Сьюзен Андерсон - Вверх тормашками
Вероника пожелала обеим спокойной ночи. Она предупредила миссис Мартелуччи, что выпускает Бу, застав его перед парадной дверью пробующим свои силы в телекинезе, и очутилась на улице. Она быстро перешла на другую сторону и переступила порог «Тонка».
В первую же секунду она была приятно поражена тем, что не наткнулась на стену табачного дыма. Улыбаясь этому факту и своим мыслям о Лиззи и Дессе, облачившимся подобно примадоннам, Вероника стянула свой жакет. Ее взгляд плавно скользнул мимо Купа и быстро вернулся назад, поймав его в фокус. Куп стоял неподвижно посреди зала и смотрел на нее так пристально, что она в смятении остановилась. Это был чисто мужской взгляд. Сексуальный. Под таким взглядом женщина гарантированно должна ощущать себя нагой и уязвимой.
Вероника почувствовала, как сердце совершило сильный толчок о грудную клетку, словно сорвавшаяся гончая, напавшая на след кролика. Жар распространился по коже вверх, к шее. Она молилась, чтобы тусклое освещение бара помешало Купу увидеть на расстоянии ее покрасневшую кожу. Он как ни в чем не бывало повернулся и показал ей спину, будто только что не смотрел на нее. Словно не было того жгучего взгляда, достаточного, чтобы расплавить ее подошвы и приварить ее к полу. Сердце ее ударилось еще тяжелее, но на этот раз, будучи оскорбленным, — с гневом.
Каждый ее контакт с Купом вызывал в ней выброс гормонов. Подобные химические реакции, происходящие в человеческом организме, не были для нее сенсацией, но вызывали беспокойство. Как взрослая женщина, она понимала разницу между неуместным сексуальным влечением и действиями, направленными на его реализацию. Куп с лихвой перевыполнял все нормы, подвигая ее к осознанию его власти над ней с первой минуты их встречи. Но теперь он вдруг начал вести себя так, будто ее не существует. Ее захлестывала ярость.
Так легко ему это не сойдет.
Вероника прошествовала к стойке и, откинув планку, прошла к прилавку.
— Добрый вечер, Купер, — сказала она в его широкую спину.
— Да, Вероника… — Он даже не потрудился повернуться.
Возмущенная его грубостью, она, скрежеща зубами, стала убирать свою одежду и сумочку. Потом схватила чистый фартук и повязала вокруг бедер. У нее было такое замечательное настроение, когда она увидела своих девочек вырядившимися. Она не собиралась позволять ему втянуть ее в свару, чтобы испортить то приятное ощущение тепла. Может, вместо этого ей следовало вырвать страницу из книги Купера Блэкстока с названием «Я дышу, следовательно, возбуждаю сексуальные чувства». Он делал все возможное, чтобы заставить ее осознать это еще лучше. До вчерашнего вечера он был сам мистер Тачи-Фили[11]. Он оказывал на нее давление, прикасаясь к ней.
Он делал это, несмотря на то что между ними не было ничего, кроме необъяснимого и непреходящего влечения. Так почему не подобрать мяч, который он швырнул, и не бросить в него? Очевидно, это будет только справедливо.
Все ее рабочие принадлежности находились в другом конце, где стойка поворачивала под углом к соседней стене, образуя дополнительную подсобную площадь. Оглядевшись вокруг и убедившись, что никто не обращает на нее внимания, Вероника украдкой дотронулась до глубокого выреза своего джемпера и выровняла его по центру, чтобы лучше была видна ложбинка. Потом вдохнула поглубже и, повернувшись к Купу, провела пальцами по его руке.
— Вы не передадите мой поднос?
Куп в это время нарезал лимоны и лаймы. Засученные рукава свитера обнажали его загорелые предплечья, и с каждым движением его крупных запястий было видно, как двигаются длинные мышцы. Он не был волосатым человеком, и Вероника очень хорошо ощущала под пальцами его гладкую, теплую кожу. На секунду его мышцы напряглись, но Куп, не говоря ни слова, отложил свой нож и подал Веронике поднос.
— Спасибо. — Она провела кончиком пальца вдоль одной из его мягких вен, выпуклыми змейками протянувшихся на внутренней стороне предплечья. — И еще мне нужен мой кассовый ящичек.
Куп шлепнул его на поднос.
— Спасибо, Купер. Похоже, посетители прибывают, так что я лучше пойду работать. Хотя болтать с вами — сущее удовольствие.
Голова его резко повернулась, и в то же мгновение темные глаза остановили Веронику на месте, придавив ее с такой силой, что она усомнилась в здравости своего намерения. Тыкать палками в тигра, без сомнения, было менее рискованно, чем состязаться с Купером Блэкстоком. Особенно на ринге, где она выступала в лучшем случае в ранге любителя. Это было покруче, чем напяливать чрезмерно открытый джемпер, надевать сексуальные серьги и намазывать губы красной помадой, чтобы окупить свои небольшие издержки, как она себе внушала. Как ей вообще пришла в голову эта мысль? Нервы ее вибрировали от напряжения, разгоряченная кровь бешено устремилась по венам. Умная женщина пела бы осанну, что Купер Блэксток, с его дьявольской сексуальностью, до сих пор еще держит себя в узде, а не испытывала бы его способности.
Не выдержав взгляда его свирепых карих глаз, Вероника отдернула от него руку и оглядела бар. Она просияла и улыбнулась от облегчения:
— О, смотрите, там Коди. — Может, ей нужно было на нем опробовать свои хитрости, прежде чем очертя голову замахиваться на высшую лигу. Не то чтобы Коди так уж отставал от Купа, чтобы котироваться по низшему разряду. Но он по крайней мере не оказывал на нее такого влияния, как Блэксток.
Когда Вероника повернулась, чтобы уйти, Куп поймал ее за руку.
— Сделайте сначала свою работу, прежде чем флиртовать с вашим любовником, — приказал он.
— Моим любов… — Первым ее желанием было вырвать от него руку и огрызнуться, но она подавила в себе этот порыв. Вероника перевела взгляд с удерживавшей ее руки на прищуренные глаза Купа и одарила его легкой улыбкой. Она искренне надеялась, что это придаст ей вид самой знойной или по меньшей мере… загадочной женщины. Но Куп внезапно отпустил ее руку и сделал шаг назад. Лицо его утратило всякое выражение. У нее сразу пропало настроение. Она поняла, что выглядит неестественно. Это было совсем не то, к чему она стремилась. Она схватила свой поднос и зашагала прочь. На кой черт она затевала эти ослиные игры? В седьмом классе и то было больше ума.
Вероника направилась прямо к столу Коди. За те два дня, пока он монтировал систему, между ними возникло полное понимание. Он был красивый, спортивный и непринужденный. С ним было легко разговаривать, и она чувствовала себя уютно в его обществе. Смена обстановки после времени, проведенного в компании Купа, должна была подействовать успокаивающе.
— Привет, Коди, — сказала Вероника, ставя поднос на его стол. — Тебя уже обслужили? — Ее напарница Сэнди отвечала задругой участок, где находился стол для пула. На этой половине зала она только замещала Веронику, пока та не появлялась на работе.
