Светлана Нарватова - Женщина: взгляд изнутри (СИ)
Пока Лиза готовила еду, — то ли поздний обед, то ли ранний ужин, — Женька успел привлечь ее к поклейке еще одной полосы.
А затем Лиза привлекла его к еде.
Сполоснувшись под краном, Женька вошел на кухню с голым торсом, вытираясь на ходу полотенцем.
Обед был без особых претензий. Котлетки — судя по виду и запаху, домашнего приготовления, подливка, рожки и овощной салатик.
— Да-а-а… В еде твое воображение не столь продвинуто, как в сексе, — заметил Женька.
— А ты бы предпочел, чтобы всё было наоборот?
— В женщине всё должно быть прекрасно: и душа, и тело, и меню…
— Женя, нужно есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть, — поучающим тоном учительницы младших классов возразила Лиза.
— А зачем при таком подходе к еде тебе был нужен мой рецепт?
— Для Коти. Это она у нас шеф-повар и время от времени кормит своих голодающих подружек какими-нибудь вкусняшками.
Женька скривил губы, обозначая свое отношение к сказанному.
— Нет, я могу приготовить что-нибудь… эдакое. Иногда. Под настроение. Ты же тоже своими кулинарными подвигами не каждый день блистаешь? Только когда есть повод выпендриться.
— А я, значит, для тебя не повод выпендриться?
— Я тебя вообще кормить не планировала.
Женька даже опешил от такого хамства.
— Нет, я не в том смысле, — поправилась Лиза. — Просто я на 95 % была уверена, что ты смоешься, как только увидишь предстоящее занятие.
— А в случае оставшихся пяти процентов? — поинтересовался Змей.
— А на случай оставшихся пяти процентов были котлеты.
Котлеты, надо признать, хозяйке удались. Да и салатик был вполне неплох, несмотря на простоту. А может Женька просто проголодался.
Просевший под весом пищи желудок необъяснимым образом поднял настроение. Нет, желание работать, разумеется, у Змея не появилось, но он в целом смирился с неизбежным.
Пока Лиза убирала последствия приема пищи, Женька подготовил место под следующую полосу. Потом еще. Потом организатор сей трудовой повинности вернулся к ее исполнению. Вдвоем, по отработанной технологии, дело пошло еще быстрее. Они решили для начала проклеить только целые полосы, оставив как горизонтальные, так и вертикальные кусочки на потом. Когда эта часть работы была сделана, Лиза спросила:
— Ты будешь пирожки с яблоками?
Женька вопросительно поднял бровь.
— Да, ты пробудил во мне совесть, и я решила выпендриться. Тесто поставила. Думаю, уже подошло. Проблема в начинках. У меня только пара яблок. Или могу пожарить сосиски в тесте. Что будешь?
— Всё буду. И пирожки, и сосиски, и всего побольше, — внезапно осознал свой голод Женька.
Лиза ушла на кухню готовить, а он взялся за самую свою нелюбимую работу — доделывать всякую мелочевку. Потому оторвался от нее с удвоенной радостью — потому что хотел есть, и потому что до воя надоело это гадкое занятие.
Пирожки… Пирожки были хороши, что говорить! Румяные, воздушные, с похрустывающей еще корочкой… Начинка истекала во рту кисловато-сладкими каплями и будила своим ароматом без того не дремавший аппетит. Сосиски тоже не подвели. В общем, жизнь в этот момент была особенно хороша.
Последний пирожок, сиротливо лежащий на тарелке, уговаривал Женьку отправить его вслед собратьям, но тот был непреклонен. Потому что если в желудок упадет еще один, осознал истребитель пирожков, он встанет только для того, чтобы лечь.
Темноту за окошком освещали фонари и окна соседних домов.
— Жень, ты мне очень сильно помог… — начала Лиза.
— Ну уж нет, давай до логического конца все доведем. Мне уже самому интересно посмотреть, что получится.
— Тогда, может, я буду кусочки доклеивать, — предложила Лиза, — а ты начнешь бордюром заниматься. Для меня это неподъемная задача.
— Ладно, — милостиво согласился Змей, чуть не прыгая про себя от радости. — Куски можно будет доклеить и в одиночку, если что, а бордюр требует двойного внимания.
Пока Лизка мастерски выкраивала лоскуты, чболы заклеить «дыры» возле дверей и окна, Женька взялся за обрезку верхнего края. Мужчина должен быть выше этого, хмыкнул он про себя, глядя, как Лиза, сидя на полу, орудует ножницами. «Обрезание» обоев было куда более увлекательным занятием — и результат сразу виден.
Справившись с половиной стен, бывалый Змей намазал и оставил промокать первый бордюрный рулончик. Пока тот доходил до удобоклеИмого состояния, Женька вновь взялся за нож. Он сам в последний раз приклеивал подобный бордюр в одиночку и изрядно с ним намучился. Вдвоем, имея Лизу на подхвате, дело шло гораздо проще. Хозяйка квартиры тоже времени не теряла, и площадь голых стен стремительно сокращалась…
…И все равно закончили они только в половину третьего ночи.
— Я сейчас не уйду, — сквозь зевок выговорил Женька, — даже если ты меня попытаешься прогнать. Свернусь калачиком на коврике у двери и буду там спать, и пусть тебя совесть грызет.
— Спать там будет не просто. У меня снаружи коврик-щетка из проволоки лежит.
— Значит, буду воспитывать в себе йога. Но это не должно мешать твоей совести выполнять свои функции.
— Жень, у меня такого лежбища, как у тебя, нет…
— Даже не надейся выставить меня на диван. Где он, кстати?
— Это вторая проблема. У тебя фонарик есть?
— Есть в куртке.
— Можешь доставать. Потому что если ты захочешь ночью пообщаться с природой, без фонарика эту полосу препятствий тебе не одолеть.
Змей просочился в спальню и оценил масштабы завалов.
Действительно, куда-то же должно было деваться всё, что стояло и лежало в этой комнате до начала ремонта? В общем бардаке белели стопки тарелок, достопамятное кресло, задрав коротенькие ножки, опиралось сидением в такое же сидение второго кресла, рабочий стол с перевернутым стулом чудом влез в угол рядом с шифоньером, и повсюду книги, книги, книги… Да, добраться до кровати было почти невыполнимой миссией. Но Змей точно знал, что он, — живой или мертвый, — туда доползет.
— У тебя чистая зубная щетка есть?
— Запасов не держу, так как у меня тут гостюют не часто, но могу обдать кипятком свою дорожную, если хочешь.
— Знаешь, если выбирать между юзаной щеткой и пальцем, я выберу юзаную щетку, — признался Женька.
Смыв с себя под душем пыль и клей, Женька начал квест «доберись до кровати».
Главный приз был недоступен по причине глубокого сна.
Да и ему, если честно, было не до сексуальных утех.
