Терри Лоренс - Маленькое дорожное приключение
– Из-за них или из-за тебя? – допытывалась Эви.
– И все-то тебе надо знать!
– Журналистская привычка. Кто, что, когда, где, с кем…
Коул покосился на нее.
– Просто интересно! – встряхнула она головой.
Женский «интерес» хуже полицейского допроса. Копы, по крайней мере, предупреждают, что ты имеешь право не отвечать на вопросы, и что твои показания могут быть использованы против тебя. А Эви выковырнула его из его раковины, в которой ему было так уютно, и вытянула на свет Божий…
– Больше, чем на несколько дней, меня не хватало, – признался Коул. – Только одна связь тянулась несколько месяцев.
– Наверно, они тебе слишком быстро надоедали, – предположила Эви.
Он пожал плечами.
– А почему с той ты пробыл дольше? – Коул никогда не пробовал сформулировать это словами.
– Она… она не пыталась сократить дистанцию и не требовала слишком многого, – нехотя сказал он.
Мда, объяснил, называется!
Эви смотрела вперед, на небо, но ничего не видела. Она вся обратилась в слух, и тело ее застыло в неподвижности, как воздух снаружи. Она решила использовать метод, испытанный ею при проверке продукции: разобрать наиболее серьезные претензии.
– А почему ты стараешься сохранять дистанцию?
По ветровому стеклу забарабанили первые тяжелые капли.
– Три года я путешествовал автостопом, – сказал Коул. – В девятнадцать лет пошел в армию. Когда отслужил, я решил, что пора осесть и остепениться. Жениться мне так и не удалось. Мы с Кэтти поселились вместе, но оказалось, что я к этому еще не готов.
– Она была огорчена, когда вы расстались?
– Не особенно. Я постарался, чтобы она не очень привязалась ко мне. Наверно, я защищал ее от себя.
– Ты путаешь себя с этим подонком – своим папашей.
Он криво улыбнулся.
– Да, верно. А что можешь вспомнить ты?
– Ну, несколько довольно продолжительных связей. Одна так и не продвинулась дальше совместных походов в кино. Я все надеялась на что-то более серьезное, а он все отговаривался. Не хотел брать на себя каких-то обязательств.
– Мужчина соглашается брать на себя обязательства только тогда, когда готов к этому.
– Возможно, ты прав. Джек женился на своей сотруднице через полтора месяца после того, как мы расстались. Я потом долго удивлялась, как это они успели так быстро все подготовить. Это показывает, какая я дура. У них, наверно, все давно уже было решено. Эви увидела, как он помрачнел.
– Да нет, Коул, я не набиваюсь на жалость. У нас с ним действительно ничего бы не вышло. Но это я теперь понимаю, а тогда…
Коул внезапно сделал ей знак замолчать. Она тихонько вздохнула и затихла. Он шумно перевел дыхание.
– Что такое? – удивленно спросила Эви.
– Помолчи, пожалуйста, – одернул ее Коул.
– А что?
Солнце, клонившееся к западу, ушло в темноту. Коулу вспомнились закаты в горах. Но черная масса на горизонте не могла быть горной цепью. Это Оклахома, а не Монтана. Здесь закаты длятся часами. Коул только теперь заметил, что все вокруг освещено каким-то странным зеленоватым светом. В воздухе висела грязно-бурая хмарь, похожая на смог.
Внезапно плотные тучи расколола яркая ветвистая молния. И по крыше застучал град величиной с голубиное яйцо. Эви испуганно ойкнула.
– Такое впечатление, что едешь в консервной банке! – прокричала она, стараясь перекрыть грохот, и полезла в бардачок за блокнотом.
– Не надо!
Эви удивленно воззрилась на Коула.
– Не время этим заниматься! – пояснил Коул, напряженно глядя вперед.
Эви посмотрела туда же. Гроза поглотила их. По машине хлестали порывы ветра и струи ливня. Коул искал подходящее место, где можно было бы свернуть с дороги и переждать ненастье. Но вокруг простирались плоские равнины Оклахомы, и укрыться было негде.
Эви только теперь увидела то, на что Коул старался не обращать ее внимания. С туч на землю спускался извивающийся, танцующий смерч. Она дернула Коула за рукав.
– Коул, смотри! – Он отмахнулся.
– Молись, чтобы он обошел нас стороной! – Эви вцепилась в его руку.
– Коул!
Он тихонько выругался и свернул на обочину.
– Надо выйти из машины! – крикнул он.
Эви кивнула. Град перестал так же внезапно, как и начался. В машине наступила странная, зловещая тишина. Единственным звуком, нарушавшим ее, было завывание ветра.
Черный смерч извивался гигантской коброй, кружился, как восточная танцовщица, исполняющая танец живота. Он рос, набухал, вздымая клубы пыли и грязи, волоча за собой рваные темно-фиолетовые облака.
– Надо где-то укрыться, – сказал Коул. Голос его был неестественно спокойным. – А то нам не поздоровится.
– А где?
Местность была плоская, как тарелка. Далеко-далеко, в стороне от пути смерча, виднелась одинокая силосная башня. И все.
– Если он поползет сюда, спрячемся в кювете, – распорядился Коул.
– Подождем?
Ждать пришлось недолго. Шум нарастал, превращался в рев, – рев мчащегося паровоза, рык огромного бешеного зверя.
Коул распахнул свою дверцу, выволок наружу Эви. Пригибаясь под порывами ветра, они двинулись к кювету, который казался недостижимой целью.
Коул что-то прокричал насчет того, что надо отойти подальше от машины. Эви обернулась – и зря. Смерч надвигался. Светлый «конквест» раскачивался, как корабль в бурю.
Эви зажмурилась – в глаза летела пыль, – споткнулась, вскрикнула. Земля ушла из-под ног. Коул стащил ее в глубокую канаву, на дне которой был цементный водосток.
Она сунулась было в трубу, идущую под шоссе, но Коул схватил ее за платье и вытащил обратно.
– Куда ты? Ее же затопит! – крикнул он. По водостоку уже сейчас бежал ручеек, достигавший щиколоток.
– А что же делать? – растерялась она.
Он прижал Эви к себе и прислонился к подветренной стороне канавы.
– Надеюсь, обойдется!
Эви уставилась на него с ужасом.
Коул посмотрел в ее расширенные от страха глаза. Дождь хлынул снова. Через несколько секунд они оба промокли насквозь. Но это было неважно. Важно, что в ее глазах светилась вера в него. И Коул понял, что рядом с ним ей ничего не страшно.
Сердце у него дрогнуло. Всю жизнь он убеждал себя, что не хочет, чтобы женщины относились к нему таким образом. Только позавчера он сбежал от этого – там, на берегу Миссисипи. Он избегал этого с шестнадцати лет. Но сейчас Коул был готов отдать все на свете за то, чтобы держать ее в своих объятиях. Нет, он не был героем. Но мог ли он признаться ей, что сейчас он так, же беспомощен, как она сама?
Не мог. И к тому же она все равно не услышала бы его за воем торнадо. Он притянул ее ближе к себе и крепко поцеловал. Ее груди прижались к его крепкой груди, ее ноги сплелись с его ногами. Коулу стало жарко. Больше ему ничего не нужно.
