Дарья Волкова - Большие люди
Гришка лишь буркнул что-то неразборчиво и демонстративно молча ушел в спальню.
_______________
- Людмила, первый час ночи!
- Не надо меня ждать, я и сама могу дверь открыть. С Моней гуляли?
- Гуляли. И ты нам собакой зубы не заговаривай! Почему так поздно?
- Потому что, - вешает шубку на плечики. - Мне почти тридцать лет. Не поздновато ли мне допросы учинять?
- Люся, мы волновались!
- Напрасно. Я же предупредила, что ухожу с Гошей и буду поздно.
- А что вы... - начинает бабушка, но неожиданно Люсе на помощь приходит мама:
- Хорошо провели время, доченька?
- Да, отлично. Только устала, поздно уже. Я спать. Спокойной ночи.
Она плотно закрывает дверь в свою комнату, чтобы не слышать, что отвечает мама на вопрос бабули: "Как думаешь, Тоня, у него намерения серьезные или так?".
Они неисправимы. Чуть позже, уже лежа в постели, перед тем, как провалиться в сон, она успевает подумать о том, что, хотя у нее самой к Гоше нет и тени каких бы то ни было романтических чувств, сомнений не возникает - она провела вечер с мужчиной. Не с другом, не с подружкой. С мужчиной. Несмотря на то, что он был ниже ее ростом (что его вообще ни капельки не смущало), несмотря на все его шутки в свою сторону, несмотря на то, что он ей рассказал - Георгий был мужчиной во всем - уверенный в себе, самодостаточный, состоявшийся как личность и не сомневающийся в своей мужской привлекательности. Вот такой вот коктейль получился сегодня вечером. Но анализировать это нет ни сил, ни времени. Люся засыпает.
Глава 6. Большое возвращение.
- И куда ты сегодня ведешь свою малышку?
- Мы с малышкой идем в боулинг.
- А тебе можно? - в голосе старшего звучит неумело замаскированная тревога.
- Лютик говорит, что это что-то вроде гимнастики. И что она будет за мной присматривать.
- Ну-ну...
- Тебя с собой не возьмем, даже не проси. Ты нудный.
- Больно надо!
________________
- Гоша! Я тебе говорила! Не бери тяжелые шары. Ты хочешь сорвать спину?!
- Люся, прекрати кричать. На нас смотрят.
- Я тебе три раза сказала. Три! А ты меня не слушаешь! Как тебе еще объяснять?!
Они стоят и ругаются в самом начале дорожки для боулинга. На них не просто смотрят. Вокруг уже собрались зрители.
- Зато я выбил страйк.
Она глубоко вздыхает, пытаясь успокоиться, при это все без исключения взгляды окружающих прикованы к тому, как поднимается и опускается грудь в вырезе бирюзового джемпера.
- Я сейчас... влеплю тебе такой страйк, что мало не покажется! Вот честное слово!
- Как это?
- Подзатыльником!
- Люся! - он качает головой. - Это же не наш метод!
- Гоша! Я тебя...
Он приподнимается на носки и легко целует ее в губы. Дискуссия тут же прекращается. Гоша наслаждается ее замешательством, Люся пытается что-то сказать, кто-то из окружающих аплодирует.
- Твой бросок, Лютик.
У нее такой взгляд, что он благоразумно отступает на пару шагов назад. Этот фрейм Люся заканчивает прочерком.
______________
- Как вечер прошел?
- Все хорошо, мамуль.
- Люсенька...
Люда прекрасно знает, что означает этот нерешительный, будто извиняющийся тон. И рано или поздно ее будут допрашивать. Неизбежно.
- Да, мам?
- Ну, а как у вас... вообще?
- Вообще - прекрасно.
- Люся, он хороший человек... вроде бы...
- Людмила, что у него за интерес к тебе? Жениться будет? - подоспела тяжелая артиллерия в виде бабушки.
Люся преувеличенно громко вздыхает. Все это было б так смешно, когда бы ни было так утомительно.
- Это я... я замуж не собираюсь.
- Почему это?! - обе ее надзирательницы, хором.
- Потому что он мой друг. И только друг.
- Чушь! - бабушка безапелляционна. - Выдумала тоже, друг какой-то! Какой мужик будет ради дружбы женщину обхаживать?
Люся качает головой. Объяснять бесполезно.
- Люська, китайского болванчика не изображай! Я жизнь пожила, знаю! Не станет мужик без повода время тратить! Так что не ври - себе и нам.
- Да думайте, что хотите, - устало говорит она. - Я вам свое мнение сказала.
____________
Новый год она встретила обычным манером - дома. К ним с мамой и бабушкой еще присоединилась соседка, Лидия Тимофеевна. Шампанское Люся привычно открыла сама - научилась, куда денешься, если мужиков в доме отродясь не бывало.
Три кумушки, выпив по бокальчику игристого, разрозовелись, все что-то бурно обсуждали - новости, чужих детей, речь президента, новогодний огонек. Все как всегда. А сама Люся вскоре после полуночи пошла на улицу, прихватив Пантелеймона. Монька громко лаял на фейерверки и пытался лезть целоваться к прохожим. Такой порыв здоровенного ротвейлера ценили далеко не все, но народ был уже подвыпивший, поэтому Монти даже пару раз удостоили званием "Ой, какая милая собачка". Через час они вернулись назад, порядком оглохшие и надышавшиеся пороховыми газами. Все, теперь спать. Ей завтра на работу.
____________
- Людмила, это никуда не годится! - ее перед выходом из дома бабушка кормит поздним завтраком. И это отнюдь не вчерашние салаты, а свежие оладьи. - Ну, ты что, не человек, что ли? У всех праздники, а ты первого января на работу!
- Ну и что? - пожимает плечами Люся. - Я выспалась, времени вагон. Всего один клиент. Все лучше, чем на диване валяться и в телевизор смотреть.
- Тебе иногда можно и поваляться!
- Вот вернусь и поваляюсь, - обещает Люся.
- Кому там так приспичило, что аж невтерпеж? - бабуля кладет ей на тарелку еще пару оладий. - Али помирает кто?
- Не помирает. Но надо. Хорошему человеку.
- Хорошего человека не Георгием зовут случайно?
Людмила вздыхает. Они от нее не отстанут. А что будет, если этим двоим сказать, что у Георгия есть еще брат... От которого, как раз, в отличие от Гоши, что-то екает внутри... Тогда ее точно съедят! Лучше молчать и не признаваться. Им. И себе.
