Его ребенок (СИ) - Касс Вероника

Марк же пошел другим путем.

Настя все же продала его конкуренту информацию. Только подставную. Скорее всего, тогда же у нее и сперли ключи. Глупость с ее стороны, что она не поделилась со Скольниковым о пропаже. Не было бы проблем. Марк тогда быстрее сориентировался бы, а сейчас… сейчас уже не отыграешь назад. Ребров круто попал и вместо того, чтобы разгребать появившиеся у него из-за тех документов проблемы, вздумал отомстить Насте, припугнув ее. Марк с ним поговорил, настоятельно объяснив, что его подчиненных трогать не стоит. Только Скольников начал опасаться, что просчитался с оценкой Реброва как человека. Ведь загнанная в угол мышь и кошку покусает. Кто-то трусливо поджимает лапы, а кто-то, как та отчаянная мышь, гадит до последнего, вместо того чтобы разгребать свои же проблемы.

— Как дома дела? — глухо поинтересовался Марк после того, как официант ушел, записав их с Настей заказ.

— Все хорошо, — тепло улыбнулась женщина и заправила за ухо белоснежную прядь, выбившуюся из высокой прически.

Интересно, будь Кристина жива, она бы так же сильно, как и сестра, изменилась с годами? Неужели и сам Марк уже давно не тот парень? Может, поэтому ему и нравилось быть рядом с Кариной. С ней он чувствовал себя как и когда-то… Не то чтобы молодым, он же и старым себя никогда не считал. Это все глупости. Но… было что-то в этих отношениях манящее. Его влекло к самой девушке, и также ему нравились изменения, которые происходили с ним самим рядом с его Конфетой.

— Ты ее все еще вспоминаешь?

— Что?

Настя смотрела пристально, а Марк даже переспросил от неожиданности. Он прекрасно услышал Кирееву. Просто… неужели он настолько сильно расслабился, что все его мысли сейчас были написаны на его лице?

— Кристина, — почти шепотом пояснила Настя, только Марк уже и так догадался, о ком речь, — В декабре же будет ровно двадцать лет с тех пор, как ее больше нет. Так ты вспоминаешь о ней?

— Естественно, я ее помню, Насть, это очень важный эпизод в моей жизни, но чтобы постоянно вспоминать… Не-е-ет. Это было бы странно, не находишь?

Скольников немного лукавил. Он часто вспоминал Кирееву. Первые пять лет после ее смерти так и вовсе дня не проходило без мыслей о ней. Потом как-то притупилось. Сейчас же… сейчас же ее образ всплывал в его голове только тогда, когда он улавливал их отличия с Кариной. Это было странно. И в этом мужчина, конечно же, никому не признается.

— Я думала, что ты все еще ее любишь, — тихо произнесла Настя, а затем уже чуть более уверенно: — Ты же так и не женился.

— Просто как-то не довелось.

Марк усмехнулся. Слишком странным было предположение Анастасии. При чем тут юношеская влюбленность? Если это вообще была именно влюбленностью, а не желание присвоить себе то, чего не имеешь.

Кристина была младше его на пять лет, и, когда они познакомились, ей было всего семнадцать. Они встречались почти два года, только до секса у них так и не дошло, даже когда Киреевой стукнуло восемнадцать. Она боялась и каждый раз просила его подождать. Он и ждал, давал ей время. Потому что ценил, берег и любил. По крайней мере, сам он думал именно так. Естественно, что физиологическую нужду приходилось спускать с другими, только вот одна из них, Ольга, оказалась хитрее и, забеременев, с двумя полосками на тесте побежала в первую очередь не к нему, а к его Кристинке.

Киреева, естественно, устроила истерику и сбежала. Просто взяла и сбежала. Прежде он ее не винил. Только Ольгу и собственного ребенка, затем себя, но почему-то именно сейчас он понял, что никто не виноват в глупом и неразумном поведении самой Кристины. Будь она взрослее и мудрее, отреагировала бы иначе. В конце концов, это была всего лишь мужская физиология, от которой никуда не денешься. А у самого Марка, видимо, уже тогда не стояло на истеричек, потому он и оставил все как есть. Решила сбежать? Ее право.

В голове сам собой всплыл образ насупленной Карины, сидевшей в салоне его автомобиля со сложенными на груди руками. Она выглядела почти мило… Хотя почему почти? Она действительно была милой в своей обиде. Только вот все эти недомолвки ему были не нужны. Не хотел он этих капризов и неумения вести диалог. Потому Марк и заговорил о том, что происходит между ними. Пусть решит, важны ли ей их отношения. Если нет, то и ему не стоит подстраиваться под нее. Игра в одни ворота не стоит свеч.

— А сейчас?

Марк настолько глубоко ушел в себя, размышляя о своей Конфете, что не заметил, как им с Киреевой уже накрыли на стол. Вопроса Насти он не понял.

— О чем ты?

— Сейчас что-то изменилось?

— Почему ты об этом спросила? — Мужчина нахмурился и, развернув коричневую тканевую салфетку, положил ее на колени.

— Ты стал более теплым, что ли… Похожим на себя молодого. Таким, каким я тебя помнила.

Настя своей ладонью накрыла его, Марк скосил взгляд на их руки и, усмехнувшись, высвободил ладонь, чтобы по-приятельски похлопать по Настиной руке:

— Не знаю, — пожал он плечами, растягивая губы в лукавой улыбке, — возможно, все дело в том, что я влюбился.

Скольников решил сразу расставить акценты. Настя округлила в удивлении свои и без того большие голубые глаза, но так ничего и не ответила: у нее завибрировал телефон. Женщина вздрогнула, коротко глянула на смартфон и прикусила губу.

— Бери трубку, не стесняйся, — спокойно произнес он и взял в руки вилку и нож.

Видно было, что Настя раздумывала, желала выпытать из него побольше информации, но все, что он хотел до нее донести, уже донес.

— Да, Кристина… кто… кто вы? — испуганно прошептала Киреева, и Марк отложил столовые приборы на тарелку, прислушиваясь. — Что? — женщина ахнула и подняла на Скольникова испуганный взгляд, на ее глазах уже начали наворачиваться слезы.

— Что? — резко спросил Марк, когда она отвела телефон от уха.

— Кристину… ее хотели затащить в машину и куда-то увезти. Какие-то громилы. — Киреева все же заплакала и тут же подорвалась.

— Стой, сядь обратно, — тихо, но весомо проговорил Скольников, — с кем ты разговаривала? — спросил он, уже набирая номер своего безопасника.

— Парень к-какой-то. Рома зовут. Он ей помог, говорит, что везет ее сейчас домой. Кристина плачет…

— Так, хорошо. — Марк выставил палец, призывая Настю недолго помолчать, в трубке послышался голос Степана. Скольников быстро обрисовал ему ситуацию и направил его на квартиру Киреевых.

— Настя, — тихо позвал он, — Это сделано специально, чтобы тебя напугать, понимаешь?

— Еще как, — хмыкнула она и заозиралась.

— Он ничего бы не сделал твоей дочери. Просто надеялся показать тебе, что ты совершила глупость. Сейчас тебе надо успокоиться и не напугать дочь своим чрезмерным волнением. Понимаешь? — Настя закивала. — Я вызову служебную машину, и тебя довезут.

Водитель приехал почти сразу же, Марк проводил женщину на выход и тут же набрал Карину. Ему было необходимо услышать сейчас ее голос и просто поговорить. Девушка его скинула, вызывая волну недовольства и какой-то бессильной злости, возможно даже на самого себя.

Телефон в его руках ожил, и Марк даже на мгновение почувствовал облегчение, пока не увидел номер звонившего.

— Слушаю тебя, Степан, — быстро ответил Скольников.

— Марк Всеволодович, с девочкой все в порядке. Врач ее уже осмотрел.

— Хорошо, — хмуро произнес Скольников и вернулся в ресторан, чтобы оплатить счет.

— Как и предполагали, это Ребров нанял людей. Действовали грубо, скорее всего специально. Мои парни уже нашли машину. Люди были в ней.

— И?

Марк уже покинул ресторан и направлялся к своему автомобилю.

— Говорят, ничего грубого не планировали, просто довезти девочку до дома. Маме послание передать, что с дядями лучше не шутить. В общем, это все…

—Тоже мне дядя нашелся, — резко проговорил Марк и скинул вызов. Наверное, стоило дослушать безопасника, но Скольников понял, что он внезапно близок к срыву. Мужчина крайне редко проявлял злобу и такую открытую эмоциональность, а тут чуть было не накричал на Степана.