Виктория Плэнтвик - Поймать удачу
Холли вышла из прохладного офиса в духоту предвечерья в состоянии, близком к сомнамбулическому. И засеменила рядом с Питером, с трудом примеряясь к его широкому шагу и плохо соображая, куда ее ведут. Они миновали булыжную дорожку, огибавшую сеть магазинов, ресторанов и кафе, размещенных на террасах в форме клеверного листа и спускавшихся к закругленному устью канала. Рядом с кафе и барами на открытом воздухе стояли затененные зонтами столики, и заведения, похоже, процветали. Жара начинала спадать. Загорелые яхтсмены, туристы и местные жители понемногу стекались сюда в поисках вечерних развлечений.
Он повел Холли вдоль деревянной пристани, мимо первых причалов к тому месту, где стояла «Ханна Стэнфорд» — стройная белоснежная красавица яхта. На ходу ее спутник пояснил, что Ханной звали его мачеху.
Он уже успел скинуть пиджак, сунуть в карман дорогой шелковый галстук и закатать рукава рубашки. Затем небрежно расстегнул ворот и из строгого бизнесмена превратился в отдыхающего плейбоя.
— А твоя родная мать? — осторожно спросила Холли, все еще не оправившаяся от впечатления, которое произвел на нее рассказ Айрис.
— Она умерла от рака. Отец женился на Ханне, когда мне было семь лет. Осторожнее!
Холли споткнулась на трапе.
— Не очень-то я готова ко всему этому, — пробормотала она, опуская глаза на свои босоножки на высоких каблуках. Строгий синий костюм, уместный в офисе, тоже определенно не годился для морской прогулки. И надежды на то, что не придется выглядеть белой вороной в толпе гостей, одетых специально для такого случая, не было.
— Ты сможешь переобуться на яхте, — сказал он и, натолкнувшись на ее недоверчивый взгляд, рассмеялся. — У нас там целый набор нескользящих сандалий всех размеров, думаю, ты себе что-нибудь подберешь.
Теперь, когда они поднялись на борт, Питер держался настолько спокойно и расслабленно, что она совсем растерялась. Зачем было так срочно срывать ее из офиса?
Крепкий седовласый мужчина средних лет, одетый в белые шорты и рубашку с короткими рукавами встретил их у трапа, вытянувшись в струнку. Под мышкой у него была зажата морская кепка.
— Добро пожаловать на борт… Мадам, сэр.
— Все в порядке, Мюррей, эта дама — моя приятельница, а не клиент по бизнесу, так что можно оставить формальности.
Плечи мужчины сразу расслабились. Он широко улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами, казавшимися особенно яркими на фоне обветренного загорелого лица. Затем надел белую кепку с кокардой.
— Какая жалость! А я как раз хотел продемонстрировать свой самый классный салют.
— Знакомьтесь, это Холли. По-моему, на маленьких суденышках ее укачивает, — озорно пошутил Питер.
— Ну, здесь вам это не грозит. Малютка «Ханна» надежна как скала, — приветливо сообщил капитан Мюррей, пожимая Холли руку.
— Но ведь и скалы иногда рушатся, — засмеялась в ответ она.
— Только не эта, в ней слишком много лошадиных сил… — весело возразил капитан.
— Ну, сел на любимого конька, — вмешался Питер. — Яхта на самом деле его детище. Мюррей командует ею с того дня, как «Ханну» спустили на воду. Можете отплывать, когда хотите, капитан. Мы пока побудем на корме, но попозже я приведу к вам Холли показать, какой вид открывается с капитанского мостика.
— Есть, сэр. — В этот раз капитан все же отсалютовал Питеру, да так залихватски, что Холли невольно улыбнулась.
— Идем, я покажу тебе судно, — сказал он, открывая дверь в кают-компанию. Войдя, он бросил пиджак на ближайший стул.
Стены, отделанные панелями из красного дерева, дубовый паркет, белая с золотом плюшевая обивка массивной мебели — все это выглядело более чем впечатляюще. За обеденным столом, белеющим скатертью под сверкающей хрустальной люстрой и расположившемся в соседнем помещении, запросто могло поместиться человек двадцать. А камбуз, находившийся дальше по борту, был оборудован лучше, чем иная ресторанная кухня. За ним виднелись двери четырех гостевых кают с ванными. Затем шла общая ванная и сауна. Даже в своем смятенном состоянии Холли была поражена окружающей ее роскошью.
Под ногами ощущалась еле уловимая вибрация, — это пришел в движение мощный двигатель. Холли сделала вежливое замечание по поводу судна, и Питер тут же пустился в объяснения.
— Мы перекупили яхту у одного миллиардера, который… оказался в стесненных обстоятельствах.Она используется в основном для корпоративных развлечений, а иногда мы сдаем ее заезжим бизнесменам, которые не желают останавливаться в гостинице.
Ничего себе, следуя за Питером, подумала Холли. Аренда такой посудины на неделю будет стоить не меньше годовой зарплаты среднего американца!
Пока они были на нижней палубе, корабль отошел от пристани, и теперь, стоя на корме, Холли смотрела, как террасы позади Целого леса мачт медленно тают вдали. Внезапно она насторожилась.
— А где же все остальные?
— Какие еще остальные? — Питер оперся о поручни, вынул из нагрудного кармана рубашки солнечные очки и надел их.
— Но ты же сам сказал: «Мы отправляемся в короткий круиз».
— Вот именно. Мюррей немного модернизировал систему навигации и теперь хочет ее опробовать.
— Но ты сказал, что здесь будет Сильвия, вот я и подумала… — Холли осеклась, увидев, как губы Питера медленно складываются в саркастическую усмешку.
— Я же предупреждал, строить предположения на мой счет весьма опасно.
— Ты нарочно заставил меня подумать, что берешь с собой толпу народа, — обвиняющим тоном заявила Холли.
Ответом ей была лишь неторопливая улыбка.
— Ты что-то очень напряжена в последнее время, вот я и решил, что тебе было бы неплохо проветриться и отрешиться на пару часов от мирских забот.
Вряд ли это возможно, если учитывать, кто на самом деле был источником ее стресса.
— А что, если я захочу сойти на берег?
— Время нельзя повернуть вспять, так что у нас единственный путь — только вперед, — философски заметил Питер. Он небрежно скрестил лодыжки и оперся локтями о поручни. — Кстати, а что вы так серьезно обсуждали с Айрис, когда я вошел?
Холли вздрогнула. Она не могла видеть глаз Питера сквозь очки, однако чувствовала, что он буквально сверлит ее взглядом. Отвернувшись, девушка навалилась на поручень, притворяясь, что рассматривает яхты, мимо которых они проплывали.
Вот он, тот самый случай, когда надо поступить честно, откровенно признаться во всем Питеру, чтобы не втягивать Айрис в неприятности. Ей остается полагаться на чувство справедливости, которое у ее будущего босса очень сильно, и надеяться на его понимание — ведь она хотела сделать как лучше.
