Маргарет Макхейзер - Почти что сломанная жизнь
Она расстегивает бюстгальтер и отбрасывает его на землю.
- Из-за того, что ты сделал со мной, у меня никогда не будет детей. - И снимает свои трусики.
Она становится ко мне лицом, и я вижу, какой по-настоящему замечательной женщиной она является.
- Я сломана и мне страшно. У меня нет ничего, что бы я могла дать тебе. - Она падает на колени и прячет в ладонях свое лицо, замерев в настоящем очищении.
Эйлин наконец-то сломалась, и хотя она сама этого еще не понимает, она готова двигаться дальше.
И неожиданно я осознаю, что она - мое все. Пугающая красота Эйлин затмила собой все, что я знал до этого.
Я срываю полевые цветы и медленно иду к ней.
Опускаюсь перед ней на колени и пальцами поднимаю ее подбородок. Целую ее в лоб и без слов протягиваю ей цветы.
- Они прекрасны, - говорит она, поднося их к носу, потираясь о них своими мокрыми от слез щеками.
- Нет, Эйлин. Они ошеломительные, так же как и женщина, держащая их.
Солнце сияет в ее светлых волосах, она словно окружена ореолом света. Господь смотрит на нее и улыбается всем своим теплом.
Эйлин поправится, и я буду рядом с ней, держать ее за руку весь остаток этого пути. Я не могу оставить ее теперь.
- Я покрыта шрамами. - Она смотрит вниз на свое оголенное тело, потом снова на меня. Я не отвожу взгляд, а продолжаю смотреть в ее затуманенные болью глаза.
- Я не вижу шрамов. Я вижу красивую, сильную, храбрую женщину, прошедшую через ад, но которая предпочла дать сдачи.
- Посмотри на мое тело, Доминик. Оно отталкивающее. - Ее голова падает на грудь, и плечи опускаются.
- Милая, посмотри на меня, - мягко приказываю ей я, поднимая ее подбородок. Ее глаза находят мои, и я улыбаюсь, удерживая ее взгляд. - У тебя блестящий ум. Твоя душа чиста и это то, что меня привлекло в тебе. Мне наплевать на твои шрамы, я хочу всю тебя, каждую твою частичку, - я глажу ее по щеке, и она наклоняет голову поцеловать мою ладонь.
- Я нужна тебе? Такая, как есть? Но я не могу дать тебе того, что ты хочешь.
- Я подожду. Еще есть время. Мы будем работать над этим вместе, Эйлин, потому что ты - часть меня, также как я - часть тебя.
- Ты хочешь меня… и ты готов ждать? - Говорит она с такой надеждой в голосе.
Я киваю и целую ее в лоб.
- Ты мог бы отвезти меня домой, пожалуйста?
- Конечно. - Я собираю ее белье, джинсы, футболку и протягиваю ей. Поворачиваюсь к ней спиной, чтобы не смущать, пока она одевается.
Мы идем к моей машине, и Эйлин берет меня за руку.
- Я чувствую себя лучше, - говорит она, слегка улыбаясь, когда я открываю для нее дверь. Она садится и пристегивает ремень безопасности.
Закрыв за ней дверь, я сажусь на водительское сидение. Пока веду машину, Эйлин, положа руку мне на бедро, смотрит в окно.
- Думаю, я хотела бы сходить в тот маленький итальянский ресторанчик, о котором ты мне рассказывал.
Я едва не теряю контроль над машиной. Сегодня для нас обоих был большой день.
- Я был бы счастлив, пригласить тебя на ужин.
Блядь. Мои чувства к ней ударяют с такой силой, что я хочу тут же остановить машину и во всем ей признаться прямо сейчас.
Сегодняшний день был очень насыщенным для нее, таким освобождающим, что я не хочу сейчас еще больше давить на нее.
Но в эту самую секунду, я точно знаю: я люблю ее.
Всеми фибрами своего существа, всем, что я есть, я люблю ее.
Мы подъезжаем к ее дому, и она, идя по дорожке к двери, продолжает держать меня за руку.
Открывает двери, выключает сигнализацию, и мы входим в дом.
Но в первый раз за все время, что мы знакомы, Эйлин делает то, что просто оглашает меня.
Она запирает прозрачную дверь, но пройдя внутрь, оставляет открытой тяжелую деревянную дверь.
Она открыла чертову дверь… и на этот раз, она оставила ее открытой.
Глава 19
- Ты останешься со мной сегодня? - спрашиваю я Доминика, когда мы обедаем.
- Если ты хочешь, конечно, останусь. - Он откусывает кусочек пиццы, которую он заказал для нас.
- Сегодняшний день был вызовом для меня. Я не знала, как отреагирую, когда приду на пруд, да еще и ты, - говорю я, стесняясь, не желая оставлять эту тему, но и не понимая, как подобраться к ней.
- Что я? - Доминик откладывает свою пиццу и делает глоток содовой.
- Я нравлюсь тебе такой, какая есть, даже если во мне столько всего неправильного. Я некрасива; мое тело все в отметинах. Я никогда не смогу родить тебе детей, если бы ты захотел, и я даже не знаю, как много времени уйдет, прежде чем я смогу попробовать быть с тобой вместе… в этом смысле.
Он садится прямо и делает глубокий вдох. Может, я заговорила об этом слишком рано.
- Эйлин, мне необходимо рассказать тебе о Челси. Она моя в ближайшем будущем бывшая жена, - говорит Доминик, откидываясь на спинку своего кресла. - Челси обманула меня. Между нами все было не совсем хорошо, и она знала, как сильно я хочу ребенка. Поэтому притворилась беременной. Она даже купила накладной живот, что само по себе просто смешно. Она не позволяла мне пойти вместе с ней на первый ультразвук. Чуть позже я случайно узнал, что она обманула меня.
Я в ужасе задохнулась при мысли, что кто-то способен поступить так жестоко. Если она не хотела иметь ребенка, то могла бы просто сказать ему об этом. Но я не могу осуждать Челси, ведь знаю только то, что Доминик рассказал мне.
- Зачем ей так делать? - спрашиваю его я.
- Потому что у меня есть деньги, которые она хочет, поэтому и притворялась.
- А как она, собственно, планировала притворяться беременной девять месяцев? Настало бы время отправляться в роддом, рожать ребенка. .
- Я никогда не спрашивал ее и даже не хочу знать. Для меня человек, способный на такую вопиющую манипуляцию своего партнера, способен и на другие бесчестные поступки. Поэтому я не желаю знать, как и почему она думала, что сможет провернуть такое. Я чувствую себя таким дураком из-за того, что доверял ей и так заблуждался.
- У тебя не было причин не доверять ей, не так ли? - я встаю из-за стола и отношу свою тарелку в мойку.
- Оглядываясь назад, я не могу сказать наверняка, насколько наши отношения были правдивыми. Я просто не знаю. - Встав, говорит он, закрывая коробку с пиццей, и тоже относит свою тарелку в мойку.
- Я не могу врать тебе, Доминик. И что еще более важно, я не буду врать тебе.
- Я знаю. - Он встает рядом со мной, и я ничего не могу с собой поделать - поражаюсь тому, какие у него широкие плечи, сильная грудь, к которой меня всегда так тянет. Он вытягивает свои руки с длинными пальцами, раскрыв для меня свои защищающие объятия.
Дыхание ускоряется, когда крепкие руки обхватывают мою попку. Глаза Доминика темнеют, он подходит ближе, и его рука поглаживает мою поясницу.
