Рикошет (СИ) - Ритчи Бекка

Он улыбается и легонько целует меня в висок, прежде чем взять свою фляжку со стола.

Я делаю глубокий вдох. Никогда больше. Но когда я вспоминаю, как он смотрел на меня, повелительный, решительный и такой сильный, как будто заставить меня плакать было его единственной целью в жизни, я понимаю, что, возможно, никогда не найду этого с кем-то другим.

Никогда больше — это очень, очень большая цена, которую нужно заплатить.

Но, в конце концов, мы на самом деле не вместе. Мы просто два друга, играющие понарошку.

Глава седьмая

Пара месяцев в Принстоне, и я снова перестала ходить на занятия. От того, что люди ходят по кампусу с улыбками и смехом, у меня сводит живот, поэтому я выполняю все задания и хожу только на экзамены. Я получаю тройки, что лучше, чем провал.

Роуз ругает меня, когда я снова сижу дома и хандрю. Наверное, я просто чувствую, что февраль превратился в Первый День без Ло — вся боль, которая раздавила меня с первого момента его ухода, снова поглотила меня в свою темную, черную бездну. Я все надеялась, что он уже написал мне. Но он так и не написал.

Но мой вибратор составляет мне компанию. Мои фантазии тоже. Но я редко достигаю кульминации. Как будто моя печаль уничтожила любую возможность снова почувствовать тот кайф.

Чтобы занять себя и поднять настроение, я решила немного изменить свой образ жизни. Последние три дня я проводила время в Calloway Couture, выполняя пари, которое проиграла Коннору. Я пообещала ему, что буду помогать Роуз в ее цветущей модной компании, став ее помощницей.

Что, как я быстро выяснила, означает просто быть сучкой на побегушках.

Хотя у меня есть свой собственный стол, который стоит в стороне в просторном городском лофте. Комната заставлена вешалками с платьями, блузками, пальто, ботинками и сумочками. Роуз отрывает взгляд от своего компьютера в своем диктаторском кабинете — стеклянном кубе, из которого буквально открывается вид на всю комнату. Рядом со мной в центре за столами сидят еще две девушки. Они отвечают за социальные сети, веб-сайты и инвентаризацию.

В то время как они являются продуктивными членами компании Роуз, я больше похожа на маленького хомячка, бегающего по неподвижному колесу. Я приношу кофе и делаю записи. Скучная работа. Но это лучше, чем мастурбировать целых два часа без какой-либо разрядки. Я так вчера делала. Невесело.

Через минуту Роуз выходит из своего кабинета и подходит к моему белому столу.

— Ты получила визитную карточку, которую я тебе оставила? — она приготовила мне целую коробку, как бы закрепляя мое положение «Помощника генерального директора» на будущее.

— Да, они красивые.

Они даже с ароматом «лилии». Я спросила ее, пахнут ли ее визитки розами, и она окинула меня холодным взглядом. Видимо, у мамы была идея ароматизировать визитки, и Роуз пришлось согласиться. Наша мама запустила свои когти в компанию Роуз не только одним способом. Роуз начала бизнес в пятнадцать лет, слишком юная, чтобы понять, что наша мама будет считать себя соучредителем. Она ведет себя как молчаливый партнер, но Роуз предпочла бы, чтобы она вообще не принимала в этом участия, учитывая, что единственный ее вклад — это болезненное раздражение. Она любопытный комар, но ее также легко полюбить, если она с тобой согласна.

— Нет, не те визитки. Визитка психотерапевта.

— О… да, это было закреплено на экране компьютера. Довольно трудно не заметить.

— Ты звонила?

Я облизываю свои сухие губы.

— Нет, еще нет. Я думала, ты все еще занимаешься исследованиями.

— Нет, я закончила. Это та самая. Я знаю, что это так, но если она тебе не нравится, тогда я продолжу поиски. Но ты должна хотя бы встретиться с ней. Она прекрасная женщина.

Я вдыхаю.

— Хорошо, да. Я скоро с ней встречусь.

Может быть, она выпишет мне какие-нибудь лекарства и избавит от этих чувств. Звучит неплохо.

Когда ее каблуки стучат обратно в ее кабинет, я хватаю мышь и эффективно кликаю по Microsoft Excel. Роуз подробно расписала мои задачи и их важность по цифровым кодам. Я понимаю, что звонок психотерапевту — номер один. Проверка размеров обуви для отправки в Macy's — номер тридцать пять.

В тот момент, когда я достаю телефон, чтобы назначить встречу, он жужжит на столе, вибрируя по стеклянной поверхности. Я хмурюсь и смотрю на экран: высвечивается неизвестный номер. Это может быть…? Я судорожно беру трубку, сердце колотится. Если это он, что мне сказать? Я колеблюсь, слова проносятся в моем мозгу в ускоренном темпе. Я не знаю, есть ли какой-то правильный способ начать разговор. Может быть, это не он. Может быть, это просто надежда. Он даже не должен звонить до марта. Разве не так сказал Райк?

Я заглушаю свою неуверенность и подношу телефон к уху. Я глубоко вдыхаю, прежде чем сказать: — Алло?

— Привет.

Он позвонил мне. Ло позвонил меня. Я позволяю словам погрузиться в звук его глубокого голоса. Я наклоняюсь вперед к столу, прикладывая руку к глазам, чтобы скрыть слезы, которые грозят упасть. Я бы предпочла, чтобы Роуз не увидела меня из своего кабинета и не прервала разговор еще до того, как он начнется.

Я думала обо всем, что я скажу Ло по электронной почте и по телефону в марте, но они вылетели у меня из головы после первого звонка. Я осталась с не слишком красноречивым ответом.

— Ты позвонил мне.

Я слышу, как он ерзает, как будто поправляя телефон и прижимая его плечом к уху. Я представляю себе одну руку на стене и длинную очередь парней, ожидающих позади него, чтобы воспользоваться телефоном с черным шнуром. Что-то вроде тюрьмы. Не знаю, почему я связываю их. Он не в тюрьме. Он в реабилитационном центре. Последнее ему поможет. Я уверена, что мой новый психотерапевт проведет психоанализ этого сравнения.

— У меня все хорошо, поэтому они разрешили мне связаться с семьей, — он делает паузу. — Ты — первый человек, которому я позвонил, — он слабо смеется, и я представляю, как он вытирает губы. — Чёрт, ты единственная, кому я, вероятно, позвоню.

— А как же Райк? — удивляюсь я.

— Я видел Райка, — быстро объясняет он, отмахнувшись от темы. — Как ты?

— Почему ты не написал раньше? Райк сказал, что в этом месяце ты сможешь.

Да, я уклонилась от вопроса о себе. Мне нужно услышать от него объяснение, прежде чем я смогу дать количественную оценку тому, что происходит в моей жизни.

Он делает долгую паузу.

— Я планировал. Я сел за компьютер и пялился в экран целый час.

Я кусаю ноготь большого пальца.

— Что случилось?

— Я написал пару предложений, перечитал их и удалил. Все звучало так, блять, глупо. Я имею в виду, я не писатель. Так что к концу часа у меня было только «Привет», и я был так зол, что просто ушел.

Очень на него похоже.

— Я тоже не очень хороший писатель, — я поднимаю взгляд на стеклянный офис, и Роуз деловито говорит по своему мобильному телефону, повернувшись ко мне спиной. Хорошо. — Я рада, что ты позвонил.

— Да? — его голос немного ломается, и мое дыхание становится глубже. Я хочу, чтобы все вернулось на круги своя. Я не хочу, чтобы наши отношения изменились, но я знаю, что это должно произойти. Я просто надеюсь, что это будет лучше, чем раньше. А не хуже.

— Что ты там делал? — я спрашиваю: — Ты собираешься вернуться домой пораньше? Как там? Познакомился ли ты с кем-нибудь еще? Как твой куратор? Еда хорошая?

Все эти вопросы слетают с моих губ, и я на секунду останавливаюсь, думая, не спугнула ли я его.

— Все хорошо. Я еще не закончил программу, так что я буду здесь еще какое-то время, — он прочищает горло. — Итак, как у тебя дела?

— Ты с кем-нибудь познакомился? — я пытаюсь снова.

— Лил, — говорит он с болью. — Ты меня убиваешь. Как у тебя дела? На этот вопрос не так уж сложно ответить, правда? Просто дай мне что-нибудь.