Дана Хадсон - Нечаянный обман

У Маргарет оборвалось что-то внутри, и она, бросив последний взгляд на Эдварда, вышла из номера. В голове у нее билась горькая мысль, – как же она ошиблась, принимая его за близкого человека! Он что-то увидел, сделал неверные выводы и осудил ее без суда и следствия. Ему и в голову не пришло, что он может ошибиться.

Смахивая слезы дрожащей рукой, она побежала по лестнице, проигнорировав открытые двери лифта. Лестница было пуста, а в лифте могли оказаться нежеланные попутчики. Маргарет было стыдно за свои слезы, ей надо быть благодарной судьбе за то, что ее несовместимость с Торвальдом выяснилась сейчас, а не тогда, когда было бы слишком поздно. Но здравые мысли не помогали, и слезы по-прежнему лились рекой. Остановившись, она сердито топнула ногой, негодуя на саму себя. Это нужно немедленно прекратить! У нее есть гордость, и доставлять удовольствие любопытствующим прохожим она не будет.

Едва она вышла, как Торвальд зарычал, и с силой стукнул кулаком по стене. Резкая боль немного привела его в чувство. Странно, но правым он себя не чувствовал. Наоборот, внутри росло неприятное чувство сделанной им ошибки. Но в чем заключалась эта ошибка, он понять не мог. Он все сделал правильно, не мог же он простить и любить обманщицу? Он достаточно навидался в доме отца подобных ей ловких особ. Каждая его мачеха ради денег была готова на все. Вот и он нарвался на такую же. Да и есть ли они, бескорыстные женщины? Похоже, в природе таких не существует.

Внезапно желудок свело судорогой, и он сообразил, что не ел уже целый день. Или это на него так подействовала бурная сцена? Ну что ж, эту проблему решить легко, внизу заказан столик. Нужно только немного привести себя в порядок и спуститься.

Он прошел в ванную, плеснул на лицо холодной воды, чтобы охладить горящие щеки, и взглянул на себя в зеркало. На него взглянул раздраженный красноглазый тип, ужасно ему не понравившийся. Он попытался улыбнуться, но улыбка больше смахивала на волчий оскал. Бросив бороться со своим лицом, Эдвард промокнул кожу одноразовым бумажным полотенцем и спустился в ресторан.

Сел за свой столик и хмуро огляделся. Все вокруг раздражало, особенно довольные лица посетителей. Он сидел бы сейчас здесь с Маргарет, если бы не вышел ее встречать, и тоже был бы доволен. Было бы это лучше или хуже? Если бы он ничего не узнал, то был бы счастлив. Так стоило ли узнавать то, что сделало его несчастным? И стоило ли ему так категорично себя вести? Эта мысль настолько выбила его из равновесия, что он потребовал бутылку бурбона, и, налив половину хрустального стакана, выпил его одним глотком.

Подали заказанные им блюда, но Эдвард понял, что есть не может, кусок буквально застревал в горле. Тогда он налил еще один стакан бурбона и выпил его, как лекарство. В голове раздался легкий шум, но в желудке развязался завязанный там тугой узел, и он смог вздохнуть свободнее.

Нэд вертел в руке уже третий стакан бурбона, когда по залу прошел быстрый шорох. Подняв голову, он с трудом сфокусировал взгляд. По центральному проходу в его сторону шла очень красивая пара. Свет горел вполсилы, поэтому он не сразу разглядел, кто это был, а, разглядев, свирепо чертыхнулся. Вот уж кого он совершенно не хотел видеть, так это Флеминга с женой. Но они двигались прямо к нему. Остановившись возле его столика, извинились и бесцеремонно сели на свободные места.

Торвальд не мог понять, чего им от него надо. Если в их жизни начались проблемы из-за его бывшей невесты, то при чем здесь он?

Хелен Флеминг, очаровательная и дружелюбная, мило извинилась еще раз:

– Простите, что мы без приглашения, но нам очень хотелось познакомиться с вами поближе. К тому же мы проявили невероятную сдержанность, дав вам с Маргарет возможность пару часов поворковать наедине. Где она, кстати?

У Торвальда на душе было так противно, что он с трудом вслушивался в ее слова, и ответил больше для благопристойности, чем из собственного интереса:

– А зачем вам она?

Хелен посмотрела на него с недоумением и огорченно проговорила:

– О, неужели Маргарет не сказала вам, что она моя родная сестра?

В виске Нэда заработал наглый дятел, болезненно долбящий в одну точку.

– И это вы с мужем подвозили ее к ресторану?

Хелен не могла понять, в чем тут криминал, голос Торвальда звучал с неожиданным обвинением.

– Ну да. Просто я не выходила. А что случилось?

Эдвард не собирался отвечать на этот вопрос.

– И Маргарет ваша родная сестра?

Он не скрывал своего недоверия. Хелен терпеливо повторила:

– Ну да, моя младшая сестра. Младшая дочь графа Линдхерста.

Для Торвальда это открытие стало сокрушительным ударом. Маргарет – дочь графа и свояченица миллиардера! А он столько времени принимал ее за искательницу легкой жизни, обнаружив полное незнание женской натуры! Каким же идиотом он оказался! Впервые в жизни почувствовав, что вполне может задохнуться от боли и ярости на самого себя, Эдвард одним махом опрокинул очередной стакан с бурбоном.

Обеспокоенный голос Флеминга донесся до него как сквозь слой ваты:

– Что здесь произошло? Вы поссорились?

Эдвард вновь проигнорировал вопрос.

– Какого лешего она прикидывалась простой студенткой?

Теперь уже встревожилась и Хелен.

– А что тут преступного? Ей не хотелось шумихи вокруг себя, только и всего. К тому же они с Анной всегда говорили, что выйдут замуж только за того, кто полюбит их самих, а не их возможности. Хотя я всегда им говорила, что это по-детски.

Торвальд стремительно встал и пошатнулся. Ноги держали его как-то не очень, расползаясь неприятным киселем. Но сказал он довольно внятно:

– Извините, мне нужно идти.

И ушел. Но дойти смог только до фойе, где упал в стоящее у выхода кресло. Что это с ним? Неужели это сделал с ним выпитый натощак бурбон? Или силы отняла сначала безобразная, устроенная им из ничего сцена, а потом сокрушительное открытие? И что ему теперь делать? Несмотря на выпитое, голова соображала предельно четко. Торвальд понимал, что ему нужно немедленно найти Маргарет и сделать все, чтобы она забыла его идиотские обвинения. Но тело предательски размазалось по дивану, отказываясь повиноваться хозяину.

Торвальд беспомощно посмотрел вокруг. На его удачу, метрдотель кивнул стоявшему у входа швейцару и тот позвал его водителя. Мэтт с выпученными от удивления глазами, – ему еще никогда не доводилось видеть босса в подобном состоянии, – довел его до машины, усадил на переднее сиденье, и, не обращая внимания на его сумбурные речи, довез до дома. Сдав босса с рук на руки не менее изумленному дворецкому, отогнал мазерати в гараж, покачивая головой и не зная, что и думать.

Утром Эдвард проснулся с чугунной головой и затуманенным сознанием. Во рту был отвратительный привкус желчи, и он, налив воды из стоящей в баре бутылки минералки, с удовольствием выпил ее большими глотками. В голове немного прояснело. Но лучше бы в ней оставался туман, потому что осознание того, что произошло, заставило его застонать и вцепиться в волосы подрагивающими руками.