Анна Андрианова - Декаданс
– Здорово, конечно! Но, по-моему, я приобрела шизофрению и паранойю одновременно, – я разговариваю с другом, еле шевеля губами и глазами. Голову поднять невозможно, такое состояние, как будто вчера я послала по известному маршруту чародея-колдуна, а он отомстил.
– Слушай, не ной, а! Все закончилось атлична! – выкрикнул он. – А то, что ты тут негативишь и корчишь из себя жертву, это нормально. В мозгу у каждого есть такой орган, гипоталамус называется, так вот эта хреновня вырабатывает эмоции, клетки организма на эти эмоции подсаживаются и начинают плодиться. И вот новые расплодившиеся клетки живут на той эмоции, которая их породила. Так что в тебе до хрена клеток, которые привыкли хавать страдания, и, когда им очень нужно перекусить, они посылают сигнал в гипоталамус, он вырабатывает для них нужную дозу. Так что поздравляю, подруга, ты подсела на негативчик.
– Слушай, гипоталамус, у меня для твоих опытов сейчас градиент не тот. Давай сюда свою водку!
Витек с готовностью протягивает мне бутылку. А кто его пустил вообще в мою спальню? Он что, ухитрился обаять и домработницу, и охрану?
Мерзкая жидкость полилась в кровь, я чувствую каждую клеточку тела, голова начинает соображать и приподнимается с подушки.
– Бизнес-элита в Сен-Тропе! Что ты на это скажешь?
– Ха-ха, ха-ха, ха-ха, – Витек заваливается на кровать, смешно дрыгая ногами. – Твой Серж, сцуко, жжот! Ну это хорошо! Это его слабость выплюнулась. Досаждает тебе, гадине, сбежавшей из гнезда и отказавшейся от заключения мира.
– А по-моему, он там просто хорошо время проводит, а про меня уже забыл. Есть жена, нет жены....
– Да он там кал мечет стопудово. Весь извелся. Это нормально, я бы так же поступил. Привлекает к себе внимание, посмотри, телка, какой я козырный, а ты дуркуешь! Давай быстрей, а то уведут! – Витек запрыгал по комнате, изображая этюд «Мысли Сержа». – Павлин-мавлин растопырил хвост и ждет реакции самки. Самка сперва среагировала правильно – взбесилась, приревновала, теперь по логике вещей должна припереться домой, устроить истерику и сдаться. Эта для тебя затравка! Короче, замануха!
– Где сдаваться, в Сен-Тропе, что ли, вот гад, мы хотели вместе туда поехать! – я приподнимаюсь на кровати еще больше и смотрю на часы.
Электронное табло высвечивает дату. О ужас, два дня в отключке. Это почти клиническая смерть. Вот это я поспала!
– Короче, телка, проснись и пой, нужной реакции он не получит. У меня тут проектик один выгорел, надо тебе развеяться.
– Звучит устрашающе!
– Тут кино очередное собираются снимать, сюжет для свеклогрызов[2], бюджет от клюквокрылов[3], половина актеров хороших, половина звезд не убитого в зародыше шоу-бизнеса, решивших себя попробовать в кинематографе. В общем, все как всегда, – Витек открыл окно нараспашку, прикурил две сигареты одновременно во рту и одну любезно запихнул мне в рот.
– А мне-то что делать среди тех, кто пиарит или хочет распиариться? Получится очередная хрень про нашу позорную элиту для еще более позорной публики, что мечтает в эту элиту попасть. Все небось будет упакованное продакт-плейсментом и фразочками из интернета.
– А тебе-то что, зато движухи будет до фига, реклама, презентации. Отвлечешься, прикольнешься, – парировал замутчик.
– Нет уж, увольте, я эти киношки даже смотреть не могу!
– А тебя никто и не просит их смотреть, в них надо сниматься. Чукча не читатель! Я тебя рекомендовал как лучшую актрису, на роль соблазнительницы главного героя! Эротика, круто!
– Слушай, а ведь идиотом быть сложно, да? – рассверипела я и бросила в Витька подушкой.
У меня сгорел головной офис, муж, с которым я все время думаю как поступить, развлекается в Сен-Тропе. А этот мне предлагает сняться в эротической роли!
– Может, ты меня еще в порнуху по блату устроишь?
Витек поднял брови, свел губки бантиком и задумчиво изрек:
– Не, дорогая, извини, тебя туда не возьмут, грудь маленькая, гы-гы! А тут все наши эстрадные дилетанты, бездарные уебанцы платят за то, чтобы их поснимали, а тебе я выбил штукарь в день. Так что не жалуйся, в порнухе, кстати, так не платят! – Витек обиделся, насупился и прикурил еще одну сигарету.
– А что ты им сказал про меня? Монашка-девственница практикует эротические съемки?
– Дубина. Не быть тебе пиарщицей. Сказал практически правду, что ты гламурная светская львица, широко известная в узких кругах, крутая бизнес-вумен, снималась в Америке и всякое, всякое.
– Очень, конечно, замечательно, но если ты еще раз назовешь меня гламурной львицей, я буду звать тебя ласково «импотент»! И в кино я не разу в жизни не снималась!
Витек явно наврал продюсерам в десять раз больше, чем говорит. Он всегда уверенно отстаивает свое вранье, считая, что не врет, а лишь приукрашивает. Шоколад – это хорошо, но шоколада много, а обертки и цены разные. Москва такой город – здесь все стоит ровно столько, сколько решит продавец. А Витек умеет подбирать красивые фантики и ставить ценники.
– Зато в Америке ты много раз была, и ваше семейное кино про Гранд-Каньон очень даже впечатляет!
Не знаю, что на меня нашло, но после этой фразы я зарыдала. Наше романтическое путешествие по Гранд-Каньону на фоне неописуемой красоты природы, водопадов, песка, гор мы с Сержом снимали на камеру, а потом в студии нам смонтировали фильм, наложив видеоряд на музыку. На Каньоне мы с Сержем занимались сексом, купались в водопаде, сплавлялись по красно-бурой Колорадо на надувных плотах. Там мы клялись друг другу в вечной любви и закопали в песках наш краеугольный камень счастья. Мы решили, что когда нам будет по семьдесят, мы приедем сюда с внуками и выкопаем его, чтобы показать им нашу гордость.
Идеалисты, мечтатели, сентиментальщики-идиоты... Камень уже давно сдуло ветром, как и наше семейное счастье.
ENTERSEX – LIFE
Эмоциональный мусор загрязняет экологию души, она похожа на жертву Чернобыля. Голая, черная, холодная, больная – она испорчена негативными мыслями, эмоциями, надуманными страстями, мыльными операми фантазии, которые изо дня в день пережевываются, словно мозговая жвачка. Мне нравится жевать – а вдруг не получится задуманное? А что они обо мне подумают? А чем все это может кончиться? Или я не такая... Классическая мятная резинка – все не так, как мне хотелось бы. На планете моей души часто случаются тайфуны, стихийные бедствия, землетрясения, и все это потому, что душа устала оттого, что я ее не замечаю, оттого, что не знаю себя и, что очень важно, не знаю своих возможностей. Я чувствую себя апельсином с процессором. Он мог бы безукоризненно менеджерить все эти составляющие меня, если бы они периодически не распадались на части. Я состою из тысяч разных частей, из множества долек, и целостной назвать мою личность можно только тогда, когда все эти дольки соединяются вместе. По отдельности – хаос, раздрай, непонимание и пустота. Чтобы объединить и понять, в какой последовательности складывать дольки, необходимо для начала изучить каждую из них...
