Дана Хадсон - Осколок счастья
На щеках Сары появился яркий румянец и гневно засверкали глаза.
– Так вот в чем дело! Ты решил поразвлечься с замужней дамочкой! Тебя что, одинокие девицы больше не привлекают? Ты ищешь острых ощущений? Тебя возбуждает, что муж в любой момент может появиться на пороге? Но должна тебя разочаровать, у меня никакого мужа нет и никогда не было! Генри мой свояк, и только, и я никогда не понимала сестру, простившую мужчину после измены! Он, видите ли, ошибся! Я бы никогда не смогла снова доверять предавшему человеку. Я верю в старую мудрость «предавший раз предаст и дважды».
Вуд побледнел и вскинул руки, останавливая ее сумбурную речь.
– Но он приходил к тебе в комнату и просил дать ему еще один шанс!
Сара немного помолчала, припоминая.
– А, это было в тот день, когда ты собирался прийти и не пришел. Я ждала тебя, но тут появился Генри, и стал умолять меня дать ему хотя бы номер телефона Джессики, которая не хотела с ним говорить. Пришлось дать, чтобы он ушел. Сестра всегда могла прекратить разговор, если бы захотела. Но они помирились, и она вышла за него замуж. Ты видел их на рауте.
Вуд не мог так сразу поверить ее словам. Неужели он своими руками устроил себе столько лет кошмарного одиночества? Простой разговор, который он превратил в фатальное недоразумение? Это было невыносимо, и он попытался переложить часть вины и на Сару.
– Ты могла меня разыскать и хотя бы узнать, что со мной. Ведь я вполне мог бы заболеть, попасть в аварию, мало ли что!
– Я и пыталась тебя разыскать, и даже позвонила тебе в офис. Но твоя секретарша очень мило разъяснила мне, что ты не желаешь со мной разговаривать.
Вуд вспомнил о своем дурацком приказе и мысленно застонал. Что он наделал! И как теперь это исправить? Он не знал, что сказать в свое оправдание. Сара стояла перед ним, сложив руки на груди защитным жестом и глядя на него со смесью гнева и сожаления.
– А теперь ты решил мне просто отомстить. Так сказать, показать, чего я лишилась, предпочтя другого. Замечательно. Что ж, не буду скрывать, я надеялась на нечто другое. Но теперь по крайней мере вижу, что ты из себя представляешь. Ничтожество! – и она пошла к двери.
Джордж встрепенулся.
– Подожди! Нам нужно поговорить!
Сара застыла в дверях, настороженно ожидая продолжения.
В этот момент раздался звонок сотового телефона Вуда. Выдернув его из кармана, он, не глядя на дисплей, рявкнул:
– Слушаю! – надеясь, что собеседник тотчас бросит трубку.
Из телефона раздался резкий голос:
– Дорогой, это Мэри Чаринг! Я думаю, ты будешь рад, узнав, что мы всем семейством празднуем нашу помолвку! Приезжай к нам скорее, обсудим свадьбу! Мы решили сыграть ее в следующую субботу, чтобы не тянуть зря времени. Думаю, ты будешь в восторге!
Прекрасно слышавшая каждое слово Сара повернулась и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Вуд взглянул на телефон, не понимая, как он умудрился нажать на кнопку громкой связи. Почувствовав себя в ловушке, с трудом удержался, чтоб не шмякнуть телефон об пол.
– Приехать я не могу. У меня дела. – Он надеялся, что прилипчивая Мэри все-таки правильно оценит его недовольство. Объяснять ей по телефону, что их помолвка существует только в ее воспаленном воображении, было бесполезно.
Но Мэри и не думала реагировать на его раздраженный тон. Чувствовалось, что эта целеустремленная особа твердо решила женить его на себе. И такая мелочь, как недовольство жениха, ее не остановит.
– Хорошо, дорогой. Но, надеюсь, ты сможешь приехать к нам хотя бы завтра.
Рассерженный Вуд решил больше не беречь нервы этой пиявки.
– Запомни хорошенько, я тебе предложения никогда не делал! Если я уважаю твоего отца, это не значит, что и к тебе я отношусь так же! И не считай меня своим женихом!
Мэри попыталась что-то возразить, но Вуд ее больше не слушал. Ему почудилось, что в звуки бури вмешался какой-то техногенный звук, но он не мог понять, какой. Резко прекратил разговор, отключив телефон. Быстро спустился вниз, надеясь все объяснить Саре. Но внизу ее не было. Он обежал весь дом, громко зовя ее и не понимая, где она могла скрыться. В отчаянии выскочил во двор и замер, не веря своим глазам. Машины на стоянке не было! Неужели она решила уехать в такую погоду, к тому же на тяжелой в управлении машине, не предназначенной для женских рук?
Вуд побежал следом, забыв, что на ногах у него легкие ботинки, совершенно не подходящие для бега по глубокой реке, в которую превратилась дорога. В грудь ударил ужасающей силы порыв ветра, чуть не сбив его с ног. Не то что бежать, даже идти вслед уехавшей машине не было никакой возможности. Он кинулся в дом, не замечая, что с него льются потоки воды, оставляя за ним грязный след.
Схватив телефон, Джордж набрал номер службы спасения. Беспристрастно выслушав его панические речи, усталый мужской голос предложил:
– Дождитесь окончания шторма, сэр. Сейчас все равно ничего сделать невозможно. Это полнейшее безрассудство, ехать куда-либо в такую погоду. Даже скорая помощь выходит только на экстренные вызовы, да и то по проезжим дорогам, а их у нас немного.
Из всего этого Вуду запомнилось только одно: ехать в такую погоду полное безрассудство. До чего же он довел сдержанную и рассудительную Сару, если она помчалась по такой дороге в такую погоду? Он принялся звонить на ближайший пост дорожной полиции, но там ответили только одно, – джип по их трассе не проезжал. Да и вообще не проезжало ни одной машины. Ни один нормальный водитель не станет так рисковать.
Может быть, и Сара не стала рисковать? Возможно, она остановила машину, когда поняла, что дорога слишком опасна, и теперь ожидает окончания шторма где-нибудь в укромном месте? Но есть ли на этой дороге хотя бы мало-мальски тихое место? Такого он припомнить не смог.
У Вуда заболело сердце, и он принялся молиться, с трудом припоминая давно забытые слова молитвы. Надежда перемежалась ужасом, ужас – неистовой верой в благополучный исход. Не может быть, чтоб Сара попала в аварию!
И как он мог сделать из увиденной, как выяснилось, вполне безобидной сцены, столь несуразные выводы? Это все ревность. Он много раз слышал, что ревность делает из мужчин полных идиотов, но никогда не думал, что такое может случиться с ним. Ведь все выглядело таким логичным!
А все его самоуверенность! Стоило ему спросить у Сары, кто для нее Стил, и все воображаемые им химеры тотчас бы исчезли. Ну почему, почему он этого не сделал? Был уверен, что она слишком сильно любит другого, или, наоборот, был так неуверен в себе? Но что теперь гадать! Что сделано, то сделано и поправить невозможно.
Теперь надо думать, как избавиться от Мэри Чаринг. И почему он не сказал ей сразу, что она его не привлекает? Слишком уважал ее отца и боялся испортить с ним отношения, или проблема лежит глубже? Ведь не мог же он пытаться с помощью этой самоуверенной дурочки вылечить застарелую боль! Или мог?
