Дженис Хадсон - Посланник судьбы
Ее губы тронула улыбка.
– С тех пор, как мир взорвался передо мной.
– Вы имеете в виду бомбу?
Фэйф сосредоточенно уставилась в кружку, словно надеясь найти там ответы на все вопросы.
– Мне каждую ночь снится, что это отец собирается открыть посылку, а я кричу и умоляю его не делать этого. Но он смеется и говорит, что собирается швырнуть ее о стену. Думаю, психиатр сказал бы…
– …что это нормальное последствие перенесенного шока, – перебил Далтон.
Его самого часто мучили кошмары по ночам.
– Молоко помогает?
– Навевает ли оно сон? Нет.
– Честно говоря, когда я услышал ваши шаги на лестнице, я подумал, что вы снова будете готовить.
Далтон готов был откусить себе язык. Воображение мгновенно заполнили образы Фэйф, втягивающей в себя спагетти, соломинку за соломинкой, закрыв глаза от удовольствия. Кончиком языка слизывая соус с губ. Вспомнилось желание испачкать ее пряным соусом и слизнуть его самому.
Образы. Ничего больше. Однако воздух в кухне, казалось, стал горячее.
Фэйф вспыхнула, но не отвела взгляд. Когда она заговорила, ее голос был одновременно хрипловатым, как будто она задыхалась, и нежным, как атласные простыни в жаркую летнюю ночь.
– Вы голодны, Макшейн?
У Далтона перехватило дыхание. Он никогда так явственно не ощущал близость женщины, каждой клеткой тела, каждым нервом. Ее темно-каштановые волосы были растрепаны после сна, как будто до них дотрагивались руки мужчины. Далтон хотел, чтобы то были его руки. Бледная шелковистая кожа вызывала желание прикоснуться к ней, вдохнуть ее запах.
Его удерживала неуверенность в глазах Фэйф. В чем она не уверена? В том, что он хочет ее? Она должна была догадаться об этом. В том, хочет ли его она? Вот в чем была проблема. Далтон сомневался, что его влечение взаимно, и не хотел усложнять их отношения.
Он покачал головой.
– Нет, спасибо.
Уняв дрожь в руках, Фэйф залпом допила остатки молока.
– Если проголодались, готовьте себе сами.
Далтон уловил в ее словах скрытый смысл.
– И вы не обязаны вставать посреди ночи лишь потому, что это делаю я.
Далтон пожал плечами. Напряжение исчезло. Может, все это ей показалось? И огонь в его глазах был лишь игрой света?
– Я выполняю свою работу, только и всего.
Выбросив пустую банку из-под воды в мусорное ведро, Далтон последовал за ней в гостиную.
– Чем вы собираетесь заняться?
– Я два дня не слушала новостей. Спать мне не хочется, так что я посмотрю «Горячие новости» и узнаю, что творится в мире. Это часть моей работы.
Проверив, что окна плотно зашторены – Далтон всегда делал это после захода солнца, – он сел на противоположный конец софы. Достаточно близко, чтобы дразнить Фэйф своим присутствием, но недостаточно, чтобы дотронуться до нее.
Будь она благоразумной, она бы встала и ушла. Будь он благоразумен, имей он хоть малейшее представление о пожаре, зажегшемся в ее крови, причиной которого был он, он бы убежал, куда глаза глядят.
– Вам не стоит оставаться со мной.
Ей действительно было нужно побыть одной и собраться с мыслями, спокойно подумать.
– Это моя работа.
Его работа… Больно осознавать, что он связан с ней только работой, за которую ему платят деньги, но Фэйф нуждалась в этом напоминании. Что такого было в ней, что заставляло желать большего, чем окружающие люди могли ей дать? Он ее телохранитель, и все. Между ними нет ничего личного, и никогда не будет. Он лишь еще один мужчина, появившийся в ее жизни.
Так почему тогда ее взгляд то и дело останавливался на его губах? Почему она без конца представляла, что почувствует, прикоснувшись к ним?
Влечение к этому человеку пугало, смущало и будоражило ее, напоминая прогулку по натянутому над пропастью канату.
Фэйф заставила себя сосредоточиться на происходящем на экране. После блока финансовых новостей начался репортаж о наводнении в Луизиане.
Работа. Ей необходимо полностью погрузиться в работу, чтобы не думать о нем.
Фэйф поглубже уселась на софе и положила ноги на кофейный столик. Она с радостью отметила, что веки стали тяжелыми и начали слипаться.
– Настоящее преступление.
– Что именно?
– Вся эта вода. Взгляните на экран. Тонны воды залили целые города, принося миллионные или даже миллиардные убытки, разрушили жилье, погубили урожай. А мы сидим тут в Техасе и довольствуемся несколькими каплями дождя в год.
– Но ведь только вчера закончился сильный ливень. По радио синоптики обещают грозу в ближайшие дни.
Фэйф отмахнулась от его возражений.
– Это все, что нам достанется. Потом мы не увидим дождя неделями, а то и месяцами. Тогда как Луизиана будет затоплена. Они захлебнутся водой. Кто-то должен придумать способ откачивать лишнюю воду сюда, где она действительно нужна.
Голос ее был совсем сонным, глаза слипались. Далтон хотел было предложить отвести ее в постель, но запнулся. Он даже подумать не мог о Фэйф в постели одновременно.
– Пиршество или голод. Глупо, правда?
Далтон кашлянул.
– Что?
– Глупо.
Фэйф говорила все медленнее.
– Один человек имеет слишком много, а другой прозябает в нищете. Должен быть способ переправить излишки туда, где без них погибают люди и природа.
Далтон не удержался и взглянул на ее раздавшееся тело.
– Ну, вам-то не стоит переживать из-за отсутствия пышных форм.
Она засмеялась низким грудным смехом, проведя ладонью по животу.
– За это нужно благодарить ребенка. Раньше я была плоской как доска. Худышка, как говорил мой жених. Худышка.
– Жених? Вы помолвлены?
Сон все сильнее наваливался на нее, голова Фэйф тяжело откинулась на спинку софы. Слова она произносила все более и более раздельно.
– Бы-ла… В далеком… прошлом. Еще одна… моя неудача.
– А ваши неудачи случались часто?
– М-м… что касается мужчин… то всегда.
Прежде чем Далтон сообразил, что она собирается сделать, Фэйф приподнялась и положила голову ему на плечо. Он не знал, что заставило его мгновенно напрячься – ощущение от прикосновения ее тела или аромат, исходивший от ее кожи и волос.
– Расслабься, Макшейн. – Фэйф зевнула и погладила его по бедру.
Однако своим прикосновением она добилась обратного эффекта. Каждое нервное окончание, казалось, устремилось к тому месту, где покоилась ее ладонь, чтобы обострить его чувства.
– Я не имею на тебя никаких видов, – пробормотала она. – Я отпугиваю мужчин и перестала бороться с этим. Я просто хочу отдохнуть. Всего минутку или две.
Через несколько секунд ее дыхание стало ровнее и глубже – Фэйф заснула. Что же такое, черт возьми, было в выпитом ею молоке! И от какого наркотика кружилась его голова и изнывало от желания тело?
