Твоя любимая девочка - Кейт Ринка
* * *
Я ощущала себя так, словно по мне проехал каток. Словно меня только что – изнасиловали. Так еще после этого бережно вернули на место мое порванное белье и поправили подол платья… эти грубые мужские руки.
– У тебя кровь, – услышала за спиной.
Да неужели? Будто и так не ясно, что это было слишком… просто отвратительно грубо. Пусть даже в какие-то моменты на самом деле накатывало вожделение, а в итоге – я просто не была готова к такой страсти, которая больше похожа на истязание. Когда волны удовольствия сменяются на боль – когда мужчина снова превращается в монстра.
Ничего не сказав, я тихонько вылезла из его объятий и направилась к двери, пусть даже каждый шаг отдавался между ног болезненным импульсом. Я просто хотела уйти. И чтобы даже не смотреть на Дмитрия. И он даже отпустил, когда уже больше ничего не было нужно. Но я не поспешила в свою комнату, хотя под душ хотелось со страшной силой. А услышав разговор охранников, спустилась вниз. Они вот-вот собирались увозить отсюда Альбину. И я, молча зайдя в гараж дома, словно зомби, села в заведенную машину, как раз на свободное место позади водителя, едва не застонав в голос от неприятного ощущения. И пофигу, что запачкаю им всю обивку.
– Не помню, чтоб мне говорили, что пассажирок будет двое, – сразу произнес водила, глядя на меня в зеркало заднего вида.
Но я просто ответила:
– Поехали.
И плевать куда, лишь бы подальше отсюда.
– Все в порядке? – тут же тихо спросила у меня Альбина, которая сидела рядом и все это время глупо на меня таращилась.
– Нет, – честно ответила ей, запихивая сложенные ладони между ног, будто это было как-то способно снизить все болевые ощущения.
– Все верно! – сразу воскликнула Альбина парню, который попытался выйти из машины. – Мы договорились, что Полина поедет со мной. Пожалуйста, поехали.
Но тот был непреклонен.
– Я должен это уточнить.
Только едва он вышел из машины, как дверь с моей стороны резко открылась, заставляя дергаться. И мне даже не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, кто это. Но что странно – он ничего не стал говорить, даже орать не начал или предпринимать какие-то попытки вытащить меня наружу. Только вдруг протянул свою лапу и дернул меня за руку, вытаскивая ту на свет. А когда увидел кровь на ладони, схватил за ногу и отодвинул в сторону, чтобы заглянуть мне под юбку. Я все-таки застонала. А он, крепко выругавшись, захлопнул дверь и полез на пассажирское сиденье, раздавая водителю свои указания:
– Сначала в больницу.
Казалось, мы ехали целую вечность. Почти в тишине, если бы не радио. И все-таки первым делом заехали на территорию какой-то больницы. Здесь я даже не собиралась сопротивляться. Вышла из машины самостоятельно. Но Дмитрий уже стоял рядом, собираясь взять меня на руки.
– Не надо! – едва не завопила. – Я сама.
И вроде бы должен был послушать. А вместо этого вдруг схватил меня за подбородок и процедил в лицо:
– Давай я решу, что именно ты будешь делать сама.
– Так будем спорить? Или я могу пройти к доктору.
Он глянул на меня недовольным взглядом и снова попытался взять на руки. Тогда я отстранилась и влепила ему пощечину, которую мужчина не ожидал никаким образом. И мне это так понравилось, особенно его изумленный, хмурый взгляд, и такой приятный для слуха звон удара, что захотелось еще. Но во второй раз не получилось застать врасплох – Дмитрий просто перехватил мою ладонь и крепко стиснул. Жаль, что в моей руке в тот момент не оказалось бревна.
– Отвали, ясно? – смело сказала ему, когда было уже плевать – что еще плохого он может мне сделать, кроме того, что сделал уже.
И все-таки, я победила. Теперь смогла спокойно развернуться и зайти в здание больницы. Правда здесь мне уже не дали использовать самостоятельность.
– Сюда, – чуть ли ни рыкнул Дмитрий, хватая под руку и направляя к лифту.
Так, под любопытные взгляды посторонних, мы поднялись на второй этаж и зашли в какой-то кабинет.
– Приветствую, – сразу сказал молодой доктор Дмитрию, пожимая руку. – Быстро вы. Так что за срочность? В сообщении ты ничего не написал.
Но, когда доктор глянул на меня, явно обращая внимание на мазки крови между голых ног, этот вопрос сразу отпал.
– Так, ясно. Изнасиловали? – спросил с неким сочувствием.
– Паш, просто посмотри ее, ладно? Выводы оставь при себе.
– Хорошо. Сможешь залезть на кресло? – спросил доктор уже не у него.
Я не стала выделываться и решила хотя бы попробовать. И у меня даже все получилось. Осмотр был очень неприятным, но терпимым, что наводило на мысль – возможно не так уж все и плохо.
– Ничего критичного, – подтвердил доктор, глянув на Дмитрия укоризненным взглядом. – Просто кому-то стоит быть поаккуратнее. Сейчас сделаем укольчик обезболивающего и кое-что назначу. Неделю половой покой…
– Неделю?! – вдруг возмутился Дмитрий, от чего меня передернуло.
Он что, правда на что-то рассчитывает после… этого?!
– Будешь возмущаться, рекомендую на месяц.
– А можно меня определить в стационар? – предложила я, начиная ощущать отчаяние. – И еще, я хочу написать заявление об изнасиловании. Вы взяли у меня анализы? Где вообще моя карточка пациента?
Немного опешив, доктор посмотрел на Дмитрия, который явно начал злиться.
– Сделай ей укол и мы уходим, – строго произнес он.
– Дим…
– Паша, все. Она просто капризничает.
И доктору хватило этих объяснений. Он подал мне руку, чтобы помочь встать. Тогда я решилась на отчаянный поступок. Когда слезла с кресла, вцепилась в мужскую руку и начала просить:
– Доктор, помогите. Этот человек силой удерживает меня в своем доме и берет
