Джудит Крэнц - Последний танец вдвоем
Свой ленч они проглотили стоя, поскольку ровно в два начиналось очередное занятие группы. Ник с Пандорой пошли к подъемнику, помахав на прощание Заку и Джиджи с плохо скрываемым сочувствием.
– Джиджи, ты правда хочешь провести весь день, занимаясь этими однообразными упражнениями? – сразу задал ей вопрос Зак.
– Но так организованы занятия, – ответила Джиджи твердо.
– Джиджи, горнолыжная школа – такой же бизнес, как все остальное. Они не дают тебе идти вперед, и ты продолжаешь им платить, даже если ты уже в состоянии справиться сам. Подумай, ведь мы большую часть времени ждали остальных – у тебя нет разочарования по этому поводу?
– Есть, конечно, но как еще я смогу научиться?
– Послушай, Джиджи, ведь мы теперь оба знаем, что и как делать, верно? Мы научились останавливаться и делать поворот, так? Почему бы нам не плюнуть на эти уроки, не подняться на гору и не начать медленно спуск по самой безопасной трассе для начинающих? Мы будем делать в точности то же самое, чему нас учили утром, но при этом успеем покататься в десять раз больше, чем в группе.
– Звучит разумно, Зак Невски, только у меня есть подозрение, что ты лелеешь дурацкую надежду проехаться по прямой.
– Джиджи, обещаю тебе, клянусь каждым драгоценным волоском на твоей золотистой головке, что сегодня я не стану и пытаться. Я не сумасшедший. Конечно, к концу уик-энда я попробую, но сегодня хочу отработать то, что мне пока под силу, Такое солнце, такое синее небо, неужели мы станем терять зря время?
Джиджи посмотрела на Зака и неожиданно улыбнулась. Связывать по рукам и ногам такого атлетически сложенного мужчину показалось ей бессердечием. В их группе начинающих он был лучшим, воспроизводя движения инструктора намного точнее и легче, чем все другие, в естественном ритме выполняя повороты, наклоняя корпус вперед, сгибая колени и ловко раскидывая руки в стороны. В конце концов, Орловы-Невски всегда отличались хорошей пластикой – например, осваивая новые танцы. Сейчас на лице Зака была написана такая трогательная мольба, прямые черные волосы упали на лоб, а в глазах горела такая жажда приключений…
– Ах, Джиджи, ты ведь и сама хочешь поскорей разделаться с этими учебными склонами! Даже название какое-то унизительное, а уж народу там – как в метро. В группе нам выпадает всего несколько минут катания за все занятие. – Зак говорил с той убедительной настойчивостью, с какой он на своем веку уговорил множество актеров испытать свои силы в чем-то совершенно новом, о чем они раньше не могли и мечтать.
– Я даже не знаю. – Джиджи колебалась, борясь с огромным искушением пойти против своего собственного убеждения.
– Единственный способ почувствовать, что мы здесь, – это подняться на гору. Ты же знаешь, что я буду тебя беречь от всяких неожиданностей… Ну, пойдем же, Джиджи, давай рискнем!
– Ох, Зак… – Джиджи бросила взгляд на свои короткие лыжи красного цвета и впечатляющие ультрасовременные ботинки, – но ведь это так опасно…
– Обещаю, что буду тебя оберегать, Джиджи! Ну, пожалуйста! Без тебя я не пойду. Одному мне будет неинтересно.
– Ох… Ну хорошо, – согласилась она, ибо перед Заком Невски устоять было невозможно.
Зак оказался прав. У вершины горы трасса для начинающих была шириной в несколько сот ярдов, это было целое поле хрустящего, нетронутого, рассыпчатого снега. Казалось, от истоптанных, изъезженных вдоль и поперек учебных склонов, которые лежали ниже, вершину отделяют не несколько метров, а километры. Они стояли на вершине мира, в звенящей тишине, и перед ними, куда ни кинь взгляд, сияли бело-сиреневые пики гор. У Джиджи было такое чувство, будто воздух, которым она сейчас дышала, соткан из солнечного света и чистоты. Даже просто стоя здесь, она ощущала неизведанный доселе мир и покой, да и свое собственное «я» представлялось ей совсем иным, каким-то новым и незнакомым. А ведь всего этого она не узнала бы, если бы не послушалась Зака и отказалась подниматься на вершину.
Джиджи ехала по лыжне, оставляемой Заком, не трудясь прокладывать свой собственный путь. Не обращая внимания на проносящихся мимо многочисленных лыжников, он аккуратно спускался впереди нее, старательно притормаживая, чтобы не развить слишком большую скорость, и периодически останавливаясь, чтобы она могла его догнать. Джиджи двигалась еще не очень уверенно, координация давалась ей не без труда. Но вскоре, по мере того как они спускались все ниже, она начала обретать уверенность в движениях и могла уже легко затормозить точно в том месте, где ее поджидал Зак. Внизу, когда они решали, подниматься им или нет, он не предупредил ее, что намерен вознаграждать каждый ее успех легким поцелуем в макушку, но сейчас, на лыжах, она не могла этому противостоять, тем более что не считала макушку эрогенной зоной. По крайней мере, сначала она таковой не была, но постепенно чувствительность ее нарастала, и в конце концов Джиджи начало казаться, что у нее под скальпом скрыты предательские и очень чувствительные нервные окончания, о существовании которых она не подозревала.
– Послушай, Зак, хватит!
– Но это все равно что потрепать собаку за то, что она освоила новый трюк. Только и всего. – Он обезоруживающе улыбнулся ей.
– Собаки на лыжах не катаются… И перестань обращаться со мной как с ребенком. – Джиджи недовольно покачала головой.
– Тогда какие места я могу у тебя целовать? Я не хочу, чтобы ты думала, что твоя отвага и ловкость остаются незамеченными.
– Никакие, Зак. Ты знаешь мои принципы, – сказала она сурово.
– Хорошо, Джиджи, – покорно ответил он и снова двинулся вниз по склону.
Теперь, когда широкое снежное поле осталось позади, задул прохладный ветерок. Они медленно продолжали строго размеренное движение вниз и едва достигли полосы растительности, как ощущение бескрайности снежных просторов исчезло. В нескольких десятках метров по обе стороны от трассы, которая теперь явственно виднелась на снегу, росли густые ели, их ветви согнулись под тяжестью снега. Теперь Заку приходилось спускаться под более острым углом и чаще делать повороты.
– Эй, Зак, давай передохнем, я запыхалась, – попросила Джиджи, тормозя рядом с ним. Она смеялась, и в ее голосе слышались гордость и возбуждение. Она едет на лыжах!
– Обопрись о меня, я поддержу тебя. Ну-ка, скажи, ведь я был прав? Все так, как я тебе обещал! Ты рада, что поехала со мной?
Она улыбнулась в ответ, вся в снегу от многочисленных падений, с горящими щеками и глазами, которые стали еще зеленей, чем всегда, и Зак не удержался. Крепко обхватив Джиджи обеими руками, он поцеловал в губы.
