Одна ночь в Санта-Монике (СИ) - Дарк Нико

— Держи свои локти ладонями, отпустишь — накажу.

У меня подгибаются колени от этих слов, но я крепко сжимаю руки в нужной позе, и спина выгибается. Аарон подходит ближе, целует в шею, потом берет грудь, которая будто просится к нему в руки, неприлично выпирая вперед. Он больно сжимает сосок, сначала один, потом другой, и также поочередно берет их в ро. Я запрокидываю и роняю голову на плечо Оуэна.

— Может, игрушки у меня остались дома, но везде можно найти что-то интересное, — он передает меня во власть Аарона и скрывается в комнате, потом возвращается с галстуком в руках. Шелковая ткань оказывается у меня на глазах, он прочно завязывает ее на затылке. Я испуганно втягиваю воздух. Ничего не изменилось — та же комната, те же мужчины со мной, но лишившись одного органа чувств, все ощущается острее.

Они намеренно отстраняются, будто новую игрушку нашли и любуются ею. Я негодую. Звуки — все что у меня есть сейчас, мир сконцентрировался сузился до этой комнаты, до пространства вокруг меня. Слышу, что кто-то уходит. Дальше тишина, только чье-то дыхание рядом. Это слишком для меня! Немедленно расцепляю руки, шарю ими в пустоте, чтобы найти опору. Бессмысленное занятие. Голова кружится, ноги подводят, я чуть не падаю на ровном месте запутавшись в одежде. Чьи-то руки вовремя подхватывают меня. Упругие мышцы играют под пальцами, когда я отчаянно хватаюсь за плечи.

— Лучше тебе вернуть руки обратно. Оуэн не шутил на счет наказания, — Аарон аккуратно берет запястья и возвращает руки за спину, попутно целует в шею и слегка прикусывает место поцелуя. Звук его голоса обволакивает меня, я готова утонуть в нем. — Сейчас я тебя отпущу, тебе не нужно бояться.

Он отходит, и снова пустота. Пытаюсь сделать шаг.

— Стой на месте и не шевелись, — низкий голос Оуэна звучит в стороне, слышу нотки возбуждения, которое он прячет за спокойной и размеренной интонацией. Я дышу через рот, часто вдыхаю, грудь вздымается, руки начинают затекать в этой позе. Удивительно, как не касаясь меня, они смогли меня довести до исступления.

— Хорошая девочка, — произносит Оуэн совсем близко. Это звучит как самая сладкая награда. Через минуту они подходят с двух сторон, одновременно впиваются в шею. Я почти задыхаюсь. Вся поверхность кожи слишком чувствительна, меня прошибает озноб, позвоночник покалывает, я выгибаюсь еще больше. Внезапно что-то обжигает кожу. Лед! Хватаю ртом воздух, окончательно теряю силы, чтобы стоять, чьи-то руки не дают мне упасть. Оуэн проводит кусочком льда по плечу, скользит вдоль позвоночника вниз. Я не вижу, но точно знаю, что это он, потому что только он любит зарываться лицом в мои волосы, Аарону нравится прикусывать кожу на шее, что он и делает, а потом проводит льдинкой по шее, огибая округлую грудь, издевательски долго задерживается на острых вершинках. Стон превращается в крик.

— Тсс, — шепчет Аарон и облизывает грудь горячим языком, и от контраста меня бросает в дрожь.

— На кровать ее, — командует Оуэн, а потом обращается ко мне. — Руки можешь отпустить.

Аарон берет меня на руки, спасибо ему за это, потому что два метра я бы не дошла, у меня кружится голова. Он бросает меня на постель, пружины выталкивают обратно и покачивают на волнах.

Кто-то стягивает трусики с меня, как с безвольной куклы, потому ставит ноги, согнув их в коленях. И в ту же минуту льдинки скользят практически одновременно от стоп вверх до коленей, потом вниз по внутренней стороне бедра, и я издаю писк, будто мышь поймали в мышеловку. Капли воды стекают и капают на простыни. Потом лед быстро касается самого чувствительного места, и я мотаю головой, пытаюсь протестовать. Но сразу после холода, я ощущаю горячий язык и перестаю существовать. Выгибаюсь навстречу ласкам, хватаюсь за простыни, концентрируюсь только на ощущениях.

— Не останавливайся, пожалуйста… — молю я, но они не собираются этого делать, они готовы дать мне то, чего я хочу. Оргазм накрывает меня оглушительной волной, я чувствую, как охрип мой голос от криков, слышу как ухмыляется Аарон или Оуэн, теперь я не в состоянии их различить. Тело становится таким легким, как будто я на сеансе иллюзиониста, и они поднимают меня над кроватью. Я парю.

Но пытка на этом не заканчивается, она намерены мучить меня всю ночь или несколько ночей подряд, и я надеюсь, что это будет длиться вечность. Галстук, который прикрывал мои веки, теперь становится моими путами. Нежный шелк скользит по коже, запястья крепко связаны. Оуэн спрашивает, не слишком ли туго завязал, я мычу что-то невнятное в ответ и мотаю головой. Аарон переворачивает меня на живот, Оуэн тянет руки наверх и привязывает галстук изголовью. Я еще не отошла от оргазма, а меня снова хотят отправить к звездам.

Аарон простит встать на четвереньки, пытается помочь подняться, но если ноги слушаются меня, то голова не хочет отрываться от мягкой постели, а в руках нет силы, к тому же связанные руки — не лучшая опора. В итоге я лежу прижавшись грудью к подушке, которую заботливо подложил Оуэн, волосы падают на лицо, мне дико жарко, и тяжело дышу. А моя задница торчит в очень откровенной позе.

Я знаю, что это любимая поза Аарона, ему нравится контролировать процесс, ему нравится задавать темп и решать, что я буду чувствовать. «Это большое удовольствие — полностью владеть телом партнера», — помню его слова. Я в этой позе могу лишь принимать то, что мне дают.

В этот раз он входит медленно, сначала головка проскальзывает внутрь, мне этого мало, я хочу больше ощущений, начинаю ерзать и пытаться насадиться на член. И получаю шлепок по попе.

— Будь хорошей девочкой, — говорит Оуэн вполголоса.

Кожа горит, низ живота еще больше тяжелеет от возбуждения. Я не против получить еще одно наказание, но Аарон входит глубже, а потом даже войдя на полную длину, он продолжает толкаться внутрь, будто хочет заполнить все внутри. По позвоночнику бегут электрические разряды и превращаются в стон. Давление приносит наслаждение смешанное с болью, теперь я пытаюсь отстраниться от него, Новый удар ладонью, но уже по другой ягодице.

— Хорошие девочки должны быть покорными, — шепчет Оуэн, и я повинуюсь, потому что невозможно слушать его, когда он такой доминирующий и властный. И я хочу быть для него хорошей девочкой.

Снова затишье, Аарон не торопится, замирает, и у меня плохое предчувствие. Обычно в этой позе он вколачивается в меня с бешенной скоростью, так сильно сжимает ягодицы, что у меня летят искры из глаз, а на бедрах потом бывают слабые синяки. То, что он медлит доказывает, что они что-то задумали. Аарон полностью выходит из меня, после чего что-то холодное и скользкое капает на попку. Смазка! Теперь становится ясно, что они задумали. Как только эта мысль мелькает у меня в голове, я чувствую давление в анусе, палец входит в меня, одновременно с этим Аарон повторяет движения. Я вскрикиваю и пытаюсь протестовать после первых ярких вспышек боли. Аарон во мне замирает, я судорожно вдыхаю, Оуэн кладет горячую ладонь между лопаток и слегка надавливает:

— Дыши, попытайся расслабиться и не думай ни о чем. Не забывай, как себя ведут хорошие девочки. Ты хорошая девочка?

— Да, — шепчу в ответ, усмиряю дыхание и готовлюсь к новым ощущениям.

— Я буду нежен, — говорит Оуэн, значит. он руководит операцией «Вторжение 2.0». Когда мне удается расслабиться, болезненные ощущения стихают, он вводит палец медленно, бережно, прислушивается к каждому моему стону, я больше не сопротивляюсь, начинаю чувствовать удовольствие, которое невозможно описать словами. От одной мысли о том, что вскоре во мне будут одновременно Аарон и Оуэн, у меня сносит крышу. Окончатлеьно привыкнув не сколько к проникновению в запретную дырочку, сколько к мысли об этом, они начинают двигаться интенсивнее. Синхронные движения приводят в экстаз, я слышу собственный голос, полный животной страсти. Я кончаю быстрее обычного. На этот раз темнее в глазах, в висках стучит кровь и все тело прошибает волнами оргазма, которые не заканчиваются еще долго. Оуэн решает пожалеть меня и больше не вторгается в попку. Аарон привычными движениями толкается в меня, чтобы кончить. Он изливается горячей струей, хрипит и стонет от удовольствия, потом нависает надо мной, целует в плечо и ложится рядом.