Лайана Камп - Я это запомню
Он вернулся к пикапу Доры с таким чувством, будто только что провалился в кроличью нору, как Алиса в Стране Чудес.
Сидя за рулем, она видела, как он направился в сторону рынка, держа в руках вещевой мешок, в котором обычно хранил свои деревянные фигурки, рынка, где всегда можно перекусить, где полно магазинчиков и… художественных салонов. Одного взгляда на его лицо, когда Фред забирался в ее машину теперь уже с пустым мешком в руках, было ей достаточно, чтобы понять, что он сделал.
Ей не следовало бы удивляться или беспокоиться. Фигурки принадлежали Фреду, и он волен делать с ними что угодно. Но какое-то неприятное ощущение возникло у нее при мысли о людях, абсолютно ничего не знавших об авторе, но покупавших работы, в которые вложена частичка его души, а значит, покупавших и частичку его самого. В конце концов, не так уж Фред нуждается в деньгах. Ведь он принадлежит к калифорнийским Норманам, и, если верить слухам, все они просто купаются в деньгах.
Так что же происходит? Она умирала от желания узнать обо всем, но если Фред не хочет ничего ей объяснить, то это его дело.
И Дора, удержавшись от расспросов, сказала:
— Теперь, когда все улажено, почему бы нам не съесть по гамбургеру и не поискать где-нибудь стоянку? Всем не повредит хоть на время выбраться из машины и немного размяться.
Бетси радостно воскликнула:
— Здорово! Я прямо умираю с голоду! А можно, мы пойдем в «Макдональдс», мам? Я тут приметила один за углом.
Дора, совсем не удивленная этой просьбой, рассмеялась. Даже если они проезжали на расстоянии чуть ли не мили от «Макдональдса», ее дочь все равно замечала золотые арки.
— Можно… если Фред не возражает. Вдруг он не любит еду в «Макдональдсе».
Придя в ужас от такой мысли, Бетси вопросительно посмотрела на Нормана.
— Эй, только не я, — рассмеялся тот. — Вы никогда в жизни не увидите, чтобы я отказался от бигмака. Сейчас мы поработаем челюстями — моя очередь угощать.
Они организовали пикник в местном парке, где немало повеселились, но у Доры так и стояло перед глазами лицо Фреда, когда он направлялся по улице к художественным салонам с решительно выдвинутым подбородком и ставшими необычайно серьезными глазами.
Перебирая в уме возможные причины, по которым Фреду понадобилось продавать свои поделки, она постепенно укрепилась в мысли, что это было вызвано элементарным недостатком в деньгах. Но, с чего это вдруг у состоятельного Нормана возникли финансовые проблемы?
Она дождалась, когда Бетси убежала на игровую площадку, и, не в силах терпеть больше ни минуты, выпалила:
— Какого черта, Фред? Зачем ты продал свои фигурки? И не пытайся говорить мне, что ты этого не делал. Я своими глазами видела!
Глава десятая
— Потому что мне нужны деньги, — просто ответил он. — Ремонт машины обошелся дороже, чем я ожидал.
— Я чего-то не понимаю. Я всегда считала, что ты…
— Богат? — с улыбкой закончил он за нее. — Если честно говорить, у нас больше земли, чем денег, но пока что все идет нормально… особенно после того, как мы перестроили в прошлом году все наше хозяйство и перестали вкладывать деньги только в овцеводство.
— Тогда почему бы тебе не позвонить домой и не попросить денег? Они наверняка выслали бы.
— Моментально, — согласился он улыбаясь. — Но тогда мне пришлось бы объяснять все насчет Брауна, и, уж конечно, мои братцы не позволили бы мне разобраться с этим подонком так, как я хочу. Они тут же примчались бы выяснять отношения. Мы всегда слишком заботились друг о друге, даже когда этого не надо было делать, так что лучше будет ничего никому не говорить.
Дора увидела, как просветлело его лицо, когда он заговорил о своей семье, как зажглась любовью его улыбка, и уже не в первый раз пожалела, что у нее нет ни братьев, ни сестер. Она знала, что родственники иной раз ссорятся между собой, но зато они могут положиться друг на друга, когда возникают какие-то непредвиденные обстоятельства. Дора, к сожалению, всего этого была лишена.
С горечью подумав, что Бетси тоже растет одинокой, что у нее нет никого, кто мог бы постоять за нее, поиграть и посмеяться с ней, Дора встала и собрала все, что осталось от обеда.
— Погуляли и хватит, — резко сказала она, избегая его взгляда. — Пора ехать. Нам придется всю ночь провести в пути.
— Котенок…
— Бетси, пора собираться, — позвала Дора, отвернувшись, чтобы выбросить поднос в ближайший мусорный контейнер. — Уже поздно.
Норман хотел было дотянуться до нее и посадить к себе на колени, чтобы договорить все недоговоренное. Но к ним уже бежала Бетси, и теперь ни о какой частной беседе не могло быть и речи. Тяжело вздохнув, он встал и пошел к машине.
Дорога к калифорнийской ферме Норманов была, казалось, бесконечной. Из-за сломанных ребер Фреда вести машину все время пришлось Доре, что для нее оказалось даже и к лучшему. Постоянно следя за дорогой, она не могла смотреть на Фреда и, когда общее молчание оказывалось достаточно длительным, даже забывала, что в кабине, кроме нее и Бетси, есть и еще кое-кто.
Они добрались до фермы только к трем часам ночи. Уставшая до изнеможения, Дора, следуя инструкциям Фреда, въехала в простые, ничем не примечательные ворота ранчо.
— Так, где твой дом, в этом штате или в следующем?
— Да вон, за взгорком. Конюшня перед ним, так что сперва остановись там, чтобы мы могли выгрузить Ласточку, прежде чем идти домой.
— Идти домой? — эхом отозвалась Дора, увидев наконец перед собой старинный особняк, построенный в викторианском стиле. — Но мы не собираемся здесь оставаться. — Они просто не могли себе этого позволить. — Мы высадим тебя здесь и поедем искать ближайшую стоянку.
— Черта с два! — взорвался он, но тут же вспомнил, что рядом спит девочка. Выругавшись, Фред постарался умерить тон. — Черт побери, Дора, уже поздно, и я знаю, что ты устала. Ближайшая автостоянка в сорока милях отсюда. Неужели ты хочешь тащиться туда, когда тебе и Бетси можно, наконец выспаться в человеческих условиях?
Его предложение выглядело таким соблазнительным, что было трудно удержаться. Но он не знает, чего просит от нее, подумала Дора, проглотив комок в горле и нажимая на тормоза перед конюшней. Ей нельзя здесь остаться. Она не может встречаться с его семьей, не может себе позволить вдруг полюбить их и чего доброго прикипеть к ним всем сердцем; хватит и того, что Фред и так забрал себе какую-то ее часть.
— Будет, по меньшей мере неприлично вломиться в дом в середине ночи, — с отчаянием в голосе возразила Дора.
— Почему? — удивился он. — Это вполне прилично.
Видимо, в доме слышали, как они подъехали, и на пороге появился его старший брат Брет, а затем и сестра Джаннет.
Прежде чем они успели обменяться радостными приветствиями, из дома раздался голос Энн.
— Брет? Джаннет? Кто там?
— Всего-навсего твой сумасшедший свояк, — ответил ей муж, когда она, запыхавшись, вылетела на крыльцо. — Похоже, заниматься родео не так-то просто, как ему до сих пор казалось.
— О Господи, что случилось? — в тревоге воскликнула Энн. Никогда не забывая о том, что она, прежде всего врач, свояченица заспешила вниз по ступенькам. — Что ты сделал с собой на этот раз? Заходи в дом и дай мне осмотреть тебя.
— Подождите, — сказал Фред, когда обе женщины попытались взять его под руки и повести в дом. — Там, в машине, сидит кое-кто, с кем я хотел бы вас познакомить. Пошли.
Наблюдая за тем, как вся семья сначала хлопотала вокруг Фреда, а затем пошла через двор к кемперу, в котором она сидела с Бетси, Дора наконец-то придумала все необходимые доводы для того, чтобы уехать. Она вежливо, но твердо отклонит любые предложения остаться и объяснит, что уже запланировала с рассветом уехать домой. В конце концов, они заехали сюда только для того, чтобы подвезти Фреда. У нее и в мыслях не было задерживаться здесь.
Но когда Фред открыл с ее стороны дверь, чтобы представить ее брату, его жене и своей сестре, приготовленные слова мгновенно вылетели у нее из головы. Энн тепло улыбнулась и полностью завладела положением.
— Вы, наверное, ужасно устали, проведя в пути всю ночь, — сказала она с симпатией в голосе. — Пойдемте в дом, а мужчины пока займутся вашей лошадкой. Я покажу вам гостевую комнату. Постель там застлана заново. Все что остается сделать, это откинуть одеяло и лечь. А утром вы можете спать сколько угодно…
Измученная, долгой дорогой и приятно удивленная явным дружелюбием этих двух женщин по отношению к совершенно незнакомому человеку, Дора не смогла больше сопротивляться.
— Большое спасибо, мы остаемся, — сказала Дора, изобразив улыбку. — Но утром нам непременно нужно будет уехать.
Однако Дора не смогла уехать утром из-за состояния Ласточки, у которой после ночной поездки стало хуже с ногой, и вся обратная дорога могла оказаться для нее роковой.
