Райли Морс - Жаркое прикосновение
Дейтон опустил ее на плед, уверенный, что по крайней мере в этот момент они существуют в безвременьи, которое освобождает их от стыдливости, присущей обычной жизни. Ожидание, которым были наполнены ее глаза, подтверждало, что она тоже понимает это.
— Дейтон, — прошептала он слабым от охватившей ее страсти голосом, отчего боль желания в нем стала еще мучительнее. — Я… Я вся горю.
— Да, я чувствую это, — сказал он.
Она была горячей, а Дейтон каждым своим прикосновением разжигал ее еще больше. Его удивляло, как они до сих пор не сгорели в пламени, бушевавшем внутри их тел. Он расстегнул пуговицы ее блузы, откинул в сторону шелковистую материю. Ему не терпелось коснуться ее кожи, провести по ней рукой и ощутить ее жар. Но и этого ему было мало.
Пробравшись рукой под мягкие складки блузы, он ощутил гладкость и тепло ее кожи. Пальцы скользили по изгибам и выпуклостям ее тела, изучая, постигая их. Именно тогда он понял, что знает их давно, что это знание таилось в глубине его мозга и сейчас оно прорвалось наружу, пробужденное страстью. Эта мягкая белая плоть заставляла трепетать его пальцы. Сколько раз она являлась ему в мечтах, которые преследовали его с тех пор, как он увидел Адриенну Белью.
Сделанный ею набросок показал, что она каким-то образом знает все самое сокровенное в его теле, и теперь Дейтон отвечал на притягательную силу ее тела, как будто давно знал его. Возможно, где-то в подсознании было заложено это знание друг друга, но обнаружили они его только теперь. Лаская ее тело, он одновременно вспоминал и впервые узнавал его.
Дейтон раздвинул ее ноги коленом, прижимаясь к ним, гладил руками ее плоский живот. Затем руки двинулись вверх к выпуклостям грудей, сжали их ладонями, большими пальцами задевая соски.
Он заглушал ее легкие вздохи поцелуями, которые становились раз от разу горячее. Его тело тянулось к ней, подталкиваемое желанием прикоснуться к пламени, что согревало ее, и разжечь сильнее, пока его языки не достигнут неба.
Она дрожала, отвечая ему долгими поцелуями в губы, шею, оставлявшими обжигающие следы. Просунув пальцы под пояс брюк, Дейтон гладил ее плоский живот, касался зарослей волос.
Он хотел ее так, как не жаждал ни одной женщины в своей жизни. Если бы Дейтон хоть на секунду задумался над этим, то пришел бы в замешательство. Но он вообще был не в состоянии думать.
— Доктор Уэстфилд, это вы? — неожиданно раздался зычный мужской голос.
Дейтону понадобилась мучительно долгая минута, чтобы ответить на этот вопрос, который донесся до него будто с другой планеты. Его ум, опаленный пламенем страсти, отказывался признавать мир, существующий вне двух сплетенных тел.
Но мир существовал, и его бдительно охранял вездесущий сержант Палмер.
Дейтон поправил блузку на груди Адриенны, хотя руки едва слушались его и казались невероятно неуклюжими, медленно сел, несколько раз глубоко вздохнул и только тогда сказал:
— Палмер, сегодня суббота. Вы когда-нибудь отдыхаете от службы?
— Офицер охраны несет ответственность за порядок на территории вверенного объекта двадцать четыре часа в сутки, все семь дней в неделю, — отчеканил Палмер официальным тоном.
Он смущенно кашлянул и добавил, потупившись:
— Вообще-то день сегодня прекрасный, вот я и решил прогуляться по парку и прихватил завтрак.
Он отводил глаза куда-то в сторону, избегая смотреть на Дейтона и Адриенну.
— Но, пожалуй, будет лучше, если я съем завтрак в патрульной машине.
— Хорошая идея, — кивнул Дейтон.
Палмер сдвинул фуражку на затылок и покачался на каблуках ботинок, искоса поглядывая на них.
— Вам что-нибудь надо, сержант Палмер? — спросил Дейтон как можно добродушнее, но при этом кипел от злости и готов был выхватить пистолет из кобуры сержанта и хорошенько пригрозить, если тот немедленно не уберется.
— Не-ет… — протяжно проговорил Палмер и, изобразив улыбку на обычно суровом лице, не спеша направился к машине, бросив напоследок: — Полагаю, у вас тут все под контролем.
— Не думаю, — прошептала Адриенна, когда Палмер исчез из вида.
Голос ее звучал глухо, дыхание было частым и неглубоким.
— Чувствуешь себя подростком, когда тебя застают целующимся с девушкой, — сказал Дейтон, пытаясь улыбкой нейтрализовать встревоженный взгляд Адриенны. — Думаю, мы теперь узнали новое значение выражения «огонь в крови».
Она нахмурилась и ничего не ответила.
— Пожалуй, нам стоит вернуться в мой дом, — сказал Дейтон. — Место здесь чудесное, но я предпочитаю покой и уединение.
— Нет, нам вовсе не нужно уединение, — решительно возразила Адриенна.
— Не нужно?
Он положил руку на ее колено, но она убрала ее.
— Я лучше поеду домой, — сказала Адриенна.
Дейтон хотел возразить, но каменное выражение ее лица остановило ее.
— Ты действительно этого хочешь?
— Да. — Ответ прозвучал чересчур торопливо.
Она начала собирать разбросанные на пледе тюбики и кисти.
— Мы не завершили начатое, Адриенна. Мы оба знаем…
— Этого не должно было случиться.
— Но случилось.
Она встала, держа в руках стакан с водой и кисти.
— Мне надо вымыть их.
Адриенна едва ли не бегом бросилась к ручью.
Дейтон не спеша последовал за ней.
— Что ты делаешь, Адриенна?
— Надо отмыть кисти, пока они…
— Я говорю не о кистях, — прервал он спокойно. — Ты сердишься. Почему?
Ему безумно хотелось обнять, поцеловать ее, но он знал, что она не позволит сделать это.
— Адриенна, только что ты разожгла во мне костер, а сейчас обливаешь ледяной водой. Неужели ты считаешь ужасным то, что произошло между нами?
Она ответила не сразу, пристально глядя на него и сжав губы в тонкую упрямую линию.
— Я уже совершила в жизни слишком много ошибок, — сказала наконец она. — Больше не хочу. Я не могу связывать себя близкими отношениями с тобой и говорила об этом не раз.
— Адриенна, неужели наши отношения для тебя ничего не значат?
Адриенна ничего не ответила. Она стояла, застыв как изваяние и не глядя ему в глаза.
— Во мне закипает кровь, когда я прикасаюсь к тебе. Не важно, имеет ли это отношение к твоим паранормальным способностям, но я испытываю при этом наслаждение. И ты испытываешь. Нас неодолимо влечет друг к другу и не надо сопротивляться зову крови, — сказал он, не отдавая себе отчета, что говорит.
Ему хотелось лишь успокоить ее, облегчить переживания, но по ее взгляду понял, что усилия его тщетны.
Дейтону самому надо было успокоиться, остудить огонь в крови, чтобы вернуть ясность мыслей. Он давал себе обещание не торопить, не подталкивать ее, а делал все наоборот.
