Френсис Дэвис - Возлюби соседа своего
— Я не спал.
Интуитивно она поняла, что он старается и не может подавить в себе желание. Он желал ее так же сильно, как и она — его, но боялся это показать. Поэтому она сказала:
— Мне… было плохо без тебя.
Он взглянул на часы и покачал головой:
— Через сорок минут у меня встреча.
— Сорок минут… — Нелл впервые чувствовала такой безусловный контакт, какой существовал между ними: они понимали друг друга без слов, чувствовали друг друга без прикосновений.
Дверь лифта открылась, и они оба встали по разные стороны кабины, чтобы видеть друг друга через головы людей, находившихся в лифте вместе с ними.
Глаза Шеа полыхали голубым огнем; Нелл тяжело дышала, как после пробежки. И здесь, в толпе, Шеа продолжал любить ее — глазами.
Дверь лифта открылась, толпа высыпала в холл. Ноги Нелл будто приросли к полу. Не двигался и Шеа. Было видно, что он ждет ее знака. Ну иди же! — приказала себе Нелл, но тщетно. Не отводя взгляда от нее, Шеа поднял руку и нажал кнопку их этажа. Лифт закрылся. Кабина двинулась вверх. Они не проронили ни слова — все было понятно и без слов.
Когда они были двумя пролетами ниже их этажа, Шеа нажал кнопку «СТОП» и рванулся к ней. Он сокрушил ее в объятиях, покрывая лицо поцелуями. Задыхаясь, они слились в едином порыве, и его молчание, и его сокрушительная страсть сказали ей больше, чем слова.
Она слышала его хриплое дыхание, гром его сердца, совпадающий в ритме с биением ее сердца. Она слышала шуршание шелковой блузки на груди, когда руки Шеа поспешно расстегивали ее. Она слышала шелест ткани его брюк, как звук ветра в траве.
Она не видела ничего. В голове ее все завертелось, когда спазм страсти скрутил ее, и перед мысленным ее взором сияла ослепительная вершина их любви, к которой они стремились вместе.
Задыхающиеся, изнеможенные, они стояли, обнявшись. Он взял ее лицо в свои руки, целуя ее закрытые глаза.
— Ты даже не знаешь, что ты сделала со мной, — сказал он, качая головой. — Я трепещу, как школьник. Я хочу все время. — Он поправил на ней смятую одежду и провел рукой по волосам. — Все время, — вздохнул он, еще раз целуя ее и отпуская лифт.
Нелл заправила блузку и подтянула узел его галстука. Поцеловав его на прощание, она прошептала:
— Позвони мне.
Двери лифта вновь открылись. Она вышла, одержимая одной мыслью: они с Шеа созданы друг друга. Шеа и есть тот мужчина, которого она безуспешно искала много лет — и нашла.
Была, правда, тень сомнения. И она решила молиться, чтобы интуиция на этот раз не выкинула с ней злую шутку, особенно теперь, когда она знала: она не сможет отказать ему ни в чем.
Глава X
Спустя сорок минут Нелл была в офисе. Обсудила план дальнейшей перевербовки Дульси посредством работы. Успокоила Милли, которой каждая мелочь всегда представлялась катастрофой. Милли казалась настолько истощенной работой, что пора было запрашивать Красный крест на предмет помощи нуждающимся. Нелл огрызнулась на предложение Одри провести два грядущих вечера, принимая важных заказчиков из Парижа и Милана. Это означало, что она не увидит Шеа два дня. Но отказываться было нельзя.
— А что удалось узнать о мистере Шеа? — спросила Одри, будто читая ее мысли. — Виновен или невиновен?
Нелл улыбнулась и подумала про себя: «Я еще не вынесла свой вердикт».
— Говорил ли он о нашей фирме? Какие-то намеки?
— Пожалуй, только что, что «… газетчик должен утешать сокрушенных и сокрушать преуспевающих».
— Бог мой! Я надеюсь, ты уверила его, что мы и есть сокрушенные.
— Как раз над этим я сейчас и работаю, Од.
Нелл чувствовала странную нервозность. Она не могла сосредоточиться на работе. Вдохновение покинуло ее. Ей захотелось купить Шеа что-нибудь такое, что напоминало бы ему о ней — весь день, чтобы он так же непрерывно думал о ней, как она думает о нем. Ей нравилась мысль о каком-нибудь талисмане, который он носил бы в брючном кармане; талисман был бы согрет теплом его тела. Ей вдруг самой захотелось оказаться в его кармане.
Он позвонил в четыре:
— Обедаем сегодня? Нелл, я знаю один чудесный лифт…
Она благодарила Бога, что Шеа сейчас не мог ее видеть, так вспыхнуло ее лицо:
— Шеа! Я… я не могу сегодня. Одри забирает меня на всю ночь — и на четверг тоже.
— Проклятие! Разве у тебя не урок флейты в четверг?
— Шеа, я забросила уроки флейты…
— Нелл! — Голос его снова перешел на теплый, интимный полушепот. — Я не могу без тебя, Нелл.
— Я не могу без тебя, Шеа. — Ей было трудно представить, как она доживет до уикэнда, не видя его. — Давай условимся на пятницу?
— Я перезвоню тебе, ладно?
Десять минут спустя он снова позвонил.
— Ты ничего не имеешь против того, чтобы поехать в пятницу на пикник и концерт в Рэвинию? Я заберу тебя.
— Я жду пятницы, Шеа.
Стриженые лужайки Рэвинии были сплошь покрыты одеялами и скатертями отдыхающих. Нелл с Шеа присоединились к тысячам пар и семей и расположились подальше от музыкальной сцены.
Они лежали бок о бок на зеленой траве и глядели в небо, слушая джазовые импровизации. Цвет неба сменился с кобальтового на сливовый. Показались звезды. Облокотившись на руку, Шеа взглянул на Нелл и тихо проговорил:
— Ты самая таинственная женщина из всех, кого я встречал, Нелл.
— Я — таинственная? Боже милостивый! Я менее всех стараюсь быть таинственной.
— Почему же тогда у меня непроходящее ощущение, что ты не веришь мне?
— Не знаю. — Нелл была рада спасительной темноте. Она боялась, что он все прочтет по ее глазам. Она влюбилась в Шеа, и это было похоже на катание на канате: то ввысь, подброшенная невидимой рукой, то вниз, в пугающую пучину, с замиранием сердца.
