Для плохиша она — исключение - Яна Полунина
Но я тоже была гордая. Я сглотнула слюну, поставила поднос на ближайший столик и пошла на выход.
– Кристина! – раздалось мне в спину.
Но у меня дела. Пора искать подработку.
Удивительно, но кофейня рядом с академией как раз искала официанта на неполный рабочий день. Я постучалась за должностью наобум, а получилось на удивление легко и просто.
Администратор оказалась на лицо суровой, но невозможно доброй внутри. Ласковым голосом она словно обволакивала, когда называла сумму почасовой работы. Она мне нравилась с каждым словом все больше и больше!
И даже коллектив оказался очень даже ничего! Как только услышали, что я готова приступать прямо сейчас, радостно встретили и начали обучение.
Две пухленькие девочки и шпала-парень, администратор и я – вот и весь коллектив. Проходимость у кофейни была невероятной, но спасало то, что десерты не нужно готовить – только достать и красиво подать. Это и входило в мои обязанности, потому что бариста из меня пока был никакой.
Зато Ленчик – так звали шпалу – постоянно хвалил меня за крейсерскую скорость. А админ сказала, что я порхаю, словно колибри – маленькая и быстрая.
А мне приятные слова сейчас были нужны, словно воздух. Я улыбалась, посетители улыбались в ответ и будто заряжали позитивом. Я словно наполнялась энергией
“Тебе удобно на руки за смену или в конце месяца?” – этот вопрос сразу занял первое место в топе самых приятных вопросов за неделю.
Конечно, над ответом я даже не думала.
– Сразу на руки! – выпалила я с таким видом, что админ и шпала расхохотались.
Потом я уже узнала, что у суровой снаружи и мягкой на вид прекрасное имя – Римма. Давно я не слышала его, очень давно, а потому запомнила сразу же и постоянно обращалась к ней по имени.
Не зря говорят, что свое имя – самое приятное, что может услышать человек от другого. Наша Римма расцветала на глазах.
– Как ты появилась, у нас даже светлее стало! – толкнула меня локтем в бок хохотушка-толстушка Полина.
– Просто меньше работы на одного стало! Мы и сейчас не сидим ни секунды, представляю, как вы зашивались.
– О да! Ты появилась как раз вовремя. Знаешь, до этого тут работала такая фифа с когтями – все десерты портила граблями. То там дырку сделает, то там крем смахнет. Один ущерб!
А у меня ногтей вообще нет: под корень всегда стригу, потому что неудобно. Иногда посматриваю на девушек с красивым маникюром, но скорее как на предмет искусства в музее: интересно, но себе бы домой не поставила.
Один был недостаток: я брала максимум часов, поэтому закончила очень поздно. Забыла, что дверь общаги закрывается. Пришлось звонить Машке и просить что-то придумать.
В итоге соседка эффектно разыграла потерю карточки у крыльца. Охрана открыла дверь, а там и я вроде как с ее карточкой и проскочила.
– Куда? – крикнули мне вслед, но даже моих пяток не увидели.
Я зашла в комнату уставшая, но довольная. Деньги всегда обладали чудесным свойством вселять покой и спокойствие. Правда, Масянька решила его немного разбавить паникой:
– Домашку сделала?
– Какая домашка в рекреации?
– Ты что, не знаешь? Самая большая из всех!
***
К утру обычно люди возрождаются, а я так сделаю, если только меня воскресят. Комплекс отличницы во мне не позволял сказать: а пошло оно все. Комплекс отличницы заставлял тереть глаза и изучать, писать, учить. Комплекс отличницы не отпускал до утра, пока я не почувствовала, как Маша сильно трясет меня за плечо.
– Вставай, на пары пора.
– А? Как пора? А поспать? – Глаза хотелось тереть постоянно, их страшно пекло.
– Вот так.
Соседка спешила на какие-то важные сборы, поэтому собрала целый походный рюкзак.
– Урок на природе! – гордо сообщила она, уходя. – Не скучай.
А мне скучать было некогда. Я вскочила, собрала сумку и вышла, проверяя расписание.
Куда идти? Во сколько быть на месте?
Словно на автопилоте подошла к нужной аудитории, мечтая лишь об одном – заснуть на парте. Но знала, что это недопустимые мечты, я так ни разу не делала. Не позволяла проявлять такое неуважение к преподавателю.
– Привет, Крис! – хлопнул меня по плечу кто-то сзади.
Хвостатая.
– Как дела? – улыбалась она, хлопая глазами.
Я напряглась и мгновенно проснулась. Оценила обстановку: ее приспешники рядом, мои однокурсники тоже.
– Хорошо, – без эмоций ответила я.
– У тебя был шанс, смирись, – вдруг сказала хвостатая.
– Ты о чем? Я с утра могу плохо соображать.
– Да ты вообще худо соображаешь, я посмотрю. Даже парня не смогла разложить, когда с ним осталась. Никчемная периферия.
– А вы, столичные штучки, сами кого угодно разложите в горизонталь, верно? Парням надо только не мешать.
Хвостатая мгновенно потеряла контроль – окрысилась. И набросилась на меня.
А я… Я же не привыкла к такому. Точнее, отвыкла уже. На физмате как: не согласен – парируй словом. А тут что – делом?
Не знаю, каким чудом, но я увернулась. А потом вдруг оказалась за спинами одногруппников.
– Эй, профессор идет! – крикнули они.
Хвостатая попыталась встать на мысочки, чтобы увидеть меня, но я отвернулась. Лечиться надо. Как можно так звереть из-за какого-то парня? Совсем себя не любит?
Я думала, что мои ребята с курса соврали, но вдруг действительно показалась высокая женщина средних лет, с папкой в руках.
– Заходим, – строго сказала она, а потом ее взгляд остановился на мне, и она замерла.
Я вся внутренне сжалась в клубок, словно броненосец, а преподаватель все смотрела и смотрела на меня не моргая.
Вдруг рука женщины потянулась ко мне и дотронулась до моей щеки.
– Как тебя зовут?
– Кристина.
– А фамилия?
– Соболева?
– Сколько тебе лет?
– Двадцать.
Мы на допросе? Как-то дико неловко. И народ
