завернута.
– Во что… ты… вляпался? – облизывала соленые окровавленные губы.
– Приедем в безопасное место, и я все тебе расскажу. Правда… – он протянул руку, но я резко отпрянула, вжимаясь в дверную ручку.
– Говори… Сейчас… Сейчас же… – хрипела, запинаясь после каждого слова – язык все еще не слушался.
– Я знаю, Вика. Я облажался. Прости меня… Но… – он осекся, – это очень долгая история… Я расскажу, когда придешь в себя. Пожалуйста, потерпи еще немного…
Дверь со стороны Льва резко открылась, и мое сердце треснуло, задев легкое осколком.
Миша. Несколько мгновений он смотрел на меня так, будто, кроме меня, в этом мире никого не осталось… Только он и я. Снова. Голосовые связки отказались мне подчиняться. Подбородок задрожал. Из глаз хлынули слезы.
– Мих, ну и видок! Выглядишь так, будто сейчас помрешь! – Лев ухмыльнулся.
Спустя мгновение окровавленный кулак Миши угодил Льву в лицо. Тот застонал, однако даже не попытался закрыться, позволяя близнецу наносить все новые и новые удары. Теперь уже они оба были перемазаны кровью.
– Сука… Какая же ты сука… Зачем втянулее?!
Я вся вжалась в сиденье, не в силах отвести взгляда от его обезображенного лица. Свирепого. Самого красивого. Для меня сейчас существовал только Миша. Только он и больше никого.
– Хватит. Прекрати-и! – будто со стороны доносился до меня озабоченный голос Гвидона.
– Мих, харе! Не увлекайся! – Руслан попытался оттащить брата, а когда его усилия не увенчались успехом, присоединился Гвидон. – Все, малой, кончай! Пора валить! Успеете еще разобраться…
– Мих, ей помощь нужна…
Вдруг Миша замер, устремив на меня расфокусированный взгляд. Оставив брата в покое, он обошел автомобиль и, распахнув дверцу, быстро забрался и увлек меня в кольцо своих рук.
Я пыталась что-то сказать, но в ушах вновь появился этот мерзкий хохот. И наступила темнота.
35
Я продолжала находиться в состоянии сомнамбулы.
В сознании то вспыхивали какие-то образы, то снова все меркло. А мы все ехали и ехали. Или мне казалось, что машина движется. В голове варилась такая каша… До меня доносились обрывки фраз, но я не до конца понимала, о чем шла речь.
– Наркотики… жесткие седативные препараты… лошадиная доза… амнезия…
Это они обо мне? Меня чем-то накачали? Не удивлюсь…
…Разлепив ресницы, я еще некоторое время осторожно моргала, надеясь, что картинка перед глазами не раскрошится. К счастью, зрение обрело привычную остроту. Однако голова все еще была как чужая. Набрав побольше воздуха, я медленно осмотрела комнату и поняла, что нахожусь в незнакомом месте. Судя по стенам из мощного бруса, в каком-то загородном доме.
Повернув голову в другую сторону, я вздрогнула, утонув в изумрудной бездне глаз с коричневыми крапинками. Миша сидел в кресле напротив, пристально меня разглядывая.
– Вики. Как ты себя чувствуешь? – прошептал, поджав разбитую губу.
Не знаю, сколько времени прошло с момента нашего похищения, но его лицо выглядело еще хуже, чем раньше – синяки налились багровым оттенком, а правый глаз полностью заплыл. Кожа на пальцах была разодрана в клочья.
Я вновь ощутила озноб.
– Лучше. Все лучше, чем… – осеклась, не в силах подобрать правильные
