Марни Бартон - Мужчина напрокат
— Ты что, уже устал?
— Конечно, нет. Но думаю, что нужно наконец спокойно поговорить.
— Нам нечего обсуждать, — фыркнула Мелани, но голос ее звучал чертовски неуверенно. Она боялась откровенного разговора с Ричардом. Ей не хотелось выдать свои чувства, что-то ее пугало.
— Мелани, пожалуйста, прояви благоразумие. Нам очень многое необходимо обсудить, нельзя больше это откладывать.
Ричард смотрел на нее с мольбой, такого взгляда она выдержать не могла.
— Ну ладно, — уступила Мелани. — Проедем еще немного. Я знаю заводь, поросшую кустарником.
— Замечательно, тогда прибавим ходу. Честно говоря, задница у меня немного побаливает.
Непривычно после стольких лет снова сесть в седло, — признался Ричард.
— Видишь, значит ты не во всем силен.
— Я этого и не утверждал. Все зависит от обстоятельств.
Мелани легонько пришпорила лошадь, и оба поскакали.
До маленькой заводи, о которой она говорила, они доехали за полчаса. Место выглядело идиллически. Хотя вокруг, насколько хватало глаз, раскинулись пастбища, здесь росли высокие, в рост человека, кусты, плотно подступая к воде. Они были расположены так, что образовывали полукруглый шатер, только что без крыши. Вместо нее сияло голубое небо.
— Какая красота. — Ричард остановил лошадь и тяжеловато вывалился из седла. Тело его ныло. Сможет ли он вообще снова сесть в седло, когда придет время возвращаться? К счастью, до этого еще далеко, и много чего может произойти.
— Когда я была ребенком, то любила это тайное местечко, — неожиданно поведала ему Мелани. — Набедокурю — и сразу прячусь сюда.
— Невозможно представить, чтобы ты не была примерной маленькой девочкой, — засмеялся Ричард.
— Я была абсолютно нормальным ребенком, со всеми достоинствами и недостатками. Из-за того, что жила на ранчо, мне пришлось больше общаться с мужчинами, чем со своими сверстниками, поэтому росла более раскованная, но дурных выходок… нет, этого не было. — Ей показалось, что нужно себя оправдать.
— Наверняка ты была очаровательной девчушкой.
— Почему ты так считаешь?
— Потому что так себе представляю. Теперь ты очень красивая молодая женщина.
Ричард протянул руку, чтобы помочь ей выбраться из седла, но Мелани проигнорировала его жест и легко спрыгнула с лошади.
— Вот это да! — восхитился Ричард. — Просто класс. По сравнению с тобой я неповоротлив, как куль.
— Я тебе уже сказала, что считаю твою езду неплохой, не так ли?
Ричард промолчал. Он не хотел тянуть с разговором, который наметил.
— Что это ты стал вдруг таким молчаливым? — спросила Мелани. — Ты ведь грозился провести со мной основательную беседу.
— Я и не отказываюсь. Думаю, ты догадываешься, о чем пойдет речь.
Мелани побледнела. Она поняла, что Ричард заговорит об отъезде.
— Не знаю, что нам еще обсуждать. Мы блестяще провели дядю Джо, по крайней мере, с этой стороны нет проблем. — Мелани нервно водила носком сапога по песку. Она не решалась поднять на Ричарда глаза.
— Ты очень заблуждаешься, моя милая. — Ричард ласково улыбнулся ей.
Мелани встрепенулась и, наконец, посмотрела на него.
— Откуда ты взял такую чушь? — набросилась она на него. — Дядя Джо ни о чем не подозревает!
— Он не просто о чем-то подозревает, он обо всем знает, — невозмутимо заявил Ричард.
Лицо у Мелани вытянулось.
— А тебе это откуда известно? Он на самом деле что-то заметил или навел справки в твоем агентстве?
— Ни то, ни другое.
— А каким же образом он тогда что-то узнал? — В голове у нее мелькнуло ужасное предположение, но она не осмелилась его высказать «А вдруг Ричард повел себя так же, как она? Боже, страшно представить. Ладно, она исповедалась Элли. Но это же совсем другое. На Элли можно положиться».
— Он узнал от меня. — Ричард сохранял внешне полное спокойствие, но втайне ожидал, что Мелани сейчас вцепится ему в глотку.
— Ты… ты… ты ему сказал? — беспомощно пролепетала она.
— Да, Мелани, я это сделал. — Ричард по-прежнему оставался невозмутимым.
— И… и… почему? — Она перевела дыхание, потом тихо спросила: — Тебе нужны деньги?
Ричард насмешливо повел головой.
— Нет, сердце мое, деньги мне не нужны.
— Не смей постоянно называть меня «своим сердцем». Я к этому не имею никакого отношения и, кроме того, не понимаю, почему ты нас, вернее сказать, меня выдал.
— Это очень просто, я…
— Ничего простого здесь вообще нет, — прервала его Мелани. — Ты не думал о последствиях, которые будет иметь для меня твое предательство?
— Это не предательство, и последствия должны быть самыми что ни на есть приятными.
— Ты совсем рехнулся! — закричала на него Мелани. Неожиданно она повернулась и бросилась прочь. Ей не под силу стало выносить его присутствие…
— Мелани, постой! Остановись! Куда ты? — крикнул вслед Ричард, но она его не слышала или не хотела слышать.
Слезы ручьем текли по ее лицу, она чувствовала себя униженной, смертельно несчастной. Если бы речушка не была такой мелкой, она бы в ней утопилась. Жизнь утратила всякий смысл. Она потеряла не только любимого, но, очевидно, также родной дом и последнего оставшегося у нее родственника.
Мелани задыхалась, сердце бешено колотилось, слезы продолжали заливать щеки. Пришлось замедлить бег.
Услышав за спиной шаги и сбившееся дыхание, она наконец остановилась. Все равно в этом заброшенном уголке от Ричарда не убежать. Он ее догонит.
— Мелани, прошу тебя, подожди! Нам нужно поговорить. Неужели ты этого не понимаешь?
— Я понимаю одно — ты меня предал, и считаю это подлостью. Господи, да тебе-то, конечно, наплевать. Напротив. Твои усилия будут даже оплачены.
— Мне не нужна оплата.
— Так чего же ты хочешь?
— Я хочу тебя!
Мелани застыла. Он еще позволяет себе шутки, неуместные в этой ситуации.
— Мелани, ты меня слышишь? Я хочу, чтобы мы стали настоящей парой.
— Почему ты мучаешь меня, Ричард? За что? — Голос ее становился все тише и тише.
Ему пришлось подойти к ней совсем близко, чтобы хоть что-то понять.
— О каких мучениях ты говоришь? Наоборот. Мне кажется, из нас получится чудесная любящая пара. И не надо будет ничего изображать перед твоим дядюшкой.
— Я думала, что дядя Джо все знает, — припомнила Мелани.
— Да, знает и, похоже, связывает большие надежды с нашей сегодняшней вылазкой.
— Значит, ты ему сказал не всю правду? — В Мелани затеплилась надежда.
— Нет, всю, я был абсолютно искренен, и также относительно чувств, которые испытываю к тебе.
