Рут Харрис - Десятилетия. Богатая и красивая
– А тебя не гложет чувство вины перед Эвелин?
– А тебя – когда ты обманывала Дика?
Сейчас уже не вспомнить. Это было так давно, да и она была другая.
– Иногда я чувствовала себя виноватой. А иногда гордилась собой. Даже торжествовала. Вроде того пирога: сам испек и сам ем.
– То же самое и я. Мужчины и женщины мало отличаются, – сказал Нат. – Анатомия разная, а чувства одни и те же.
Барбара была с ним согласна, в особенности с утверждением, что различия между мужчинами и женщинами чисто физические.
– Знаешь, за что я тебя люблю? – спросила она.
– Нет. За что?
– За то, что ты даешь мне чувство равенства.
На следующее утро они пили в постели кофе и апельсиновый сок. Позже отправились завтракать в ресторан. Они заказали яичницу с беконом и тосты, и оба думали о предложении Ната. По разной причине ни один из них не хотел первым затевать разговор.
Не выдержала Барбара:
– Я думала о том, что ты сказал мне в аэропорту.
Нат издал нечленораздельный звук.
– Это нечестно. Ты заставляешь меня все делать самой.
– Я люблю тебя и хочу на тебе жениться, – сказал он, отпив кофе. – Так тебе легче? – Нат улыбнулся, и морщинки вокруг глаз на его загорелом лице стали глубже и еще симпатичней, чем всегда. Барбара растаяла, и он взял ее руку в свою. – Ты выйдешь за меня?
Барбара едва не ответила «да». В глубине души она чувствовала– «да», но «да» означало бы лишь новые проблемы.
– Я буду с тобой жить, – сказала она. – Я все просчитала.
Она начала речь, которую долго репетировала, и, ей показалось, произнесла ее удачно. Она объяснила ему все преимущества совместной жизни по сравнению с супружеством.
– Мы будем жить вместе, – сказала она в заключением. – Так мы сможем наслаждаться друг другом, и не будет этой склоки с разводом.
Она ждала, что Нат согласится. Все, что она ему выложила, было так разумно и логично. И говорила она так убедительно.
– Чепуха. Я уже слишком стар для бродяжничества. Это для зеленых юнцов. Это для моей дочери, но не для меня. Я взрослый человек и хочу взрослых отношений. То есть женитьбы. Со всей ответственностью, всеми обязательствами. И с этой склокой, как ты выражаешься.
– Я и так беру на себя обязательство, – сказала Барбара. – Я просто не вижу смысла в женитьбе. Да и кто сейчас женится?
– Зато я вижу смысл в женитьбе, – ответил Нат. – Пусть я старомоден, но меня не привлекает вариант вроде того, когда через месяц люди разбегаются, – «вот и хорошо, попробовали, посмотрели, а теперь до свидания». Мне нужно все. Или ничего. Я слишком стар, чтобы играть в семью.
– Я ничего не говорила об игре в семью. – Его ультимативный тон напугал Барбару. – Я готова взять на себя любые обязательства.
– Тогда выходи за меня.
7
В феврале 1972 года Нат Баум все еще продолжал спорить, убеждать, обхаживать, умолять, аргументировать, угрожать и добиваться.
Поначалу Барбара отбивала все его атаки.
– Если твой брак столь ужасен, почему ты давно не развелся? Еще до того, как мы познакомились?
– Не было причины, – отвечал Нат.
– Ты сам мне говорил, что ваша семья давно умерла. Разве это не достаточно веская причина?
– Надо было еще думать о Джой. Тогда она была младше. По отношению к ней это было бы несправедливо.
– А ты думаешь, что ребенку лучше, когда мать с отцом в разладе?
– По крайней мере, у Джой были и мать, и отец. Джой в порядке. Ты же пока еще не знаешь, что получится из твоих.
Здесь Нат попал в точку. Барбара переменила тему:
– Я не хочу быть причиной развала твоей семьи. Я не хочу нести ответственность за чью бы то ни было жизнь.
– Что ты возомнила о себе? Я развожусь не из-за тебя. Я развожусь, потому что моему браку пришел конец. Ты не имеешь к этому никакого отношения.
– Тогда почему же ты не развелся раньше? – И опять все начиналось сначала, они снова принимались за свой спор, бесконечный, ведущий в никуда.
Нат осыпал Барбару вниманием и подарками. Он звонил ей едва ли не каждый час, и они регулярно виделись – иногда по два раза в день. Он послал ей фунт иранской икры и набор «Джой» из двух флаконов – «роскошнейшие духи на свете». Он подарил ей дорогую коллекцию дисков Бенни Гудмена, изысканный букет из цветущих веток айвы, множество нарциссов и золотые часы с выгравированным на них одним только словом: «Навсегда».
Натиск Ната имел успех. Он выводил Барбару из равновесия: минута нападок и обвинений сменялась мгновениями любовного участия, выражаемого словами и жестами. В какой-то момент она ослабила оборону и начала склоняться к сдаче. Она не заметила этой тонкой грани, но Нат был начеку и даже мысленно дал происшедшему название: прогресс.
– Ну, чего ты боишься?
– Я не боюсь.
– Нет, боишься. Если бы ты не боялась, ты бы согласилась выйти за меня.
– Я не боюсь, правда. Просто я не верю в брак.
– Ты говоришь неправду. – Он обвинял ее во лжи, но мягким, понимающим голосом. – Скажи мне, чего ты боишься?
Барбара долго молчала, потом выдавила из себя:
– Я боюсь, что ты меня бросишь.
– Ты что, и впрямь боишься, что я могу тебя оставить? – Нат умел быть таким нежным. Он так произнес эти слова, что ее боль мгновенно утихла. Он развеял худшие из ее страхов.
– Да, меня это беспокоит, – призналась она.
– Ну, я не сделаю этого, – сказал он.
– Обещаешь? – В ее голосе звучало напряжение.
– У тебя есть Библия? Я поклянусь на ней. – Он поднял правую руку.
Барбара улыбнулась:
– Мне достаточно твоего слова.
Нат смягчился и снова заговорил о женитьбе лишь спустя сутки.
– Почему замужество приводит тебя в такой ужас? – Он был само сочувствие, в точности как образцовый психотерапевт, как Барбара его себе представляла. Он хотел помочь ей разобраться в своих страхах и таким образом преодолеть их.
– Мой развод подкосил меня. Я потеряла веру, – призналась Барбара.
– Но это было так давно, – с нажимом произнес он. – Ты хочешь, чтобы одна неудача разрушила всю оставшуюся жизнь?
– Были еще романы. Я пережила несколько утрат. Слишком много. Мужчины отвергали меня, я отвергала мужчин. Я очерствела.
– Нет, неправда. Ты сдалась.
Барбара обдумала его слова. Он, конечно, прав. Она действительно сдалась и не в силах сделать еще одну попытку.
– Наверное, мне надо бороться.
– Не надо, – сказал Нат. Он знал, что борьба приносит Барбаре одни огорчения: она отождествляла проявление силы с недостатком женственности. – Просто попытайся жить. Будь смелей. Смелость ничуть не умаляет женственности.
