Берег. Свернуть горы - Юлия Крынская
— Всего лишь очень высокая температура! — он встряхнул градусник. — Но для ее легких это может оказаться губительным, если сейчас не подхватить. Организм Джулии за последнее время многое претерпел, не всякий выдержит подобное. Но она крепкая девушка. Сейчас покапаю ее и к утру наша прелесть будет свежа как букет роз.
Фаррелл старший взял ее руку и развернул внутренней стороной к себе.
— Мне кажется, — он погладил тонкое запястье, — я знаю уже каждую ее вену, каждую…
Роберт с интересом наблюдал за отцом.
— Ну что ты так смотришь на меня? — щеки Эдварда порозовели. — Ты же знаешь, что я никогда не встану у тебя на пути. Тем более что в данном случае это категорически невозможно. Иди, лучше руку ей подержи.
Роберт сел рядом, чтобы завязать жгут на Юлином плече.
— Отец, — начал он неудобный разговор, — знаю, что мама была для тебя всем, и знаю, что раньше ты не допускал даже мысли о том, что однажды другая женщина может занять ее место. Неужели что-то изменилось?
— Ты хочешь спросить, не подумываю ли я о второй женитьбе? — улыбнулся Эдвард.
— Да. Ведь я вижу, какими глазами ты смотришь на Джу.
— Роберт, Роберт! — покачал головой отец и воткнул иглу Юле в вену.
Она тихо застонала, но не проснулась. Эдвард достал сложенную в несколько слоев ткань и смочил раствором из пузатой бутыли.
— Много лет, — он положил компресс Юле на лоб, — я, как щитом, прикрывался сознанием того, что моя чувственность умерла вместе с Элизабет, но сейчас полностью обескуражен. Признаюсь, что с первого дня знакомства возжелал эту женщину, твою женщину, не из физиологических побуждений, а из-за того, что мне отчаянно захотелось любить и быть любимым. Но только Джулией. Порой мне кажется, что твоя мать вернулась через нее ко мне. Фантастическое наваждение снизошло сегодня на меня, когда я увидел эту девочку в образе Лиз.
— И как далеко ты в нем зашел? — с легким подозрением спросил Роберт.
— Не переживай, — усмехнулся Эдвард, — Джулия быстро привела меня в чувство, назвав папой. Она хороший психолог. Надо отдать ей должное.
Роберт тихо рассмеялся и с нежностью взглянул на возлюбленную.
— На самом деле, — разделил отец его веселье, — я предпочту остаться в статусе вдовца и впредь. Джулия настолько гармонично вошла в наше с тобой личное пространство, что у меня есть искушение и далее пребывать ее тайным воздыхателем. Ведь это она, а никто другой, вызвала во мне такой, не побоюсь этого слова, гормональный взрыв. Да, сынок, я люблю ее, но в этом есть и свои плюсы. Очень удобная жизненная позиция для мужчины моего положения и рода занятий. А потом вы подарите мне внуков, и мне будет на кого переключить свое внимание и любовь.
Эдвард встал, и Роберт поднялся вместе с ним.
— А как же физическая сторона вопроса, — теперь Фаррелл-младший почувствовал как краска заливает его до ушей.
— Это только мои проблемы, — Эдвард одним взглядом умел отбить желание у Роберта продолжать расспросы, но не в этот раз.
— Будем считать, что лирическую сторону вопросу мы утрясли, — Роберт подошел к отцу вплотную, и еще раз убедившись, что Юля спит, тихо произнес. — Я могу просить тебя не вовлекать ее в работу?
— Пусть девочка занимается администрированием, все не дома возле тебя сутками сидеть.
— Хватит блаженного строить из себя. Ты знаешь про какую работу я говорю.
Эдвард поджал губы.
Разговор явно не клеился. Роберт достал из джинсов отобранный у Рональда паспорт и, вздохнув, показал его отцу.
— Что мы будем делать с Бойлондами? Я не намерен больше терпеть их выходки.
Фаррелл-старший снова сел и задумался.
— За такие дела, вообще, нужно бы упрятать их за решетку, — он потер виски, — но я не хочу выносить это на люди. В скандале окажется замешанной Джулия, а нам не нужны в ее сторону никакие кривотолки. Мерзавцы, я до сих пор в шоке! Мне стыдно смотреть нашей девочке в глаза. Как я, хозяин дома, смог допустить подобное? А Джоанна ей жизнью обязана, я еле откачал это дитя природы. Страшно представить: если бы ей стало плохо на крыше, она упала бы и разбилась. Предлагаю просто отказать им от дома. Я тоже с удовольствием от них избавлюсь.
— Согласен. Тогда отложим вопрос до утра. Ты выставил охрану около их комнат? — Роберт сунул паспорт обратно в карман.
— Обижаешь.
— Не успел тебе сказать, господин Филатов сбежал. Одно на другое.
— Плохие новости.
— Коньяк будешь? — Роберт достал из секретера бутылку Хеннесси.
— Да, не откажусь, — Эдвард собрал лекарства в чемодан. — Надеюсь, эта мразь сюда не доберется. Хотя я уже ничему не удивлюсь. Бери коньяк, пойдем, посидим вдвоем в библиотеке, не будем тревожить сон Джулии. Ее уже отпускает понемногу.
Он взял Юлину руку, сосчитал пульс, затем приложил ее пальчики к своим губам и поднялся.
— Идем, сын.
— Я боюсь оставлять ее одну, — Роберт проделал то же самое с ее рукой, — пока в доме Бойлонды.
— Все под контролем, — Эдвард похлопал его по плечу, — охрана за ними наблюдает, ваша комната тоже контролируется. Но дверь запри на ключ.
Роберт укоризненно взглянул на отца:
— Да уж запру. Идем, кино одно покажу. Сработал сегодня журналистский инстинкт, так что посмотрим в деталях репортаж с крыши.
Эдвард расположился в кожаном кресле перед экраном, согревая бокал с коньяком в ладонях. Библиотека, с книжными шкафами под потолок была его фамильной гордостью и лишь недавно он установил здесь в угоду Роберту на свободной стене большой экран для просмотров фильмов.
— Скажи на милость, заговор в нашем доме. И ведь Джулия знала об этом, но боялась сказать, полностью полагаясь только на себя. Я думаю, она станет действительно незаменимой в наших командировках. За один день девочка выдержала три экзамена, если это можно так назвать. И все, заметь, полная импровизация с ее стороны.
Он сделал приличный глоток. Роберт подсоединил камеру к экрану и сел рядом с отцом.
— Может, тебе покажется странным, но я бы предпочел запереть ее дома, только боюсь, она там либо умрет с тоски, либо камня на камне не оставит. Веришь, нет? — они чокнулись, выпили, и Фаррелл-младший включил запись. Только сейчас он понял, как на самом деле ему хотел в спокойной обстановке увидеть это вновь. Впервые он смотрел на свою женщину со стороны. Вот на экране вспыхнул прожектор, и Юля появилась в кадре. Закрыла глаза, выдерживая паузу.
— Обрати
