Солнце взойдёт - Диана Ставрогина
Макс хмыкнул.
— Я вообще-то серьезно. Могу и Дэну морду начистить — только скажи.
Ему удалось ее ошарашить.
— Зачем?
В ответ Макс, пожав плечами, хмуро пробурчал:
— Он тебя бросил.
— Никто никого не бросал. — Лена покачала головой и вздохнула. — Впрочем, если выражаться твоей терминологией, то бросила Дениса скорее я сама.
— Как? Маман говорила, что…
— Мама не знает всей ситуации.
— А почему тогда?.. — Макс имел искренне удивленный вид.
Забавно, Лене впервые за много лет удалось шокировать собственного брата. Он, наверное, давно приписал ее к категории скучных взрослых, и вдруг такой сюрприз.
— Развод был правильным решением, — вдаваться в подробности она не стала. — Иногда людям лучше вовремя расстаться.
— Темнишь, систер. — Макс разочарованно цокнул языком, словно и правда умирал от любопытства узнать тайны ее брака.
Лена ласково улыбнулась. Привстав на носочки, потрепала брата по голове и с шутливым укором в голосе парировала:
— А ты слишком любопытен для того, кто не ответил ни на один мой вопрос.
Макс тут же закинул на плечо рюкзак и поспешил заверить:
— Все-все, вопрос снят. Я ухожу. Гудбай.
— Оревуар, англичанин ты мой, — подколола она на прощание; все-таки были у роли старшей сестры свои плюсы.
Закрыв за братом дверь, Лена вернулась на кухню. Убрала посуду, допила остывший чай, заодно настраиваясь на сегодняшнее прослушивание с многообещающей группой. Ребята писали действительно крутые аранжировки и очень талантливые песни совместного авторства в интересных Лене стилях. Хотелось надеяться, что зародившееся внутри чувство гармоничной принадлежности ее не обманывает.
Уже после, совсем поздним вечером, к Лене должен был приехать Ярослав. Поначалу они еще метались между двумя квартирами: ее — единственной и его — той, где он на самом деле не жил. Однако она, не признаваясь в том даже себе, не любила бывать в этой полупустой двушке в новом хорошем районе.
Понимание принятого им решения пришло к Лене довольно скоро. Несложно было догадаться, что после смерти жены новые отношения даются Ярославу с некоторыми затруднениями. Наверняка он считал, что видеться с другой женщиной в квартире, где он столько лет прожил с женой, неправильным, и поступил он так, чтобы никого не ставить в неудобное положение.
Вряд ли бы Лена почувствовала себя комфортно в чужом семейном гнезде. Скорее страдала бы под гнетом неуместности, не в силах отделаться от впечатления, что нарушает границы не своего мира. Просто тогда, в самом начале, от неожиданности Лену покоробило. То, что Ярослав не смог или не захотел привести ее в свой настоящий дом.
Несмотря на все разумные доводы, отвлечься от того, что доступа ко всей жизни Ярослава она до сих пор не имеет, у Лены получалось далеко не всегда. Зато сама ситуация болезненной, еще не забытой обыденностью резонировала внутри. Как будто новая, чуть более светлая вариация уже сыгранного «от» и «до» произведения.
Случалось, Яр не мог с первой попытки отыскать на кухне винные бокалы, или забывал названия местных служб доставки, или во дворе дома не сразу вспоминал, в какую стороне находится нужный им супермаркет, — и тогда едва установившаяся иллюзия безмятежного счастья шла трещинами. Заходить на репризу[13] Лена не имела никакого желания, а потому уже в октябре виделись они только у нее дома.
Здесь она была хозяйкой. Сюда не могли добраться призраки ни ее, его прошлого. В этой квартире только Яр и Лена творили воспоминания. Совместные и счастливые.
Глава 22
В конце октября Ярослав вместе с Леной наслаждался восхитительным вечером в ресторане своего лучшего и единственного друга Сергея Акулова — крупного московского ресторатора, обеспечившего им столик вне очереди. Повод был значимый, и испортить праздник плохой кухней или обслуживанием не хотелось. В наивысшем уровне заведений друга Яр был уверен на все сто.
Сидящая напротив за столом Лена сияла. Порой Ярославу даже казалось, что он заражается от нее светом, как от солнца. До того был физически ощутим ее энтузиазм.
Сегодня они отмечали дебютное выступление Лены с ее новой группой. Прошедшее вчера в одном из популярных московских клубов, оно удалось на славу. Публика осталась в восторге. Как и Ярослав, который, разумеется, не мог пропустить первый за два месяца выход Лены на сцену.
Он уже давно убедился, что ему повезло встретить потрясающую женщину. Совершенную во всем. Однако выходившая на сцену Лена была по-особенному привлекательна. Своей отстраненностью и величественной красотой. Сражающей всех мужчин по ту сторону сцены соблазнительной неприступностью.
Вероятно, Ярославу оставалось только смириться с тем, что спокойно наблюдать за выступающей Леной он не состоянии. Она будоражила. Возбуждала его до какой-то неприлично безумной степени, но он ничего не имел против. Чем сильнее была его к ней тяга, тем более живым он себя чувствовал.
Как вчера, когда после окончания ее выступления он, подгоняя загоравшиеся красным светофоры, вез Лену по полупустым ночным дорогам домой, едва не рыча от нетерпения. Сил не было смотреть на ее снова накрашенные алым губы, на завитые крупными локонами волосы, к которым так и тянулись руки, на красивые, сексуальные ноги в коротком платье — застегнутое пальто не могло стереть его воспоминания, — и не накинуться на нее прямо в машине.
Ладони жгло от желания коснуться Лены по-настоящему. Без чужих глаз. В спальне, где никто не сумел бы отвлечь их друг от друга. Только это и сдерживало его безоглядные порывы.
Он хотел Лену едва ли не круглосуточно. Будучи рядом, не мог держаться от нее подальше — жаждал трогать, целовать, вдыхать ее запах, зарывшись носом в изгиб шеи, где кожа на вкус казалась особенно сладкой.
Яр вел себя как неопытный, наконец дорвавшийся до близости с женщиной юнец. Или как взрослый мужчина, уже познавший высокую цену каждой минуты нежности.
С Леной было хорошо. Удивительно спокойно. Вдохновенно.
Повстречав Лену, он снова полюбил выходные. Сложно было не ждать из недели в неделю целых два дня неги, на протяжении которых не нужно работать или маяться наедине с собой и квартирными призраками.
Ему нравилась уютно обставленная, небольшая квартира Лены. Такая же светлая и теплая, как она сама. Нравилось варить Лене кофе по утрам в далеко не лучшей турке (впрочем, эту проблему Яр довольно скоро решил, купив крутой кофейник и пуровер) и приносить завтрак в постель, если получалось проснуться первым.
Днем они проводили время по-разному. Выбравшись из кровати, отправлялись гулять, если позволяла погода. Ходили в кино или в музей. Забегали поужинать в
