Первый и последний (СИ) - Орлова Екатерина Марковна

— Ну, Зажигалка, порадовала! Ты моей жене обеспечила бессонную ночь своими криками, — со смехом произносит Ник, как только мы оказываемся у стола.

Долли встревоженно смотрит на меня, а потом на солиста группы. Мы присаживаемся и услужливая Сьюзен, не снижая голоса, произносит:

— Музыка стихла в самый интересный момент. Когда, судя по крикам, ты, Долли, как раз пришла к финишу в туалете. Слышали не только мы. Вам весь зал аплодировал. Хотя вы вряд ли слышали.

Я хмурым взглядом обвожу банду, пока Долли прячет покрасневшее лицо у меня в изгибе шеи. Надо же, никогда не думал, что что-то может смутить Долорес. И это действительно чертовски мило выглядит.

— Поехали отсюда, — бормочет она мне в шею. — На сегодня позора достаточно.

Я немного отстраняюсь и кладу руку ей на щеку, вынуждая смотреть на меня.

— Вот мы и квиты. Оба опозорились.

— Ненавижу тебя, — бурчит она, заставляя мою улыбку расползтись еще шире.

— Нет, Долли, ты меня любишь. Ты сама сказала пару минут назад, там, в туалете.

— Я была под воздействием оргазма.

— Ты была под воздействием магии Дрю.

Она хихикает.

— Ты самодовольный придурок.

— Я твой любимый самодовольный придурок, — шепчу, целуя вздернутый носик, а она забавно кривится, млея в моих объятиях.

Глава 27

Долорес

Последний концерт тура. Мы посетили одиннадцать городов и наше путешествие заканчивается в родном Лос-Анджелесе. Сегодня я буду ночевать дома в своей спальне. Я так привыкла в поездке к жизни в автобусе, что начинаю задумываться, а смогу ли уснуть без раскачивания. Все эти недели я засыпала в горячих объятиях Дрю под его сопение. Как будет дальше, пока не понятно. Потому что мы ни о чем не договаривались, но вроде как женаты. Сейчас я чувствую нечто странное, как будто что-то не дает мне покоя. При мысли о том, как мы будем обсуждать наше будущее, я покрываюсь холодным потом. Потому что до этого тура у нас была у каждого своя жизнь. Я боюсь того, что он просто попрощается и продолжит жить дальше без меня, воспринимая наше венчание в часовне Вегаса, как приключение. И в то же время мне страшно, что он воспримет все слишком серьезно и мне придется менять свою жизнь, учитывая интересы другого человека.

Я больше хаотично мечусь по автобусу, чем собираю вещи перед выходом. Через двадцать минут мы прибудем в ЛА и остановимся на парковке студии звукозаписи, где я сяду в свою машину и поеду домой, оставив это потрясающее незабываемое приключение позади. Единственное, что от него останется — это воспоминания, кольца на безымянном пальце и работа на ближайшие три недели. Я обязательно посещу завтрашний концерт, чтобы расслабиться. Мы решили не снимать в Лос-Анджелесе, потому что во время тура насобирали материала с избытком, хватило бы, наверное, и на два фильма.

— Перестань гонять ветер, — раздается голос ДиДи за моей спиной.

Поворачиваюсь и сверлю его взглядом. Он сидит на диване, к боку которого прижат чемодан с вещами Дилана. А сам он усмехается, не слишком хорошо прикрывая рот рукой. Мне кажется, что мой взгляд мечет молнии и должен заставить моего помощника заткнуться, но его улыбка только увеличивается.

— Ты выглядишь так, как будто сейчас наложишь в штаны. Если это так, то мне лучше попросить водителя меня высадить.

— Иди к черту.

ДиДи вздыхает, садится ровнее и опускает руки по бокам на сидушку дивана.

— Что тебя беспокоит?

— Ты хочешь поговорить? — нервно спрашиваю я, хватая свою расческу с полки. Сметаю оттуда же все баночки с косметикой и запихиваю все это в сумку.

— Я хочу, чтобы ты успокоилась и вела себя адекватно. Сама посуди: замуж ты уже вышла, с Нортоном провела незабываемые недели в его автобусе, он любит тебя до безумия и готов вытерпеть твою взбалмошность, и мы сняли фильм. О чем еще ты волнуешься?

Наверное, именно этого вопроса я ждала. Потому что сразу после него сажусь рядом с ДиДи и впиваюсь взглядом в лежащий на рабочем столе розовый блокнот, обложка которого усеяна рисунками голубых фламинго.

— Где мы будем жить? — спрашиваю я пространство.

— Я и ты? — слышу насмешливый голос Дилана и фыркаю в ответ.

— Очень остроумно.

— Доллс, вы будете жить там, где сами решите. Эй, не только он принимает решения, но и ты тоже.

— Я хочу жить у себя дома.

— Ну и отлично.

— Ни черта не отлично, ДиДи. А если он захочет, чтобы мы жили у него? А вдруг там серые стены и ни одного яркого пятна? Вдруг по вечерам он смотрит футбол по телеку, пьет пиво и чешет пузо?

Мой помощник заходится смехом.

— Какое пузо? Ты его пресс видела? Придумала же: пузо.

— Думаешь, мы сумеем договориться?

— Уверен в этом.

Мой телефон пиликает и я смотрю на входящее сообщение.

«Я уже с ума сошел за этот час без тебя. Ты собрала вещи?»

«Да» — отвечаю коротко, и телефон тут же начинает звонить, заставив меня дернуться от неожиданности.

— Привет, — отвечаю тихо.

— Долли, все нормально? — спрашивает Дрю таким голосом, как будто пробует ногой ледяную воду.

— Да… Я просто собираю вещи и… ну, я занята.

— Ладно, — выдыхает он. — Я уже готов остановить автобусы, только бы быстрее увидеть тебя.

— Боже, ты говоришь так, словно мы в сопливом фильме, — смеясь говорю я, и слышу в ответ низкий смех Дрю.

— Вот теперь я спокоен за твое душевное состояние.

— Дрю…

— Молчи, Долли, мы обо всем поговорим при встрече. А сейчас собирай свои вещи и, как только автобус остановится, я тебя заберу.

С этими словами он отключается, а я поворачиваюсь к ДиДи. Он все так же смотрит на меня с иронией в глазах и слегка приподнятой бровью.

— У меня паника, — тихо говорю я.

— Она пройдет, как только увидишь своего мужа. А сейчас возьми свою маленькую задницу в руки, Долорес Диккенс, и собирай вещи.

— Нортон, — на автомате поправляю я, глядя на него невидящим взглядом, чем вызываю смех помощника.

— Так-то лучше, Нортон. Давай, у нас пять минут до прибытия.

Я безумно рада тому, что на студию не пустили безумных фанаток встречать группу из тура. Само-собой, вести о возвращении «Крашез» в родной город разлетелись, как хот-доги у стадиона, поэтому у ворот толпится куча народа. Они выкрикивают приветствия и далеко не всегда приличные. Девушки просят сотворить с ними такое, что даже я краснею. Как только мы оказываемся во дворе студии, скрытые от глаз фанатов и папарацци, автобусы останавливаются и ДиДи распахивает дверь.

— Перекинусь парой слов с Сэмом и Марлой, и можем ехать.

— Да, давай, — машу я рукой, глядя на то, как он вытаскивает свой чемодан из автобуса.

Я не остаюсь в одиночестве даже на минуту, потому что через несколько секунд сюда входит Дрю. Сияя ослепительной улыбкой, он взмахивает руками, остановившись на входе.

— Добро пожаловать домой, малышка До. — Подхватывает меня на руки и страстно целует. Кино, ей-Богу. — Я так проголодался, что сейчас готов съесть тебя. Давай выбираться отсюда. Приедем домой, примем нормальную ванну и закажем еду. Хочу провести вечер, лениво валяясь перед телевизором и попивая пиво со своей девочкой.

— Пиво? Перед телевизором? — Дрю кивает, а я напрягаюсь. — А ты смотришь футбол, Дрю?

— Смотрю, конечно, — с недоумением отвечает он, потом ставит меня на пол и забирает мои чемоданы. Из меня непроизвольно вырывается тяжелый вздох и Дрю останавливается на выходе из автобуса. Поворачивается ко мне с вопросительным взглядом. — Что такое?

— А ты пу… живот чешешь, когда смотришь? — зачем-то спрашиваю я.

Дрю начинает хохотать от души, даже сгибается пополам и хватается за то место, которое я чуть не обозвала пузом.

— Долли, ты просто нечто, я не устану это повторять. Идем, жду-не дождусь, пока окажусь перед телевизором и начну чесать… ты ведь хотела сказать пузо, да? Так вот его и начну чесать. Сразу после того, как отымею тебя в ванне, закажу еду и пиво, и улягусь перед телевизором. Давай, малышка До, поторапливайся.