Ты выбрал ее, предатель - Лила Каттен
Знала бы ты, Рита, каким ублюдком я себя сейчас чувствую.
– Я тебя ни на кого не променяю, Рита.
Усмехается. В глазах застывают слезы.
– Никогда не думала, что со стороны я выгляжу такой идиоткой… Мурат, исчезни из моей жизни. Разводимся и точка. Потом можешь переезжать. Куда угодно. Меня это не волнует. А если будешь упираться… Отсюда уйду я. Вместе с Мироном, – цедит сквозь зубы, глядя мне в глаза снизу вверх.
– Я вас не отпущу.
– А я не спрашивала твоего мнения. Никакие силы не удержат меня рядом с тобой. Точка, Мурат. И эту точку в первую очередь поставил ты.
Глава 18
Рита
Спала ли я вообще этой ночью?
Глаза опухли, а голова похожа на колокол, который непрерывно звонит. Я плакала, видела кошмары и просыпалась вся в поту. А если это были не кошмары о произошедшем накануне, то сны о том, как мне больно остаться одной. По сути, такие же ужасы, только с другой тематикой.
Я ужасно сильно зла на Мурата, но на самом деле у меня не хватает сил даже на то, чтобы как следует разозлиться. Я чувствую, как выдыхаюсь. Я истощена морально и, кажется, физически. Словно достигла лимита на эмоции, которые меня уничтожают.
Накинув халат, я иду в ванную и, вытащив весы, взвешиваюсь.
– Пятьдесят восемь. – Минус три с половиной килограмма. – Боже, я скоро буду прозрачной. – Застонав, убираю их и, сунув ноги в тапочки, спускаюсь на первый этаж.
Мужа дома уже нет, только парфюм витает в воздухе, как тонкое напоминание о том, что он уехал не больше двадцати минут назад. Я готовлю нам с Мироном завтрак, а потом собираю его в школу, потому что у меня смена лишь после обеда. Возможно, я посплю, потому что не уверена, что смогу продержаться ночь в клинике.
Вызываю такси. Мирон замечает это и, разумеется, задает вопрос:
– Мам, а где твоя машина?
– О… – Мне становится тошно. Картины ночной езды и той самой смерти встают перед глазами, поэтому я не сразу нахожу слова для ответа.
Приложив ладонь к губам, я не понимаю, для чего это делаю. То ли для того, чтобы не выругаться, то ли из-за тошноты.
– Она в ремонте, родной, – выбираю путь обмана.
Мне вообще кажется, что я больше не смогу сесть в свой автомобиль. Будет правильным решением его продать. От одной мысли снова оказаться за тем самым рулем меня пробивает крупная дрожь.
Дорога к школе проходит быстро, как и обратно. Первые полчаса я брожу по дому, словно неприкаянная душа. Мельтешение в итоге начинает раздражать, и я снова иду на кухню. Набираю стакан воды, а потом просто не выдерживаю и начинаю плакать. Слезы льются потоком, а состояние доходит до истерики.
– Боже… – чуть ли не задыхаясь, говорю вслух. – Я убила человека, а мой брак рушится… А эта белобрысая стерва… В своем проклятом костюме…
Стиснув челюсти, пытаюсь сдержаться, но все же не могу больше и просто кричу. Смахиваю стакан с кухонной стойки и ложусь на нее лицом. Осушаю переполненный океан моих слез и, постепенно затихая, сползаю вниз, на пол.
Запускаю в волосы пальцы и сижу, уставившись на кафельный пол кухни. Слежу за мраморными точками, не уверенная, схожу ли я с ума, или сошла уже.
Телефон подает признаки жизни из гостиной, где я бросила сумку, и мне приходится встать, чтобы ответить.
Это мама. И мне нужно с ней поговорить.
Тянусь к замочку и вижу, как трясется моя рука, но хочу быть сильной. Я, черт возьми, должна.
– Да, мам, привет.
– Риточка, доброе утро. Как ты? Не разбудила?
– Нет-нет. Я только что приехала из школы, мне после обеда на смену.
– Понятно, а то голос странный. Приболела?
– Мам… папа рядом?
– Да. Он пошел подготавливать мне почву для цветов. Земля прогрелась, пора создавать красоту. А что? Ты с ним хотела поговорить?
– С вами обоими, на самом деле.
– Погоди, я сейчас его позову. – Слышу, как открывается и закрывается дверь. А потом мамин голос: – Слава, тут Рита на телефоне, поговорить хочет. Айда в дом, потом закончишь.
Пока она ждет отца, задает привычные нам вопросы.
– Как вы там с Муратом? Как Мирон? Скоро конец года.
– О, мы… Мирон хорошо.
– Ну что там? – доносится голос папы, и мама включает громкую связь.
– Говори, дочь, я динамик включила.
Мне кажется, я даже вижу, как они оба улыбаются. Понятия не имею, какую новость они ожидали бы услышать.
– Мам, пап, вчера ночью кое-что произошло.
Папа хрустит костяшками, а мама вздыхает в ожидании. Я же зажмуриваюсь и сдавливаю переносицу, протерев глаза, прежде чем новость срывается с губ.
– Я ехала домой и… на светофоре… зеленом свете, откуда ни возьмись… я сама не поняла как… – Моя речь ужасно сбивчивая, но я стараюсь как могу. – Это вышло случайно, клянусь… Я сбила человека. – Тишина, давящая на виски, становится все громче, пока я не сообщаю остальное: – Насмерть.
И вот теперь мамин всхлип или просто отразившийся в этом звуке шок поглощает собой все звуки.
– О господи… Боже мой… Дочка…
– Я знаю, – отвечаю ей и стараюсь сдерживаться, потому что если мама услышит, в каком я ужасе от произошедшего, сама сойдет с ума.
Пока плачет мама, отец молчит, но и я не тороплюсь что-либо сказать.
– Твой муж нашел тебе адвоката? – Его суровый голос наконец разрывает подобие молчания, врезается в мой слух острой бритвой, как и вопрос.
– Он… – Я не хочу усугублять ситуацию еще и этим, поэтому тут решаю умолчать. – Мурат ищет… Сам…
– Подожди, – внезапно врывается в наш с папой диалог мама. – Сейчас… погоди. Был же тут… Нашла! – Шорох в трубке прекращается. – У меня есть один знакомый адвокат. Помнишь, Слава, давал
