Анна Диллон - Последствия
— Почему ты солгал? — спросила Стефани громко.
Роберт выпрямил спину и кашлянул.
— Да потому, что я не мог ей сказать, где в настоящий момент нахожусь. Все достаточно просто, тебе так не кажется?
— Ты мог сказать, что у нас с тобой остался один нерешенный вопрос, — с улыбкой произнесла она.
— Я пообещал Кейти, что больше никогда с тобой не увижусь.
— И ты так быстро нарушил свое слово? — спокойно спросила она.
— Да, я пообещал ей это, но до того… до того, как я узнал… узнал о том, что ты… ты…
— Что я беременна?
— Да.
Стефани встала.
— Я сделаю чай. Послушай, почему бы тебе не пойти и не принять душ? Ты сразу почувствуешь себя лучше, — живо предложила она. — Я хочу, чтобы к началу нашего разговора ты окончательно проснулся и чувствовал себя бодро, а сейчас ты едва держишься на ногах. Наверху есть кое-что из одежды, ты найдешь в ящичке зубную щетку и бритву. Прими душ, сразу почувствуешь себя лучше.
— Да, пожалуй, ты права. Спасибо.
Встав, он сразу почувствовал исходящий от него запах пота.
— Боже, как от меня пахнет.
— Да, — сказала Стефани. И, стараясь скрыть от него усмешку, повернулась и быстро вышла.
Глава 17
Она нашла его лежащим на кровати: завернувшись в ее купальный халат, он крепко спал. Она стояла, глядя на него и пытаясь разобраться в возникших в ней совершенно противоречивых чувствах. Ей хотелось быть уверенной в том, что к чувству к этому мужчине, которое она испытывает, — да, испытывает до сих пор, — не примешиваются эмоции, вызванные ее предполагаемой беременностью.
Стефани всегда с уважением относилась к тем женщинам, которые воспитывали детей самостоятельно, — независимо от того, было это их собственное решение или так сложились обстоятельства. Она ни на минуту не сомневалась, что, если она беременна и ребенок родится в сентябре, — она будет хорошей матерью и ее ребенок ни в чем не будет нуждаться. Она не испытывала иллюзий, зная, что ей будет нелегко. Ей придется в своей жизни почти все изменить, но она к этому готова. Возможно, придется продать дом, — а это значит, что ей уже никогда не удастся превратить вторую маленькую спальню в шикарную ванную комнату.
С поддержкой Роберта все могло быть значительно проще и легче. Его работа позволяла иметь достаточно гибкий график. Он мог бы работать дома и присматривать за ребенком, когда она вернется на работу в агентство. С финансовой точки зрения это был выгодный вариант, ведь она хорошо зарабатывала.
Поставив горячий чай на маленький столик, она достала теплое одеяло и осторожно укрыла им Роберта. Затем, выключив свет, вышла из спальни, дав ему возможность выспаться.
— Роберт. Роберт.
Роберт Уокер открыл глаза и посмотрел по сторонам. Впервые за все время, как он появился на пороге ее дома, он улыбнулся.
— Привет…
— Привет.
Однако все изменилось, как только его глаза скользнули по окнам, которые уже были закрыты шторами.
— Боже мой, сколько же я спал?
— Несколько часов. Сейчас девять.
Он сразу же сел в кровати.
— Мне нужно идти…
— Но сначала ты поешь, — твердо сказала Стефани. Она сидела на краю кровати, держа в руках поднос, на котором лежала большая пицца, рядом стояла бутылка красного вина и два бокала.
— Я заказала пиццу. В холодильнике ничего нет, а выходить из дома, оставив тебя здесь одного, мне не хотелось.
Роберт бросил взгляд на ветчину и ананасы и решительно замотал головой, но она услышала, как его желудок заурчал от голода.
— Съешь только один кусочек, — предложила она, усмехаясь.
Они ели в абсолютной тишине.
Хотя Стефани и себе налила бокал вина, она его едва пригубила, почувствовав, что вновь заныл желудок.
Когда Роберт доел последний кусочек, она улыбнулась.
— Когда ты последний раз ел? — громко спросила она.
Он покачал головой.
— Я перекусывал несколько раз на бегу. Когда… когда Джимми умер, мне пришлось не только взять на себя организацию похорон, но и сообщать о случившемся членам его семьи. Двое из трех его братьев приедут на похороны. Они живут в разных странах: Ллойд — в Австралии, Микки — в Канаде, Тедди — в Америке, в Бостоне. Я разговаривал с Микки, самым старшим из братьев. Он попросил меня отложить похороны до их приезда и взять на себя всю организацию.
— Когда состоятся похороны?
— В понедельник, тридцатого. Решено похоронить Джимми в Гласневине. Тедди и Микки приезжают завтра утром, а Ллойд отказался, сославшись на дела.
— Как ему не стыдно!
— Я согласен с тобой. Но они никогда не были близки. Джимми никогда не рассказывал мне о том, что же произошло на самом деле, я только знаю, что, когда их семья распалась, он остался жить с матерью, в то время как остальные братья предпочли уйти с отцом. Развод родителей не только сломал их жизни, но и разделил семью на части. Не перестаю удивляться, насколько его ситуация схожа с моей: я думаю, что в детстве мы получили один и тот же горький опыт. — Он посмотрел на Стефани и улыбнулся ей улыбкой, которая всегда терзала ее сердце. — Извини, я только и делаю, что говорю о себе. Расскажи, как у тебя прошло Рождество? Ты была дома?
Стефани кивнула в ответ. Она взяла с кровати поднос и, пройдя по комнате, поставила его на маленький столик. Затем, прислонившись к подоконнику, скрестила на груди руки.
— Да, я летала домой. Решение было принято в последнюю минуту, лететь пришлось через Лондон, но мне все же удалось добраться домой в сочельник, хотя и поздно ночью. Было так здорово вновь оказаться дома, увидеть мать и отца. Я не ожидала, что они так постарели, особенно отец. Говорят, что время бежит; мне кажется, оно несется с бешеной скоростью. Знаешь, какое решение я приняла? Как можно чаще бывать дома; если будет получаться, то каждые два или три месяца.
— Хорошая мысль. — Сбросив с себя одеяло, Роберт опустил ноги на пол. — Мне действительно пора. — Быстро натянув на себя нижнее белье, носки, он взял в руки брюки.
Стефани была настолько поражена его поведением, что некоторое время наблюдала за ним молча, но затем все же не выдержала:
— Подожди! Мы с тобой обо всем поговорили, за исключением самого важного: о нас. Обо мне. И о том, что я, очевидно, беременна.
Открыв шкаф и достав из него одну из рубашек, которые Роберт оставил у Стефани на всякий случай, он начал медленно ее застегивать и только затем повернулся к ней.
— Откуда у тебя такая уверенность?
— Уверенность?
— Ну да, что ты беременна.
— У меня уже двухнедельная задержка.
