Не для любви (СИ) - Айрон Мира
— На всё готова, если помогу?
— А что нужно?
— Ты прекрасно знаешь, Оля, что мне от тебя нужно. Деньги твои мне не нужны, сам могу одолжить тебе. Согласна на мои условия?
— Согласна, — не раздумывая, ответила Ольга. — Только проку с меня? Я как пластмассовая кукла теперь, ничего не чувствую и не хочу.
— Это пройдёт, Оля. Разберёмся. Тогда по рукам?
— По рукам, рыжий! Только… Оплата по факту выполнения. Прости, но даже с тобой только так, по-другому я теперь не договариваюсь.
— Без базара, — кивнул Бахтеев.
* * * * * * * * * * *
После праздников Ольга уволилась с работы и нашла в том городе, в который собиралась переезжать, съёмную квартиру на первое время. Свою решила продавать через посредника, чтобы не задерживаться в опостылевшем городе. По всем делам Ольгу возил Бахтеев, сопровождая её постоянно и не отпуская одну никуда.
Однажды, спустя дней десять после того, как они заключили сделку, Лёха приехал вечером и привёз видеозаписи для Ольги. Конечно, смотреть всё подряд она не стала, прокрутила почти всё, а потом попросила Бахтеева уничтожить видео прямо при ней. Лёха и сам был рад сделать это, потому что подобные улики никому не нужны.
— Ну вот и всё, завтра наконец-то можно уезжать. Больше я здесь никому ничего не должна, только тебе.
Лёха задумчиво смотрел в камин, который они сегодня решили протестировать и разожгли впервые.
— Давай ты уедешь послезавтра, Оль? Завтра у меня дела, а я хочу лично доставить тебя до места.
— А моя машина? — удивилась Ольга. — На ней поедем? А как ты обратно?
— Поедем на моей, а твою завтра перегонят. Тут не так уж далеко, семь часов пути. Договорились?
— Как скажешь, Лёша. Я привыкла уже во всём полагаться на тебя, и мне придётся заново учиться жить своим умом.
— Научишься, — улыбнулся Алексей и встал с дивана. — Тогда я поехал, завтра день тяжёлый, и послезавтра — тоже, так что необходимо отдохнуть.
— Поехал? — удивлённо спросила Ольга и поднялась следом.
Не могла же она сказать: "А когда я буду с тобой расплачиваться?"
"А вдруг Лёха передумал и возьмёт деньгами?" — с надеждой подумала Ольга и поймала какой-то странный, грустный взгляд Бахтеева.
— Я передумал, Оль, — Алексей протянул руку и провёл пальцами по щеке Ольги, прикоснулся к губам, задержался на них взглядом. — Мы же договорились о том, что ты начнёшь новую жизнь. А как ты можешь начать её с того же самого? К тому же, помнишь, как ты говорила о том, что у человека должна быть мечта? Вот и у меня она есть, и пусть остаётся мечтой. Всё, что мне хотелось, я имею, где-то даже больше. А если ни о чём не мечтать и ни к чему не стремиться, как жить?
— Спасибо, Лёша! Ты… Ты настоящий. Самый лучший человек из всех, кого я знаю. Но я тоже так не хочу — уехать, не отдав тебе долг. Это неправильно. Давай решим, что я могу сделать для тебя.
— Можешь, — кивнул Бахтеев. — Клянись мне, что никогда больше не свяжешься с женатым мужиком. Можно только в том случае, если этот мужик будет женат на тебе, в других случаях — табу.
— Это слишком легко, Лёша, потому что я полностью уверена. Я никогда больше не свяжусь с женатым мужчиной.
— Клянись.
— Клянусь, что никогда больше не свяжусь с женатым мужиком.
— Ну вот, теперь я даже поцеловать тебя не могу, — усмехнулся Лёха. — И хорошо, меньше соблазна.
Через день Бахтеев увёз Ольгу на новое место жительства. Она навсегда покинула город, в котором прожила семь долгих лет.
Глава 13
Сентябрь 2003 года.
Ольга сидела на скамейке, расположенной около детской площадки в доме ребёнка. Вот уже две недели, — с тех пор, как договорилась о том, чтобы перенести её обеденный перерыв на час раньше, — Ольга проводила весь перерыв на этой самой скамейке.
Главный бухгалтер, Зинаида Степановна, согласилась на перенос времени Ольгиного "обеда", поскольку теперь получалось так, что бухгалтерия работает без перерыва, и там постоянно находится кто-то из сотрудников. Новая начальница Ольги давно мечтала о чём-то подобном, но никто из сотрудниц добровольно не соглашался на изменение обеденного времени.
Эту странную молодую женщину, казалось, сам Бог прислал в помощь Зинаиде Степановне. Спокойная, молчаливая, не ленивая, а главное, грамотный специалист. Удивительно, правда, что поменяла престижную работу в нефтянке на должность рядового бухгалтера в доме ребёнка.
Объясняет всё переездом и срочной необходимостью в трудоустройстве, однако не очень-то верится в это. Тем не менее, в лоб ведь не спросишь, а сама Ольга Викторовна никакими подробностями личной жизни не делится. Чаи́ с сотрудницами не гоняет, по душам ни с кем бесед не ведёт, не сплетничает.
…Первоначально Ольга вообще не собиралась работать в течение первого года жизни на новом месте, хотела устроиться основательно, никуда не торопясь, вдумчиво, и как следует адаптироваться; но с помощью Лёхи Бахтеева продала старую квартиру и купила новую достаточно быстро.
К лету все дела были закончены, все организационные вопросы решены, и Ольга поняла, что просто сидеть сиднем сложа руки у неё не получится. Купила компьютер и начала потихоньку работать на удалёнке, однако на душе спокойнее не стало, — Ольга продолжала маяться от какой-то непонятной тревоги. Ей чего-то не хватало. Казалось, сидя вот так дома, она упустит что-то очень важное.
Матери Ольга не сказала, куда уехала, но они продолжали общаться по телефону ежедневно. Также Ольга поддерживала постоянную связь с братом, невесткой и племянниками. Лёха Бахтеев звонил всегда сам, со скрытого номера. Ольга не могла позвонить Лёхе сама, но если видела, что звонят с неизвестного номера, значит, это Бахтеев.
Ольга начала искать работу во второй половине июля, а уже с августа приступила к труду. Почему она выбрала должность бухгалтера в доме ребёнка, Ольга старалась не задумываться.
Не сказать, что за ней как за специалистом незамедлительно выстроилась очередь из работодателей, однако были и другие ответы на разосланные Ольгой резюме, не только ответ из дома ребёнка, следовательно, выбор она имела.
* * * * * * * * * * * * *
Фёдора Ольга впервые увидела в середине августа. Однажды она вышла из здания, направляясь на обед, а навстречу ей попалась задержавшаяся на прогулке старшая группа — дети от двух до трёх лет.
Темноволосый мальчик в очках с толстыми стёклами, самый маленький и худенький в группе, остановился вдруг около Ольги, задрал вверх голову и протянул к Ольге руки.
— Туту́чки, — деловито сказал он.
— Фёдор, не приставай к сотрудникам, — строго ответила мальчику воспитатель, смущённо посмотрела на Ольгу и пояснила: — На руки просится. "Туту́чки" — это значит "на ручки".
— А можно я возьму его на руки и провожу вас до группы? Помогу ребят переодеть после прогулки, — тихо спросила у воспитателя Ольга.
— Можно, — пожала плечами воспитатель. — Только лучше их к рукам не приучать. Одного возьмёшь, и все запросятся, а всех никак не возьмёшь, да и некогда их таскать на руках. Они большие уже, самые старшие, за ними глаз да глаз.
— Туту́чки! — настойчиво повторил Фёдор, и Ольга взяла его на руки.
Фёдор обвил руками шею Ольги и прижался щекой к её щеке.
— Мама, — спокойно и тихо сказал он, но у Ольги чуть сердце не остановилось.
— Ну, начинается! — прикрыла глаза воспитатель. — Почти тридцать лет тут работаю, а всё никак не могу к этому привыкнуть.
Ольга помогла переодеть детей и ушла на обед, но, начиная с этого дня, она засыпала и просыпалась с мыслями о Фёдоре. Идея, однажды появившаяся в голове Ольги, формировалась всё яснее и крепла с каждым днём.
С тех пор, как Ольга сдвинула обеденный перерыв на час раньше, она ежедневно имела возможность общаться с Фёдором и очень многое узнала о нём.
— Отказник, — охотно сообщила всё та же воспитатель. — Мать несовершеннолетняя была, сама опекаемая. А потом пошла по плохой дорожке, да и сгинула. Родился глубоко недоношенным, не чаяли спасти, а он взял да выжил. В развитии отстаёт, как в умственном, так и в физическом. Говорит плохо. Со зрением ситуация а́ховая. Будь у него родители, может, и выправили бы парня, но никто его не усыновляет. Он ведь самый старший у нас, не смотри, что маленький. Ему три года исполнилось ещё весной, но по здоровью его ещё разрешили оставить здесь, в доме малютки. Если до Нового года никто не усыновит Федю, его переведут в детский дом.
