Донна Кауффман - Сказки серого волка
Почти убедив себя в этом, Танзи спросила:
— Вы, кажется, встретили кого-то из знакомых? Судя по всему, Райли не понял вопроса, и она поспешила добавить:
— Я видела, как вы беседовали с каким-то человеком.
— Ах да.
— И кто это?
— Да так. Просто он знал меня по моей предыдущей работе.
— А… — протянула Танзи, чувствуя, как отлегло от сердца.
Значит, этот знакомый не имеет к записке никакого отношения. Что ж, и на этом спасибо.
— Он просил передать вам привет.
Танзи вся напряглась, а её мысли мгновенно разбежались в разные стороны. Она даже не заметила, что Райли пристально на неё смотрит.
— Как мило с его стороны. И как его зовут?
— Сэм Дюпри. Сказал, что его дочери регулярно читают вашу колонку. — Взгляд сделался ещё пристальнее. — Вы его знаете?
— Нет, первый раз о нём слышу. — Кажется, теперь настала её очередь смотреть в окно. Наконец-то Райли весь внимание, только теперь ей это меньше всего нужно. — Скорее всего ещё один из тех, кто воображает, что если он читает мою колонку, то уже знаком со мной лично.
— То есть примерно такой, как и тот, кто подбросил вам записку?
Она надеялась, что Райли не заметил, как она сжалась. Если это розыгрыш, то, чёрт возьми, чересчур ловкий, поскольку тот, кто подсунул ей эту записку, достиг своей цели. Разумеется, этому шутнику вряд ли что-то известно про электронные послания, про Соула-М8. Просто ему повезло.
— Что ж, бывает и такое.
— И часто?
Танзи покачала головой. Это единственное, что она могла сделать, чтобы не выдать своё душевное состояние. А оно со все возрастающей быстротой приближалось к сценарию фильма про Джеймса Бонда. Потому что такие вещи случаются нечасто. То есть практически никогда. Нет, конечно, люди подчас вели себя с Танзи так, словно они знакомы с пелёнок. Наверное, такое чувство возникало у них потому, что они дважды в неделю привыкли читать её откровения. Но эти люди, хотя и бывали назойливы и ужасно действовали на нервы, были безвредны. То есть до сих пор были безвредны.
— И что по этому поводу думает ваш редактор? Вам когда-нибудь предлагали телохранителя, когда вы бываете в городе одна?
— О, дай Мартину волю, он бы лично сопровождал меня на каждую запись, на каждую передачу. Потому-то я и не рассказываю ему о таких вещах. Будем считать, что это просто невинная записка от поклонника. Не вижу особой необходимости поднимать из-за неё шум, тем более ставить в известность Мартина.
— Могу я поинтересоваться, что, собственно, в ней говорится?
Танзи бросила на Райли колючий взгляд. Неожиданно на неё нахлынули сомнения. С какой стати вдруг такая повышенная заинтересованность? Довольно странно для человека, который до сих пор демонстративно сохранял дистанцию, не проявляя к ней ни малейшего интереса.
— А почему вы спрашиваете?
— Просто так, — пожал плечами Райли. — Наверное, я всё ещё под впечатлением вечера. Не каждый день встречаешь сразу столько знаменитостей.
— Это точно, — усмехнулась Танзи. — Только что-то не верится, что вы под впечатлением.
Райли слегка оскорбился. По крайней мере Танзи так показалось. Из-за этих чёртовых очков толком не разберёшь. А если учесть, что внутри лимузина стоял полумрак, то может привидеться что угодно.
— Вы находите это странным? — негромко спросил он.
Боже, не человек, а ходячая тайна. О, мы такие вежливые, такие учтивые, такие воспитанные. И вместе с тем время от времени проскальзывало что-то ещё.
— В принципе нет, — ответила Танзи, хотя, наверное, и покривила душой, — Хотя, сказать по правде, вы не производите впечатление человека, которого,интересуют подобные вещи.
— Это почему же вы так решили?
Хороший вопрос, подумала Танзи. Она положила сумочку на сиденье рядом с собой, мысленно поблагодарив обстоятельства, что от записки её отделяет некоторое расстояние — в буквальном и переносном смысле.
— Вы, вы такой… сдержанный.
Казалось, Райли сначала задумался над её словами, затем кивнул:
— Что ж, справедливое замечание. Однако это ещё не делает меня невосприимчивым к странным вещам.
Танзи улыбнулась. Ей стало гораздо легче оттого, что Райли отвечает на её вопросы. Она не имела ничего против флирта, даже если плохо понимала того, с кем флиртует И всё же…
— Вы хотите сказать, что я не такая, как все? Даже не знаю, как это воспринимать — как комплимент или нет.
И вновь на его губах заиграла улыбка. Настоящая мужская улыбка, подумала Танзи, агнцы так не улыбаются. А ещё этот голос. Как он подходит к поездке в лимузине поздним вечером. Даже если закрыть глаза и слушать, в голову тотчас полезут картины одна жарче другой.
— Вы не слишком похожи на женщину, которая переживает, когда ей не делают комплиментов.
От неожиданности Танзи широко раскрыла глаза, так и не успев представить даже самую первую сцену. Черт, какой облом.
— Интересно, что вы хотите этим сказать? Да, я знаменита, но прежде всего я человек. И как любая другая женщина, люблю, когда мне делают комплименты. По крайней мере когда это делается искренне, от души.
— А разве я сказал, что нет? Я ведь сказал другое: вы не похожи на женщину, для которой комплименты — самое главное в жизни.
— То есть?
— То есть вы не определяете себя через восприятие вас другими людьми. Это ясно даже из вашей колонки.
— Значит, вы её читаете? — улыбнулась Танзи. Может, её подвело освещение — Танзи не была в том уверена, но ей показалось, что Райли слегка покраснел.
— Думаю, я не единственный представитель моего пола, кому забавно бывает читать, что вы там пишете.
— Значит, всё-таки читаете!
Танзи закинула ногу на ногу и с довольным видом сложила руки на груди. Со стороны могло показаться, что она только что убедилась в чём-то для себя важном. Итак, он читает её колонку. Даже если ему интересны её слова, а не она сама. Всё равно. Разве её слова не часть её самой? Наверное, самая важная часть. Или по крайней мере самая красноречивая.
— Тогда скажите мне, что вы о ней думаете. Только честно. Я не обижусь.
Райли ответил не сразу. Он даже не посмотрел в её сторону. У Танзи на языке уже вертелась колючая реплика, но затем он посмотрел на неё… и сквозь толстые стекла очков едва не пригвоздил этим своим взглядом к сиденью.
— Честно? Думаю, вы или невероятно храбрая, или невероятно глупая. Или то и другое вместе.
На какое-то мгновение Танзи онемела. За её пусть даже и не столь долгую карьеру Танзи и превозносили, и поносили не раз, так что не в этом дело. Просто одной короткой фразой он попал, что называется, в самую точку.
— Пожалуй, вы правы, — сказала она, причём абсолютно откровенно. — Наверное, и то, и другое вместе. — И она рассмеялась. — Храбрая дурочка.
