Мойра Джексон - Посмотри в мои глаза
— Мне кажется, что ты кое о чем не подумал, — сказала Николь вечером. Роберт уже крепко спал. Они сидели на крыльце, и Джейк сказал, что собирается встретиться завтра с адвокатом.
— Ты боишься, что она приедет сюда? — Джейк ссутулился, как человек, придавленный бедой. — Думаю, нет. И, если вы с Робертом не будете уходить далеко от ранчо, вам не грозит встреча с Оливией.
Нет, Николь не боялась встречи с Оливией, она боялась, что Джейк сгоряча сделает что-либо, что принесет неприятности и ему, и Роберту. Николь хотела, чтобы Джейк взглянул на ситуацию не только со своей колокольни, но и с другой стороны, но не знала, как не задеть самолюбия Джейка, не нарушив согласия, установившегося между ними.
Но сейчас Николь поняла, что больше тянуть нельзя и надо действовать, если она действительно хочет помочь. Она взяла Джейка за руку и, заглянув в глаза, спросила:
— А ты не подумал о том, что Роберту надо встретиться с матерью?
Джейк ничего не ответил, лишь отвел ее руку и отвернулся. Но когда Николь снова начала говорить, резко оборвал девушку.
— Ты встала на сторону Оливии и предала нас с Робби.
Глаза Николь вспыхнули негодованием:
— Если бы я молчала и ни во что не вмешивалась, это было бы настоящим предательством с моей стороны. Я же считаю, что Роберт должен поговорить с матерью, чтобы раз и навсегда распрощаться со страхами, которые, может, сейчас и не видны, но остались в глубине его души. Поверь мне и разреши Робби встретиться с Оливией.
Джейк покачал головой.
— Николь, не верится, от тебя ли я слышу такие слова? Ты же видела Оливию. Неужели ты не почувствовала, насколько она тщеславна и что ее заботит только собственное благополучие?
— Вот пусть Роберт увидит и поймет, что она из себя представляет.
— Проклятье! — вырвалось у Джейка.
Но Николь снова мягко взяла Джейка за руку. Он застыл с окаменевшим неприступным лицом. Только желваки на скулах говорили о том, какая буря неистовствует внутри этого человека.
— Давай пройдемся, погуляем, — предложила Николь.
Они молча направились на скотный двор к лошадям. Николь чувствовала, что Джейк не понимает того, что она считала таким очевидным. Она обязательно должна преодолеть эту пропасть, или придется потерять все.
Они вошли в сарай. Свежее сено зашуршало под ногами. В темноте лошади похрапывали и переступали с ноги на ногу. В ночных гостях они сразу признали хозяев и не волновались.
— Джейк, мои слова кажутся сейчас кощунством. Я знаю.
— Это слишком мягко сказано.
— Но послушай. — Николь опять дотронулась до его руки.
Джейк отступил.
— Николь, не касайся сейчас меня, я и так слишком взвинчен.
Проигнорировав это предостережение, Николь снова приблизилась к нему.
— Помнишь, я рассказывала тебе об отношениях со своей матерью? Так вот, в моей душе все встало на свои места только тогда, когда я поняла, что не я виновата в том, что наши семейные отношения не сложились. Я перестала бесконечно мучить себя, когда поняла и простила матери ее слабости. Она была таким человеком, который не мог дать детям любви и ласки — всего, в чем они нуждались. — Николь видела, что Джейк стал внимательно слушать, и, ободренная, продолжила: — Так и Роберт. Пока не увидит свою мать и не поговорит с ней, в его душе будет жить уверенность, что он и только он виноват в ее уходе.
Николь снова хотела прикоснуться к нему, но Джейк опять отстранился.
— Я внимательно слушал тебя, но, пожалуйста, не трогай меня. Боюсь потерять контроль над собой, а нам это сейчас ни к чему.
Но Николь не могла позволить Джейку замкнуться в себе и не пускать ее в свой мир. Она не хотела чувствовать себя чужой и ненужной рядом с Джейком и Робертом. Поэтому во что бы то ни стало необходимо было восстановить взаимопонимание, ту нить доверия, которая пусть недолго, но все же связывала их жизни.
— Ты хочешь, чтобы Оливия и Роберт встретились, но объясни, пожалуйста, как ты это себе представляешь. Мы оставим Роберта одного, без защиты, с человеком, который уже причинил ему столько страданий и, возможно, сделает это снова?
— Нет, ты неправильно понял. Мы должны сами решить, как и где будет происходить встреча. И в нашей власти сделать ее более безопасной для мальчика.
— Нет, я не согласен. Не хочу, чтобы Роберт увидел мать, по крайней мере сейчас. Он еще не готов к этому.
— Но обстоятельства могут сложиться так, что у тебя просто не будет другого выбора.
Как мягко она ни сказала эти слова, Николь понимала, что Джейку тяжело их слышать. Он молчал, но потом решительно, словно ставя последнюю точку в разговоре, произнес:
— Завтра я встречусь с Мартином Николсоном, адвокатом. Он большой специалист в своем деле и не подведет меня. Мы взвесим все «за» и «против» и решим, что будет лучше в данной ситуации.
— Что ж, я буду только рада. Я хочу, чтобы все скорее закончилось и чтобы Роберт, ты и Оливия не пострадали.
Рука Николь коснулась Джейка, несмотря на его предупреждения. В душе мужчины действительно царил хаос. Все смешалось в его душе — и ненависть к Оливии, и страх за сына, и желание близости с Николь. Он как мог сопротивлялся, пытаясь держать дистанцию между собой и этой женщиной. Но страсть все-таки взяла верх над разумом. Он неистово привлек Николь к себе и, приподняв, прижал к стене.
— Я просил тебя не дотрагиваться до меня? — услышала она шипящий шепот у самого уха.
— Да.
— Но ты не прислушалась к моим словам?
— Да, не прислушалась. — Несмотря на неудобное положение, Николь попыталась гордо поднять подбородок.
— У тебя отсутствует инстинкт самосохранения…
Джейк поддерживал Николь за бедра. Она была такой легкой, что руки почти не чувствовали тяжести.
— Нет, что ты, я знала, на что иду…
Эта женщина поражала Джейка способностью сохранять самообладание, когда любая другая на ее месте уже билась бы в истерике.
От Оливии он постоянно слышал, что характер его просто ужасен, что он способен вывести из себя кого угодно. И теперь перед ним Николь Вудс. Подбородок гордо поднят, плечи расправлены, а ладони нежно сжимают его лицо, будто именно он нуждается в поддержке и сочувствии. А ведь и в самом деле это так. Только эта хрупкая и бесконечно сильная женщина может помочь ему.
И, угадав его мысли, Николь погрузила пальцы в гущу черных волос и, нежно перебирая их, заглянула в глаза.
Джейк прижался к ней сильно и жестко, чтобы она могла обхватить его ногами.
— Я не могу быть сейчас нежным, — предупредил он. — Скажи, и я отпущу тебя. Но если ты останешься, нежности от меня не жди…
