Моё тайное увлечение - Наталья Семенова
Засыпая по вечерам, я всё чаще чувствовала беспричинную злость… Впрочем, причина была. Я не хотела с ним расставаться. Вообще. Никогда. Ну почему мы так поздно начали тесно общаться?
Ха, словно начни мы встречаться месяцем раньше, и было бы проще.
Не было бы.
Не могу судить, насколько это серьёзно, потому что впервые, но по моим ощущениям я влюбилась раз и навсегда. Да, я люблю его всем своим сердцем. Глупая-глупая мышка…
– Тебе скучно? Может, свалим? – щекочет кожу моей шеи дыхание Ромы.
Мы сидим в беседке, конкретно я – на его коленях, моё самое любимое место для сидения – и наблюдаем а-ля армрестлинг между Заром и Мишей. И похоже, я забрела так далеко в свои безрадостные мысли, что Рома это заметил.
– Нет-нет, всё в порядке, – тут же отмираю я.
– А если я настаиваю? Хочется побыть только с тобой, мышка. К тому же я уже несколько дней не навещал свою берлогу. Вдруг её расхитили? Надо проверить.
– А как мы туда проберёмся, чтобы не увидели остальные? – шепчу я взволнованно.
Мне тоже безумно хочется быть только с ним. Наедине. Учитывая, что родимся мы в восемнадцатый раз уже через пару дней…
– Ты недооцениваешь меня, если думаешь, что я знаю туда только один вход, – хмыкает Рома, и я склоняюсь к его лицу, коротко касаясь губами его кривой усмешки:
– Тогда веди скорей.
Мы прощаемся с ребятами, выслушав от кого – разочарованные стоны, а от кого – скабрёзные шутки, и выходим с территории детского сада обычным способом, чтобы потом пройти в окружную вдоль ограды и вернуться уже через другую дырку. Получается, мы вышли к другой стороне здания и можем забраться в разбитое окно, скрытое густым кустарником, абсолютно не замеченными.
Класс!
Разместившись на матрасе, Рома притягивает меня к своему боку, уложив подбородок на мою макушку, и интересуется:
– Как дела с родителями? Сдвиги есть?
Он каждый день об этом спрашивает, а я каждый день вру, чувствуя горький привкус ненавистной лжи.
– Кажется, мама на моей стороне, – выдыхаю я тихо и перевожу тему: – А у тебя как с отцом дела?
– Ничего нового, – равнодушно дергает он плечом вверх. – Думаю, следующий запой будет как раз на моё день рожденье. Заодно отметит мой отъезд, если сообразит, что свалил я на этот раз насовсем.
Непроизвольно прижимаюсь к нему тесней, видимо, подсознательно надеясь остановить его этими объятиями. Наивная.
– А тебе будет хоть чуть-чуть грустно от расставания со мной? – спрашиваю я, прежде чем успеваю подумать о том, что его ответ может меня расстроить, потому затаиваю дыхание в ожидании.
– Чуть-чуть будет, – смеется он, отшучиваясь, но я ощущаю, как напрягается его тело.
– И мне. Чуть-чуть, – не сдерживаю я печального вздоха, а глаза предательски начинает щипать.
– Если честно… До сих пор не могу решить, правильно ли мы поступили, начав встречаться. С одной стороны, всё эти дни были потрясающими. Я в принципе не думал, что мне с тобой будет так кайфово и легко. Ну, знаешь, быть таким, какой я есть, и видеть, что тебе это нравится. Никакого осуждения, лживой жалости и страха правды. Мне самому нравится быть с тобой откровенным, получая от тебя тоже самое взамен. Ты настоящая, и меня делаешь таким же. Это правда круто. Поэтому начинаешь невольно сомневаться, а встретится ли ещё когда-нибудь в жизни хотя бы отчасти похожий на тебя человек? Кажется, я сам не понял, в какой момент попал в зависимость. И потому, с другой стороны, мысль о расставании против воли гложет. Заставляет считать себя дураком, потому что сам не удержался от соблазна. Сам влез с головой в этот омут.
– Я в какой-то момент запуталась, – дрожит мой голос от чувств, а когда меня переполняют эмоции, я пытаюсь шутить: – Но это что, такое замысловатое признание в любви?
– Не знаю, мышка, – горько усмехается он. – Если тому, что я ощущаю, обязательно нужно дать определение… Пусть будет любовь.
– Ну вот и как ты тогда без меня сможешь жить? – отстраняюсь я, чтобы он увидел мой лукавый прищур. Божечки, держусь из последних сил, чтобы не упасть ему в ноги и не начать молить о том, чтобы он никуда не уезжал… Чтобы остался со мной.
– Теперь понимаешь, как я был чертовски прав насчёт слабости? – ложится его тёплая ладонь на мою щеку. – И я сам позволил тебе сделать меня слабаком.
– Словно ты хотя бы пробовал сопротивляться, – фыркаю я и забираюсь к нему на бёдра, лицом к лицу. – И вообще, мне не нравится, когда ты так рассуждаешь о любви. Это не логично! – пытаюсь я смеяться. Надеюсь, выходит не слишком фальшиво. – Ты не один, я не одна. Мы вместе, соответственно, в два раза сильней!
– Перестань быть такой забавной, мышка, – шутливо осуждает он меня. – Ты не облегчаешь мне задачу.
– Не уезжай, – выдыхаю я.
– Не уеду я, уедешь ты. Итог останется прежним.
Я уже открываю рот, чтобы возразить, но тут играет первый будильник на телефоне в кармане джинсовой куртки. Предвестник того, что до девяти часов осталось двадцать минут. Ещё через десять он вновь напомнит мне, что на сегодня общение с Ромой придётся закончить.
– Останься сегодня здесь? Со мной? – просит Рома, напряжённо вглядываясь в мои глаза. – Соври родителям, что ночуешь у подруги. Или ещё что-нибудь. Но останься. Пожалуйста, мышка.
Божечки, моё сердце буквально трещит по швам от переполнивших его чувств. До безумия приятно осознавать, что Рома примерно так же, как я его, любит меня. И этот умоляющий взгляд… Разве у меня хоть когда-нибудь был шанс устоять перед Ромой в принципе? Ни одного. И это ощущение взаимности… потрясающее.
Я твёрдо киваю и встаю, чтобы отойти и позвонить сначала Насте, маминой подруге, а затем и маме. Первой я вру, что хочу остаться ночевать у вернувшейся из дальней поездки подруги, но боюсь, папа будет против, потому мне срочно требуется её поддержка в том, что я якобы ночую у неё. Соответственно, получив её согласие,
