Галина Маркус - Непреодолимая сила
– Лучше кефирчика выпей, – мирным голосом предложила сестра.
Он только бросил на нее тяжелый взгляд.
– Молчала бы лучше.
– Мне-то что молчать, я не пила!
– Тебе и пить не надо, все равно разума нет. Колечко ей, видишь ли, подарили, она и растаяла!
– Ты на что намекаешь, придурок? – кровь прилила Тане к голове.
– Сереж, ну мы ведь договорились! – взмолилась Катя.
– Ладно, – буркнул брат, – одно только скажу, и больше не буду. Когда Лебедев найдет себе другую, а долго ждать не придется – ко мне плакать не прибегай!
– Не прибегу, будь уверен!
Таня с грохотом швырнула в раковину чашку с недопитым чаем и выбежала из кухни.
Глава 4. На всё воля Его
Первая неделя нового года пролетела мгновенно. Таня с братом практически не разговаривали. С Костей виделись или созванивались каждый день, но ни она у него, ни он у нее ни разу не побывали. У Звягинцевых, разумеется, был полный дом народа, а к Костиной маме приехал на праздники брат из деревни. Да и представляться Ларисе Дмитриевне в роли невесты Тане казалось рановато, для начала хотелось разобраться с собственными родителями. Она очень надеялась на посредничество Кати.
Девятого началась сессия, надо было готовиться, но Тане ничего не лезло в голову. Однако в понедельник Таня пришла домой довольная – за одну ночь она форсировала трудовое право и получила, как всегда, отличную оценку. Но Катино выражение лица подсказало – что-то не так. После обеда невестка уложила Машку спать, и они отправились на неизменное место переговоров – на кухню.
– Короче, Тань… сегодня я все рассказала твоей маме, по телефону.
– Ну и?
Катя огорченно опустила глаза.
– Она и слышать ничего не хочет. Вообще-то, она в ужасе. Кричала… «Девятнадцать лет!» Да еще… ну ты сама знаешь, она Костю до сих пор считает виноватым в той истории. Правда, и я тогда злилась, но Сережка ведь свою голову имел, причем тут Лебедев… Я тебе честно скажу, мне сейчас Костя твой очень нравится. Такие люди редко встречаются – открытый, не злой, настоящий мужик. Сам за дело взялся, не то, что мой с Павликом. По-моему, Вовка их дурит…
– А что ты сказала? – перебила ее Таня. – Ты… все ей сказала?
– Да ты что! Я только намекнула, что он ухаживает за тобой, и вы хотите пожениться. Что тут началось! Не знаю, как я это выдержала. Что Костя бабник, ну, короче, та же песня, что и у Сережки. Я ей говорю, какой бабник, все гуляли до армии, только ваш сын женился после школы. Я вот сейчас и не знаю, к примеру, не поторопились ли мы… Сережка стал такой невнимательный, я дома сижу, иногда думаю, надоела ему, наверное, жалеет, что никого у него, кроме меня, не было, и так мне тоскливо становится!
– Да не выдумывай, ничего ты ему не надоела, сама знаешь, у вас идеальный брак, – отмахнулась Таня. – Ну, и чем закончился разговор?
– Ничем… – Катя посмотрела виновато. – Я еще сказала, что он тебе такое кольцо дорогое подарил, ну, чтобы показать, как он к тебе относится, но только все испортила, кажется…
– Да ты-то при чем! Это их трудности – не хотят, не надо. У нас ничего не изменится, – твердо сказала Таня, – можешь так и передать.
– Нет уж! Мне и без того намекнули, что я вышла замуж чересчур удачно, а тебе желаю чёрт знает кого. Так что спасибо!
Вечером Таня встретилась с Костей и пересказала ему новости. Он был подавлен, но пытался улыбаться:
– Мы ведь другого и не ждали, верно?
– Да. И я решила. Со мной никто не считается, почему я должна…? Понятное дело, свадьбы не будет, раз они так. Ну, просто распишемся, мне этого достаточно, а тебе? Ой, а давай в Питер поедем на пару дней? Вместо застолья – еще лучше!
– Знаешь, моя мама ведь в курсе, спрашивала, когда я тебя с ней познакомлю поближе. Сказала, ждет в гости.
– Правда? – обрадовалась Таня.
– Да. Только у нее пунктик… Настаивает, чтобы мы венчались. Ну, ты не спорь пока, ладно? Все равно, как захочешь, так и сделаем.
– А что это значит, когда венчаются?
– Это значит, что людей соединяет сам Бог. И никто не посмеет разлучить. Никогда. И сами мы не сможем развестись.
– А ты… ты хотел бы венчаться?
– Да, – не колеблясь, ответил Костя, – да, хотел бы.
Он помолчал, потом усмехнулся собственным мыслям:
– Не, сказали бы мне раньше, как я о свадьбе буду мечтать… не то что о венчании! Только вот жених я, оказывается, вне кондиции, тебе бы кого подостойнее – правы твои, – Костя горько улыбнулся, но, увидев ее огорченное лицо, тряхнул головой. – Ладно, всё, начинаем готовиться, и ни на кого больше не оглядываемся. Подадим заявление, купим, что надо. Составь список, чего бы ты хотела – пиши все, а там видно будет.
– Что, опять за твой счет проезжаться будем? Все равно к родителям придется идти… На мою зарплату можно только две книжки купить.
– За деньгами не придется, – твердо сказал Костя, – а чтоб все было по-человечески, хочешь, я сам с твоей мамой поговорю? Скажи только, когда.
– Хорошо! Я договорюсь, и мы сходим к моим.
– Надеюсь, они поймут. Они просто не знают, как я люблю тебя.
Придя домой, Таня набралась мужества и позвонила маме. Чтобы родители не думали, будто их запрет может что-то изменить, сразу взяла быка за рога:
– Мам, Катя уже говорила тебе, я выхожу замуж. Не волнуйся, денег не надо, Костя сам мне все купит. Я что звоню-то: мы хотим придти к вам, не познакомиться, конечно, вы знакомы, но просто поговорить.
Наверное, все-таки не надо было начинать вот так в лоб, потому что мама раскричалась:
– Мы с отцом и слышать ничего не хотим! Никакого замужества! Никакого Лебедева! Есть нормальные мальчики, встречайся, пожалуйста, к тебе прекрасно относится Павлик, он чудесный, порядочный, какая семья! Как, как ты могла, ты же умная девочка, разве это вариант для серьезных отношений?
Тане тоже хотелось заорать, но она сказала тихо, отчетливо произнося каждое слово:
– Мам… Ты не поняла. Никто и не спрашивает у вас разрешения. Мне скоро двадцать. Не примите моего мужа по-хорошему, я просто уйду к нему! Мне печать в паспорте не нужна, но и ее мне поставят без вашего согласия.
– Что значит – уйдешь?! Таня! Что у тебя с ним, отвечай! Что значит – мужа?!
– То и значит, что ты подумала, – Тане было уже все равно.
– Таня, – мама заплакала в трубке, – так мы тебя воспитывали!!!? Сережа рассказывал про этого Костика… Машины, кольца… Шмотки тебе купит, да? И ты себя отдаешь за это, как… как…
Не желая узнавать, как кто она отдает себя за шмотки, Таня в бешенстве бросила трубку и разрыдалась.
Уже за полночь раздался телефонный звонок. Сережа постучал к ней в комнату:
– Иди, тебя мать к телефону.
– Не пойду!
