Джоанна Лэнгтон - Возвращенная любовь
Клайв оторвался от ее рта. Дышал он тяжело, а в глазах светилось откровенное самодовольство.
— Боюсь, моя дорогая, ты никогда не сможешь отказаться от меня.
Огонь, вспыхнувший мгновенно, угас так же быстро. Теперь ее наполняло ощущение холодной пустоты и горького сожаления.
С преувеличенной аккуратностью Клайв опустил ее на пол.
— Уйди, — попросила Эрика, в отчаянии отшатнувшись от него.
— Позвони мне, когда хорошенько подумаешь, — пробормотал он.
Эрика слышала, как он тихо закрыл за собой дверь, и, упав на пол, разрыдалась. Ее душил стыд. Последнее слово опять осталось за ним, он снова размазал ее по стенке. Но ведь так было не всегда… Раньше у нее были силы и гордость, чтобы защититься от этого жуткого мужчины.
В первый день их встречи, Клайв предсказал дальнейшее развитие отношений. «Кому-то из нас придется поработать над собой…»
Миллионера прельщал ни к чему не обязывающий роман, а Эрика требовала большего. За первую неделю она успела понять, что этот человек имеет над ней куда большую власть, чем ей того хотелось. И узнала, что ей совсем не нравится ощущение жидкого огня в крови после его поцелуя.
Она старалась защитить себя от нежелательной привязанности, все время держа в голове пример Клэр и Гарри. Эрика не могла себе позволить бегать за мужчиной и превратиться в покорную собачку на веревочке. И поэтому, если Клайв звонил и назначал свидание немедленно, она оказывалась занята, если появлялся без предупреждения, у нее всегда находились неотложные дела, если опаздывал, просто уходила. И никогда, никогда не звонила сама.
Но однажды Клайв улетел во Францию на три недели, и жизнь превратилась для нее в череду серых дней. Она зачеркивала в календаре дни и сходила с ума от подозрений, что у него появилась другая женщина. Когда он наконец появился и повел ее в ресторан, она напрямую спросила об этом.
— Конечно, — признался Клайв, ничуть не смущаясь. — Я долго путешествовал, что же тут удивительного.
Эрику как будто ударили мешком по голове. Но она не теряла надежды.
— А… а если бы между нами что-то было, все бы изменилось, да?
Клайв неопределенно пожал плечами, явно не собираясь связывать себя даже случайным словом.
Но она и так все поняла. Раз он считает, что физическая близость возможна без верности, то пусть держится от нее подальше!
— Какое счастье, что я узнала об этом до того, как переспала с тобой! — бросила она, вставая из-за стола и почти выбегая из ресторана.
— Не люблю публичных сцен, — процедил Клайв сквозь зубы, уже стоя рядом с ней на улице. — И не восхищаюсь ревнивыми собственницами.
— Тогда что ты делаешь со мной? Я очень ревнивая и даже больше чем собственница. Так что убирайся прочь и больше не приходи!
Он не появлялся в течение следующего месяца.
Эрика похудела на шесть килограмм, но не ждала около телефона. Она вообще не ждала его. Но Клайв сам встретил ее около общежития, когда девушка возвращалась после работы в супермаркете.
При виде его она испытала неподдельную радость. Клайв увез ее к себе и там сообщил, что соперниц больше не будет. В ответ на требование доказательств, он пришел в ярость оттого, что его слову не доверяют. Снова вспыхнула ссора.
Эрика расплакалась, он поцеловал ее — обычный ответ на любые ее волнения. Но тут девушку неожиданно затопила волна страсти, и она сдалась… Клайв очень удивился, узнав, что стал первым ее мужчиной.
Она провела восхитительную ночь, занимаясь с ним любовью, и отвратительное утро, чувствуя себя совершенно лишней, пока Клайв отвечал на телефонные звонки, просматривал почту, договаривался о встречах.
Так постепенно она училась быть вместе с этим человеком, постигала неписаные правила. Никогда не оставаться на ночь. Никогда не спрашивать о следующем свидании. Всегда быть в хорошем настроении. Эрика уже тогда знала, что любит его и что нечего даже думать о взаимности с его стороны. Ему с ней весело, он никогда не пресыщается ею в постели, но ни разу Клайв не заговаривал ни о чем более серьезном. У Эрики никогда не было уверенности, что он появится в следующий раз.
На последнем году обучения в колледже она должна была пройти практику, работая ветеринаром в одном из заповедников. Конечно, ей достался самый удаленный от Лос-Анджелеса. Когда Клайв узнал об этом, он устроил скандал.
— И как я буду с тобой видеться? — возмущался он.
— Тебя самого не бывает в стране две недели из четырех!
— О Боже, это нельзя сравнивать!
— Да, конечно, ты считаешь, что все твои фильмы и договоры гораздо важнее, чем моя работа!
— Так оно и есть, — совершенно искренне ответил Клайв. — И раз уж мы заговорили об этом, я могу предложить тебе куда более подходящее занятие, чем чистить клетки и делать прививки медведям.
— А мне нравится. Я буду заниматься этим всю жизнь после того, как ты уйдешь. Практика стоит сейчас для меня на первом месте.
— А где тогда я? — холодно спросил миллионер. — Разве я не предлагал тебе более престижную работу?
— Я счастлива быть тем, кто я есть.
— Ладно. Но не жди, что я поеду за тобой на другой конец страны!
— Я и не жду. Ты слишком привык, что люди постоянно бегают за тобой, и никогда ничем не пожертвуешь ради другого, — очень тихо, но твердо произнесла Эрика. — Вот и все. Мы зашли в тупик.
— Только не надо этих глупых клише, — скривился он, когда Эрика направилась к двери. — То есть ты снова отказываешь мне?
Она подумала и кивнула.
— А, ты просто пытаешься меня запугать, — протянул Клайв.
— До свидания.
Он приехал-таки к ней в Йеллоустоун. Машина его застряла на проселочной дороге, дешевый отель, где пришлось ночевать, удобством не отличался, к тому же Эрика запретила ему приезжать в заповедник и забирать ее на уик-энды. Она объяснила, что бедная практикантка не может себе позволить иметь богатого и влиятельного любовника. Все это не способствовало улучшению его настроения.
— Хорошо, я куплю тебе приют для бездомных собак, — предложил Клайв, потемнев как туча.
— Не говори глупостей.
— Хорошо, тогда я куплю собачий приют себе. И буду тебе платить, чтобы ты за ним следила.
— Ты меня удивляешь. Перестань забивать голову идиотскими фантазиями.
— Я хочу, чтобы ты была доступна в любой момент, когда у меня есть свободное время.
— Понимаю, понимаю. Ты гораздо важнее, чем я, — обиженно пожаловалась она, чувствуя при этом необычайную радость оттого, что впереди их ждут еще две чудесные ночи вдвоем.
— Думаешь, твой руководитель расстроится, если ты вернешься слегка придушенной? Что, черт подери, я делаю с тобой в этой дыре?
