Чужая любовь (СИ) - Васильева Лариса Геннадьевна

Она часто звонила бабушке Ире или дедушке Пете, расспрашивая о детстве матери, и решила, что вырастит Зою в память о ней, никогда не будет девочку обижать, как обижали её. Зоя нравилась Кате, в отличие от падчерицы, её хотелось  обнимать, приятно было разговаривать, она всегда поддерживала разговор, смотрела терпеливо на Катю, подогревающую в адаптере смесь своим бесхитростным открытым взглядом, интересно моргала глазками, когда ей умывали личико. Единственное, что она не любила, так это лежать на животике, после нескольких минут недовольного кряхтения, протест мог перерасти в плач.

Катя, перечитывая литературу, мечтала о том, когда Зоя сможет сидеть, играть с погремушками и очень боялась, что девочка заболеет. На прогулках она никогда не ходила с ней в магазин, где опасалась инфекций из-за скопления народа, не сидела на лавочках около детских площадок с другими мамами.

Всякий раз, отправляясь с Зоей на прогулку,  Катя боялась встретить падчерицу, и никогда не гуляла около дома.  Чаще всего она клала Зою в переноске в машину и ехала и парк.  Затем располагалась на маленькой лавочке, на которой вмещалась только переноска с девочкой и Екатерина. Пока ребёнок мирно спал, она успевала поговорить с родными и мужем по телефону, почитать книгу и насладиться тёплыми деньками в конце лета.

В этот день Катя решила навестить Веру Павловну, которой, как и родным, обещала показать ребёнка, только в отличие от родственников бывшая квартирная хозяйка знала правду. Захватив бутылочку со смесью, и погрузив переноску с Зосей в автомобиль, Екатерина благополучно доехала до места. Старушки, постоянно дежурившие около подъезда, встретили девушку возгласами удивления: «Неужели, Катюш, твой.  И когда ты только успела? И замуж вышла? Молодец! За  толстого того, что за углом вечно прятался? Ну и правильно, что не за него, всё время боялись, ты- то у нас, что тростинка, как ляжет сверху - задавит девку.  Правильно, надо рожать,  по телевизору только и слышно: «Нужно повышать демографию».

Вера Павловна обрадовалась приезду Катерины и Зои. Дети, внуки и правнуки жили далеко и были занятыми людьми и  редко  навещали старушку, когда она была моложе сама ездила к ним в гости, писала письма, но теперь всё общение с ними заключалось в телефонных разговорах.

Оставив девочку обрадованной бабушке, Катя поспешила в ближайшую кондитерскую за тортом. Она вспоминала, как в прошлом году также покупала им с Верой Павловной торт, выбирая, самый маленький и дешёвый. Идя назад дворами, она услышала, что её окрикнули, вначале девушка хотела сделать вид, что не услышала, но на сигнал, медленно  двигающей за ней машины, посторонилась и обернулась. Из автомобиля вышел Геннадий Владимирович.

- Куда вы так спешите? Давайте я вас подвезу.

- Нет, спасибо, Геннадий Владимирович не надо.

Обратив внимание на коробку в руках  Кати спросил: «Что у императрицы сегодня день рождение?»

- Нет, не у меня. У дочери. Нам сегодня три месяца, и мы приехали навестить бабушку Веру. Вот поэтому и спешу. Волнуюсь, как она там без меня?

- Ах, Катя, Катя, у вас уже дочка, чем же я вам так не нравлюсь? Я тоже не отказался, чтобы и мне вы дочку родили.

«А, вот Никита не захотел.  А Серёжа захочет когда-нибудь, чтобы я родила?»- пронеслось в голове у Кати.

- Сколько вы сказали девочке? Сколько ей? Случайно не Никита отец? Конечно, он. Напрасно вы скрывали его отцовство. Не бойтесь, садитесь в машину, подвезу вас.

- Отцом девочки является муж. За предложение подвезти, спасибо, но не нужно. Во-первых, я уже пришла, а во-вторых, вот моя машина, я просто захотела пройтись пешком. А вы, что здесь делали?

- Навещал родителей. В этом дворе я вырос.

- Мне нужно идти. Досвидание, Нарцисс Владимирович.

- Подожди, подожди. Как ты меня назвала?

Но Екатерина не услышала его слов, их заглушила своим стуком дверь подъезда. Быстро взбежав о лестнице, девушка волновалась, что Зоя может проснуться, а Вера Павловна не сможет её успокоить. Но ребёнок спокойно спал, добрая старушка заварила чай и ждала Катю. «Ты, Катерина, всякими медикаментами дитё не пичкай попусту. Я тебе травки приготовила разной, подписала, что от чего и как заваривать. Если куда тебе надо, а девочку не с кем оставить, не стесняйся, ко мне завози, присмотрю, и тебе свободней и мне веселей, справлюсь,  троих вырастила. Правда, мальчики всё были, бог не дал девочку».

- А, я, Вера Павловна, и сама родить хочу. Сестричку или братика Зосеньке.

- Родишь, конечно, родишь. Девочку подрастишь и родишь, и вначале братика ей, потом и сестричку.

- Не знаю, бабушка, он ничего не говорит, мне кажется ему и Зои достаточно. Больше никого не хочет, боится, что я забеременею, предохраняется тщательно.

- Не от него рожать тебе на роду написано,  от  другого понесёшь.

- Да, что вы такое говорите,  не буду мужу изменять,  я люблю его, да и не потерпит он измены.  Может, вы мне погадаете?

- Зачем? У тебя всё хорошо, муж обожает, одета, как королева. Ешь больше, больно худенькая. Во время испытаний силы нужны будут.

- Каких испытаний?

- Да, это я так, к слову. Давай чай пить.

 Возвращаясь от Веры Павловны, проезжая мимо ресторана мужа Катя решила остановиться и зайти,  уже прошёл месяц, как она не была здесь.

Не успела Катя припарковаться около служебного входа, как выбежал охранник и застучал по стеклу, но увидев её, принялся извиняться. Взяв переноску с Зоей, Екатерина прошла в кабинет супруга, чем удивила и обрадовала его.

- Девочки мои приехали. Милый, Катенчик-Птенчик, приехал и Зою привёз. Как дела у моих красавиц?

- Мы к Вере Павловне в гости ездили, мимо проезжали, решили зайти, ты же не против?

- Да, что ты, милая! Я рад, боялся, что ты стесняешься Зои, сторонишься других мам, всегда одни гуляете.

- Я инфекций боюсь. И, вообще, когда Зося подрастёт, учтите, песочница для неё под запретом будет. Вы это должны запомнить, а иначе я вас накажу.

Сергей Александрович залился смехом.

- Ты почему смеёшься? Не воспринимаешь меня в серьёз?

- Птенчик- трусишка, но я рад и мне в новинку. И готовь понести наказание за смех.

Катя быстро закрыла на ключ дверь в кабинет, бегунок на ширинке молнии мужа быстро поехал вниз, сдернув одним движением брюки с плавками, опробовав рукой только что обнажённое содержимое брюк, Катя присела.

- Милый, любимый Птенчик, ты даёшь мне такую радость, наслаждение и блаженство,- шептал он постанывая.- Подожди, моё счастье.

Взяв со стола барсетку из которой достал «квадрат безопасности», быстро перевернул девушку попой к себе, начал плавные движения, чередуя их с резкими толчками.

Напрасно Екатерина надеялась застать мужа не подготовленным к сексу. Вечером, одевая после купания Зою, она прислушивалась к входной двери, посматривала на часы и волновалась, он задерживался на полтора часа. Всегда ответственный и пунктуальный Сергей Александрович никогда не задерживался, без предупредительного звонка. И, услышав шум в прихожей, облегчённо вздохнула и поспешила на встречу. Обняв его, обвив руками шею, она прижалась к нему.

- Я волновалась. Ты не позвонил, что задержишься.

Мужчина прервал реплику жены поцелуям, затем поцелуи перешли на шею, ложбинку грудей. Руки, по-хозяйски, гладили худенькую попу жены, потом одна из них переместилась к груди, стараясь помочь губам овладеть соском. Из детской послушалось похныкивание Зои, которое могло перерасти в плач, и они, остановив взрослые игры, поспешили к ребёнку.

- Почему ты задержался? Мы скучали. Расскажи нам с Зосей, мы слушаем, правда, маленькая?

- Всё хорошо, Птенчик, совсем забыл,  в прихожей пакет, там моим девчонкам подарки. Заглянул в магазин, давно вас ничем не баловал.

Для Зои из пакета девушка вытащила неваляшку, похожую на когда-то бывшую у неё, которую привёз из рейса отец в подарок на день рождение, но почти сразу лишившуюся головы от рук Алексея. Остальные подарки предназначались Екатерине. Если до замужества Сергей Александрович дарил Кате вещи, то теперь помимо их, в пакете она находила украшения. Синие, красные, коричневые бархатные коробочки разной формы занимали половину ящика косметического столика. Она всегда сама доставала украшение из футлярчика, рассматривала игру камушков, затем подходила к нему, и он  одевал его на Катю.  Сегодня это была цепочка из белого золота с подвеской. Застёгивая её на шее жены, он покрывал её поцелуями. Осмелев от его ласки, она решила задать вопрос, мучивший её всегда, когда принимала его подарки и чувствовала угрызения совести, будто воровка, крадущая чужую любовь.