Доминик Дьен - Испорченная женщина
Закрыв магазин, она решает сама пойти к нему. Но Оливье нет дома. Катрин не может больше выносить его молчание и отсутствие. Она достает дубликат ключа, который всегда носит с собой в сумочке, открывает дверь и входит в квартиру. Занавески плотно задернуты, а кровать смята. Впервые за все время Катрин не будет разбирать ее вместе с Оливье. Она неожиданно представляет себе, как другая женщина лежала здесь на ее месте, и эта мысль доставляет ей острую боль. Катрин видит молоденькую студентку с матовой кожей и длинными черными волосами, которая глубоким, чуть хриплым голосом шепчет на ухо Оливье слова любви. Внезапно Катрин находит себя слишком старой, слишком светловолосой, а свой голос – слишком высоким… Удивительно, что он не бросил ее раньше…
Тут она слышит, как в замке поворачивается ключ, и ей становится страшно при мысли о том, что Оливье может войти сюда с другой женщиной. Ее сердце разрывается от боли и ревности, и она уже всей душой ненавидит эту девушку… Но Оливье один. Он по-прежнему небрит… Но, может, они занимались любовью не у него, а у нее?..
– Вы один?
– А с кем еще я должен быть? С полицейскими? И какого черта ты здесь делаешь? Убирайся, я больше не хочу тебя видеть!
– Вы нужны мне… Неужели мы расстанемся вот так, после всего, что мы сделали?
– Мы сделали?! Катрин, ты сумасшедшая! Впрочем, я всегда это знал… Я никогда не должен был приближаться к тебе! Никогда! Ты…
– Я так люблю вас! Мы с вами – одно целое… Я никогда не предам вас, поэтому зачем беспокоиться? Я… – Катрин нервно сглатывает. – Я… так благодарна вам за все, что вы для меня сделали.
Оливье растерянно смотрит на нее. Он ничего не понимает в ее речах. Бред сумасшедшей… Ему вдруг хочется, чтобы она оказалась как можно дальше от него, чтобы ее вообще никогда не существовало…
Не переставая говорить, Катрин стягивает трусики, задирает до пояса юбку и садится на кровать. Затем одним движением руки распускает свои длинные волосы и слегка раздвигает ноги.
– Иди ко мне… – шепчет она. – Скажи, что ты еще немножко хочешь меня…
– Катрин, умоляю, перестань!
Голос Оливье звучит хрипло, в нем смешались желание и боль. Он потрясен вызывающе эротичной позой Катрин и тем усилием, которое она сделала над собой, чтобы так поступить. Он продолжает стоять, не в силах оторвать взгляда от ее призывно раскинутых ног. Однако не двигается с места. Им обоим кажется, что время тянется бесконечно долго. Катрин, с полными слез глазами, сидит все в той же позе, ожидая хоть какого-нибудь жеста с его стороны. Но он никогда не хотел такой покорности. Эта женщина, по сути, была всего лишь ребенком, а он, сам того не желая, сделал из нее рабыню. Терзаемый угрызениями совести, он наконец приближается к ней и, опустившись на колени, начинает целовать ее бедра. Катрин зарывается пальцами в его волосы, притягивает его лицо к своему животу и шепчет: «Спасибо».
22
В ДЕСЯТЬ вечера Массон и его помощники прибывают на улицу Лондр, в Центральный отдел по борьбе с компьютерной преступностью. При виде их мрачных встревоженных физиономий Гросман не может удержаться от смеха – они напоминают ему ищеек, которые, как только их спускают с поводка, начинают бегать во все стороны, пытаясь взять след. Однако он предпочитает не объяснять Массону причину своего смеха, так как уверен, что тот вряд ли оценит подобный юмор.
– Господа, я думаю, мы хорошо потрудились. Хотя, если честно, это не составило особого труда, поскольку работа убитого заключалась в выполнении одних и тех же операций. Поэтому достаточно было найти то, что выбивалось бы из общего ряда.
– И вы нашли?
– Мы нашли целых две странности, причем совершенно разных. Во-первых, Бизо регулярно просматривал один и тот же банковский счет. Но не только для того, чтобы совершить с ним какую-либо операцию, как он это ежедневно делал, потому что это входило в его обязанности, но и чтобы просто проверить движение денег на этом счете. Как если бы он пристально следил за ним. К тому же происходило это в основном либо в часы закрытия банка, либо в обеденный перерыв, то есть с половины первого до двух часов дня.
– А он не делал никаких операций с этим счетом?
– Нет, по крайней мере в то время, когда просматривал его. Странно, правда?
– Как часто это происходило?
– За последние четыре недели – почти каждый день.
– Кому принадлежит этот счет?
– Некой Катрин Салерн, адрес – дом 42 бис по улице Токвиль, в Семнадцатом округе.
– Та блондинка! Может быть, это она! А что еще вас насторожило, Гросман?
– Мы проверили текстовый редактор в его компьютере. Это тоже забавно – теоретически, операционисты не работают с текстовым редактором, не считая, конечно, случаев, когда они используют его в личных целях. Например, чтобы забронировать гостиницу для отпуска или написать владельцу квартиры… В общем, вы понимаете, о чем я.
– А что здесь?
– Бизо использовал текстовый редактор, чтобы набить четыре коротенькие записки, весьма недвусмысленные. Он, естественно, не сохранил эти файлы, но, поскольку компьютер собирает данные блоками по 512 байт, достаточно записать любой файл – и машина автоматически сохранит и все предыдущие. Проще пареной репы! Мы отыскали для вас копии всех четырех посланий – вот, держите.
– Так-так… Шантажист!
– Вы полагаете, шеф, что эти дела связаны? – спрашивает Жоэль у Массона.
– Что до меня, я не вижу тут никакой связи, – уточняет Гросман.
– Расследование покажет. Ну что же, ребята, теперь нам есть над чем подумать. Спасибо, Гросман, вы настоящий ас своего дела!
Выйдя из здания ЦОБКП в раскаленную июньскую ночь, Массон чувствует новый прилив сил – он готов проработать хоть до утра. Но по нахмуренным лицам подчиненных он понимает, что они вряд ли поддержат такую инициативу. С сожалением распрощавшись с ними, Массон берет такси и просит отвезти его на бульвар Сен-Жермен-де-Пре. Устроившись на террасе кафе «Де Маго», инспектор заказывает пива и начинает медленно потягивать его. Горьковатая пена приятно щекочет небо, оставляя после каждого глотка свежий привкус летней свободы. Массон разглядывает прохожих, считая, сколько среди них одиночек, таких, как он. Но в этот поздний час ему на глаза попадаются лишь нежно обнявшиеся парочки, выходящие из кинотеатров или просто гуляющие. Он слегка им завидует. Он думает о Жоэле, жена которого ждет их первого ребенка, мальчика. Массон знает, что сам он уже слишком стар, чтобы надеяться на что-либо подобное… Он сделал свой выбор, когда двадцать лет назад поступил на службу в полицию. А сейчас, как говорится, поезд ушел! Мысли Массона снова возвращаются к расследованию. Ему не терпится, чтобы поскорее наступило завтра.
