Тиана Веснина - Брачный приговор, или Любовь в стиле блюз
Островные мелодии сменяли одна другую. Гости рассматривали фотоработы, пили вино. Всеобщее ожидание дивы с Синэ-Лёко накаляло атмосферу. Алан почувствовал — пора!
Он подозвал арт-директора. Спросил, готова ли Милла к выходу? Но тот, взглянув на часы, протянул ему записку от Лимановой.
— Что это еще такое? — развернул он записку. «Начинай! Мне пришла отличная идея слегка изменить мой выход на публику».
— Черт знает, что такое! — прорычал Рэдлер. — Где она? — набросился он на арт-директора.
— Она еще не приехала.
— Как не приехала?!
Алан судорожным движением достал из кармана мобильный. Прошел в кабинет и позвонил Лимановой.
— Не волнуйся, — услышал он ее ровный голос. — Я уже в здании. Начинай!
— Милла, мы так не договаривались! Ты не очень красиво ведешь себя.
— Как хочешь! Можешь отказаться от моей идеи.
— Но что на тебя нашло? Какая еще идея?
— Вдохновение! Тебе этого не понять, — позволила она себе уколоть его.
— Ладно, черт с тобой! Я начинаю!
— Давай!
Раздался шум прибоя, и зазвучал голос Миллы. Гости смолкли, наслаждаясь этим сочным и проникновенным голосом, сразу даже не поняв, что это была фонограмма. Неожиданно погас свет, и почти тотчас луч прожектора высветил белую площадку эстрады… на которой стоял манекен, одетый в бирюзовое творение Поля Вернье.
«Ты говорил, за деньги запоет даже манекен, — с оттенком легкой иронии продолжала Милла, несколько изменив слова в песне. — Заплати, и слушай…»
Музыканты, ничего не понимая, продолжали играть, но голос смолк…
Гости в недоумении заговорили между собой, и только Поль Вернье громко захлопал.
— Ай да, девчонка!.. Настоящая актриса!
— Что, Алан? — обратился он к тому. — Заплати манекену, пусть напоет нам песни острова…
— Чертовка! Я ей этого не спущу! Провалить мои вечера!
До гостей наконец дошел смысл услышанного, и они дружно зааплодировали.
Всегда весело подшучивать над чужой скупостью, не замечая собственной.
— Успех! — не удержался Поль.
Алан скрежетал зубами и выдавливал на тонких губах улыбку.
ГЛАВА 11
Милла смотрела на часы и со злорадством представляла, что сейчас происходит в галерее Алана Рэдлера, где собрался эстетствующий бомонд Нью-Йорка, который он хотел угостить певицей-островитянкой. Они бы пили вино, закусывали и слушали, словно поданные на десерт, ее песни. Но она в последний момент ускользнула от них. И теперь летела над Атлантикой.
Океан разбушевался в преддверии Нового года. Самолет попал в турбулентную зону. Основное освещение погасло, загорелись дежурные лампочки, которые будто бы говорили: «Не беспокойтесь! Пусть себе бушуют все океаны мира. Вы — в безопасности».
Милла пила кальвадос и думала об Игоре. Так хотелось верить, что он такой, каким она его себе представляла. Когда отношения разлаживаются, мужчины зачастую прибегают к упрекам, мол, ты сама придумала меня себе таким, каким хотела. Но это не верно. Объект любви сам дает материал на создание образа. Милла так часто вызывала образ Игоря, что тот уже все время оставался рядом, только чуть затуманивался, когда она думала о постороннем. Внутренним зрением Милла и сейчас видела его.
Зажглось основное освещение. Самолет перестало трясти. Милла пригубила бокал с кальвадосом и заказала второй.
Она прилетела на остров поздно ночью. Он встретил ее ветром и дождем. Зато как легко дышалось! На такси добралась до отеля, который переливался огнями, празднуя Рождество. Портье издал удивленный возглас при виде Лимановой. Она спросила, где Тони. Портье указал в сторону ресторана. Милла быстро скинула куртку. Музыканты как раз играли одну из ее песен. Она взбежала на эстраду и запела. Тони с круглыми от удивления глазами повернулся на барном табурете. Микки успел поддержать его, иначе он бы свалился.
— Вернулась! — обреченно произнес Тони. — Сбежала! Нет… я так и знал. Она влюбилась в этого женатого ученого.
Милла поймала негодующий взгляд Тони и, под аплодисменты спустившись с эстрады, бросилась обнимать его.
— С Рождеством! — воскликнула она, целуя Тони и Микки. — Я привезла вам из Нью-Йорка подарки, — проговорила, невольно опуская глаза под строгим взглядом Тони.
Микки выручил Миллу. Он тоже поздравил ее с Рождеством и сказал, что очень рад ее видеть.
— Ну что ты дуешься на меня? — обратилась она к Тони. — Как будто сам не знаешь, что нельзя себя заставить полюбить. Не знаешь, как своевольно это чувство. Не мы владеем им, а оно нами.
Тони вздохнул.
— Но помимо этого я еще знаю, что жизнь не прощает нам бездумных поступков.
Милла расхохоталась до слез.
— Ты даже не представляешь, какой скотиной оказался этот Алан. Причем, это отнюдь не мои домыслы. Он сам очень обстоятельно рассказал о своих намерениях относительно меня.
Тони просто отказывался верить Милле.
— Неужели Рэдлер такой мерзавец? — повторял он, слушая ее.
Микки только покачивал головой и усмехался.
— Что ж! Ты ему устроила хороший рождественский вечер. Воображаю его вытянутую физиономию. Вот подонок! Ладно, забудь! Пусть он не портит нам праздник, — заключил Тони. — Забудь! — для большей убедительности повторил он.
— С удовольствием, — ответила Милла и неожиданно для себя оказалась в танцующей по кругу веренице гостей.
Она оглянулась посмотреть, кто так ловко обхватил ее за талию и втянул в круг. Анджело улыбнулся ей.
«Как хорошо, что я вернулась на мой любимый остров! Это будет самое лучшее Рождество!» — подумала она.
Отель гремел музыкой, озарялся фейерверком, оглашался счастливым смехом. Островитяне встречали новый год жизни, веря, что наконец-то все плохое осталось позади, а впереди — сияющая даль…
Утром солнце с трудом пробилось сквозь плотный туман, который укутал остров, словно хотел охранить его ото всех невзгод. Обрывки серпантина, зацепившиеся за ветви пальм, блестящее конфетти, покрывшее дорожки парка и мраморный пол отеля, пустые бокалы, осколки, запах шампанского… нетвердо стоящие на ногах фигуры самых стойких…
Миллу разбудил Игорь. Он позвонил, чтобы поздравить ее.
— Но нам еще предстоит встретить наше Рождество, — напомнил он. — Надеюсь, что после него мы больше не будем расставаться.
— И я надеюсь…
Она задумалась: «Неужели все так и будет?.. — и поспешила уверить себя: — Непременно!»
* * *Лика слышала, как Игорь говорил по телефону со своей певичкой. От досады ее лицо покрылось красными пятнами. Она дождалась, когда он ушел, и тоже стала кому-то звонить. Трубку долго не брали. Потом раздался сонный полупьяный голос.
