Лилиан Колберт - Триумф провинциалки
— Я так сильно желаю тебя, — прошептал Юджин, касаясь губами ее шеи.
И она страстно хотела близости с ним, словно все дни только и ждала этого мгновения…
— Я тоже, — откровенно призналась она каким-то сдавленным голосом.
Он наклонился над ней, пристально всматриваясь в ее пылавшее от страсти лицо своими сводящими с ума синими глазами, и уловил тень легкого опасения.
— Тебе ни в чем не придется раскаиваться, — заверил он, осторожно обнял ее за талию и привлек к себе. — Обещаю, моя дорогая.
А ей вовсе не хотелось сейчас говорить ни о недоверии, ни о раскаянии в ближайшем или далеком будущем… Она просто хотела его любви.
— Пойдем в спальню, — задыхаясь, пробормотала она почти умоляюще.
— Доверься мне… — ответил он вполголоса, нетерпеливо и легко подняв ее на руки. — Я никогда не обижу тебя, — добавил Юджин успокаивающе, застыв на мгновение у дверей спальни.
Диана неотрывно смотрела на него, — она понимала, на какой опрометчивый шаг решилась.
Наплевать! Она любила Юджина, желала его, готова была доказать ему свою любовь. Это главное. Остальное — чепуха…
— Я верю тебе, — промолвила она и закрыла глаза.
Какое бы будущее ни ждало Ди, что бы ни случилось, сейчас она была уверена — он никогда не предаст ее.
У него вырвался стон, и он наклонился, чтобы страстно поцеловать Диану.
— Я никогда не встречал женщины, похожей на тебя, дорогая, — пробормотал он чуть хрипловатым от возбуждения голосом.
Она тоже никогда не встречала мужчину, похожего на него…
Ди влюбилась по уши!
10
Диана медленно просыпалась. Тело слегка заныло, когда она шевельнулась, но это была приятная боль. Где она?
Сладко потянувшись, она открыла глаза и увидела мужчину, лежавшего рядом с ней в постели.
Юджин!
И сразу нахлынули воспоминания последних часов, проведенных с ним.
Он оказался нежным и опытным любовником, умело возбуждал ее поцелуями и ласками… Ди счастливо вздохнула, вспоминая его сильное тело, мускулистые плечи и грудь, поросшую тонкими темными волосками, которые узкой полоской спускались к упругому животу.
Кажется, и он нашел ее наготу привлекательной… Все говорил и говорил, как она красива, обжигая ее поцелуями.
Диана была девственницей, и эти ощущения были для нее новы. Внутри у нее все загорелось от необоримого желания, когда он целовал ее грудь… О, какие у него волшебные руки, как нежно он проводил пальцами вдоль ее тела, как ласково гладил, готовя слиться с его телом.
Ди почти не было больно — Юджин своими страстными ласками довел ее до исступления, и ее наслаждение граничило с экстазом, когда он медленно, очень медленно, а затем все быстрее и быстрее стал двигаться внутри нее.
Впервые в жизни Диана познала чисто физическое наслаждение, впервые почувствовала, как ее тело воспарило высоко над землей, уносясь в заоблачные выси… Она не представляла, что возможно такое блаженство. Всепоглощающие волны любовного экстаза сотрясали ее тело, бередили душу.
И Юджин снова и снова поднимал ее до немыслимых высот и сливался с ней на вершине блаженства. Оба в каком-то восторженном исступлении не могли оторваться друг от друга.
Она смотрела на любимого чуть смущенно, не веря самой себе, не веря тому, что способна на такую любовь, граничащую с самозабвением.
И даже позднее, когда Диана разнеженно лежала в его объятиях, она не испытывала ни стыда, ни неловкости, которые, как ожидала, должна была почувствовать от первой близости. Осталось только чувство огромной нежности, чувство защищенности, какое бывает у ребенка на руках матери… Обоих охватила блаженная сонливость, прерываемая редкими благодарными поцелуями.
Потом утомленные, оба заснули. И Юджин все еще спал, когда Диана проснулась. Его лицо было счастливым, просветленным, почти мальчишеским и таким родным.
Ди, любуясь, пристально разглядывала спящего Юджина, робко касаясь его щеки и боясь разбудить. Она все еще не могла поверить в происходящее, считая все безумием.
Великий Боже! Как сильно она любит Юджина и как страшно пугает ее осознание своей любви. Пугает до смерти… А если то, что она отдалась ему, ошибка? Если он — ни в каком качестве — не пожелает больше ее видеть? Господи, что делать? Как она будет жить без него?
Беспокойство так мучило ее, что она осторожно выскользнула из постели, надела халатик и покинула спальню.
На что она надеялась? На мимолетную интимную связь? Может быть, их взаимное влечение продлится до осени? Ведь он собирается ставить здесь пьесу…
Но и на несколько месяцев счастья она не рассчитывала. Как редко такое случается среди людей, рассуждала она сама с собой, уютно свернувшись клубком в кресле и подтянув коленки к подбородку.
Не время сожалеть о быстротечности любви, вздохнула Ди. Не сейчас! Потом будет предостаточно возможностей для раскаяния и печали. А пока нельзя упускать ни мгновения этого короткого счастья!
Диана решительно встала и пошла на кухню, чтобы приготовить себе чашечку кофе, который они так и не выпили, вернувшись домой. Присев, она только сейчас заметила письма, которые утром подобрала с пола и не глядя положила на стол, — ведь в тот момент ее ничто не интересовало, кроме Юджина.
Она отодвинула в сторону плотный конверт и стала бегло просматривать счета и рекламные проспекты. Вероятно, самым интересным будет письмо в толстом конверте.
Однако, когда Ди увидела обратный адрес, то почувствовала, что ей не хочется вскрывать его, — письмо было из дамского журнала, на конкурсе которого Алекс выиграл приз.
Она нехотя надорвала конверт, и на колени ей посыпались глянцевые фотографии, и на всех — она и Джордж Битти, снятые в разных ракурсах. И везде они улыбались друг другу или в объектив. Сколько же их? Целых полдюжины! И на всех, абсолютно на всех она — вполоборота к Джорджу и с полуоголенной спиной, что сразу бросалось в глаза. Замечательно!
Последними из конверта выпали два белых листа бумаги, открытка и увеличенное фото — она и Джордж, улыбаясь смотрят друг другу в глаза. Прочитав открытку, она узнала, что именно эту фотографию редакция дамского журнала выбрала в качестве иллюстрации к обзорному материалу о конкурсе, а на двух листах белой плотной бумаги прилагалась копия самой статьи.
Диана с ужасом прочитала комментарий. Откуда они добыли мельчайшие подробности о том вечере? Ясно! От Джорджа!
Джордж Битти ничего не упустил, даже встречи со своими коллегами-актерами. Биографические данные о ней были скупыми, но это понятно — читательниц дамского журнала интересует не ее скромная персона, а популярный актер…
Пока она возмущенно разглядывала фотографии, дверь спальни открылась, и на кухне появился Юджин в своих безупречно элегантных брюках, но без рубашки. Его обнаженная грудь живо напомнила Диане, как она ласкала своими легкими пальцами тонкую поросль темных волосков на ней, и краска стыдливости залила ее щеки. Юджин поймал ее смущенный взгляд.
— Тебе следовало разбудить меня, — сказал он, зевнув.
Она вздохнула.
— Ты так сладко спал…
Он кивнул, заговорщически улыбнулся и пригладил рукою черные густые волосы.
— Мы оба… утомились…
Пресытились, если быть точным, подумала она. Они занимались любовью долго, очень долго. Эти часы она никогда, никогда не забудет…
Ди торопливо встала, собирая со стола полученную корреспонденцию.
— Я приготовлю тебе кофе, хочешь? Она чувствовала себя довольно неловко, недоумевая, о чем же теперь они будут разговаривать?
К ужасу Дианы, одна из фотографий, та самая, увеличенная, предназначенная для публикации в дамском журнале, выскользнула у нее из рук. Она стояла, слегка прижавшись к Джорджу, а он, тепло улыбаясь и глядя сверху вниз на приподнятое лицо Ди, одной рукою обнимал ее за талию.
Глаза Юджина потемнели, когда он увидел снимок, и ей оставалось лишь гадать, какие мысли обуревали его. Фотография сама по себе выглядела довольно изобличающей, а тут еще и статья… У нее не было ни малейшего желания показывать ее Юджину.
Он недовольно взглянул на нее, и его глаза сузились.
— Что это такое? — спросил он раздраженно.
А действительно, что это? — подумала она, поморщившись. Как она может объяснить существование такой фотокарточки?
— Я… — начала она, но ее спас звонок в дверь, спас в самом прямом смысле, прозвенев в нужный момент и избавив от унизительной необходимости объяснений.
И Диана и Юджин, мягко говоря, были неподходяще одеты для приема визитеров: она — в халатике, он — в одних брюках.
Кто бы это мог быть? В половине девятого вечера?! Наверняка Алекс! Да, да, Алекс. Они ведь целый день не виделись с того дня, когда вчетвером ужинали в «Бельмонте». И, конечно, кузен сразу все поймет, застав Юджина вечером в ее квартире.
