Только одна ночь. Ошибка прокурора (СИ) - Волкова Виктория Борисовна
– Да я и не собирался, – выдыхаю ошарашенно. – Я ж не Наумов, у меня недвижки нет. Гол как сокол я, Лара, – прижимаю девчонку к себе. Разворачиваю аккуратно и целую легонечко. – Кто-то подслушивал? – шепчу жарко на ушко.
– Нет, я никогда не подслушиваю, – мотает она головой. – Я в кладовку зашла, а вы как раз рядом сидели. В открытую форточку все было слышно.
– Я не Наум, – провожу подушечками пальцев по бархатистой щечке. – И ты не его жена. Не надо проводить параллели. У нас своя жизнь. У них – своя. Они помирятся, а нам бы свою не поломать, – кладу руку на выпирающий из-под майки живот. – Я не дам тебе повода усомниться во мне, Лара, – приподнимаю большим пальцем Ларин подбородок, – заглядываю в лицо. – Верь мне. Пожалуйста, – прикасаюсь губами ко лбу.
– А что остается? – вздыхает она. Утыкается носом мне в грудь и плачет. Тихонечко так. А у меня аж внутри все подрывается от нежности и одурения.
Если это не любовь, то что же?
Глава 25
Глава 25
– Пожалуй, ты прав. Я отправил сообщения Наталье и Инне. Посмотрим, кто из них пробежит стометровку первой, – доносится со двора голос Наумова. А у меня внутри аж закипает от возмущения. Нормальный человек? На женщинах опыты ставит.
«А вдруг и Феликс такой?» - думаю в ужасе и сама себя осаживаю. Сарычев совершенно другой. Добрый, нежный, ответственный.
– А сам-то ты с кем хочешь жить? – слышится ехидный голос Феликса.
– Не знаю. С Инной прикольно, к Наталье привык. Если бы… – дальше Глеб переходит на шепот, а я спонтанно поворачиваю голову на тихий вздох, больше похожий на сон.
Кирилл!
Бедный маленький человечек все слышал. И горюет уже из-за разрыва отца и матери. Господи, ну о чем эти мужики думают!
Глеб этот! Вроде умный человек, а во весь голос орет о разводе и даже думать не желает о сыне.
Придурок! Самый настоящий придурок!
– Кирюш, – приобнимаю мальчишку за плечи. – Хочешь у нас остаться? Мы с Алисой к реке пойдем, в кино. Тут рядом еще дети есть. Скучно тебе не будет.
– А можно? Дядя Феликс разрешит? – загораются печальные глазенки.
– А мы его попросим, – подмигиваю я. – Пойдем. Нам он не откажет.
– Я бы остался. Тут красиво, – тянет малыш растерянно. – Дома папа с мамой не разговаривают. Мне не нравится.
– Вот пусть они там разберутся, а ты тут на природе поживешь. Как в детском лагере.
– Я хочу. Мне с Алисой нравится гулять. Если она останется…
– Кто? Я? – появляется в дверях неугомонная дочка Сарычева. Собирает волосы в хвост. – Папа разрешил.
В спортивных широких штанах и майке она кажется мне совершенной. Не то что я… Арбуз проглотила.
– И я? Я тоже остаюсь? – с надеждой спрашивает Кирюха.
– Не знаю, суслик, – треплет брата по вихрастой макушке Алиса. И мы всем табором выходим во двор.
А там Сарычев в белесых шортах и с голым торсом разговаривает с кем-то по телефону.
– Да. Я понял. Понял, – рычит в трубку. И закончив разговор, выцепляет взглядом меня. – Лара. Ты мне нужна. Времени мало, – тащит обратно к крыльцу.
– Дядя Феликс, а можно я останусь у вас, – жалобно тянет Кирюха.
– Я не против. Если твой папа разрешит, – лишь на секунду тормозит Сарычев и ведет меня на второй этаж.
Надо ему сказать про Кирюху, предупредить. Но Феликс ничего даже слушать не хочет.
– Лара, – нежно касается губами ключицы. – Ситуация под контролем. Но я очень прошу пока никуда не выходить. Алиска с тобой. Скучно не будет. По анализам договорись, пожалуйста, на завтра. Поедешь с охраной…
– Хорошо, – соглашаюсь и уточняю настороженно. – Что-то еще?
– Хмм… Да… – мрачнеет Феликс. – Меня скоро разведут, и мы поженимся. Но в любом случае, как бы ни сложилось, ты моя жена и хозяйка в этом доме. Только ты. Понимаешь? В паспорте у меня лишь фамилия, имя и отчество правильные. Ну еще и дата рождения. Все остальное – хрень. Даже прописка какая-то левая. Семейное положение – тоже. Вообще не заморачивайся на этом. Поняла? Обойди дом, реши, что нам надо, и обустрой по собственному вкусу. А будем в Агдальске, заскочим к моей матери, она тебе его подарит…
– Феликс, я не хочу… – во все глаза смотрю на Сарычева.
– Вечером поговорим, девочка, – лишь на минуту прижимает меня к себе Феликс. – Думаю, все утрясется к этому времени.
– Что-то случилось? Скажи! – настаиваю, наверное, впервые в жизни.
– Тесть бывший сейчас звонил. Лида беременна. Но не от меня. У меня после тебя никого не было, – признается как на духу Сарычев. – Поэтому не волнуйся. Я все улажу. Хорошо, маленькая? – заглядывает мне в лицо.
– Но если она ждет ребенка, то сама захочет развестись поскорее и выйти замуж за любимого мужчину.
– Хмм… – прокашливается Феликс. Улыбается через силу. – Наверное, ты права, – прижимает меня к себе. А потом спохватывается поспешно. – Так… Мне на службу пора… Помоги. Надо мундир достать. Он в сером пакете. Висит в нашей спальне. Распакуй, пожалуйста. А я пока рубашку поглажу. У меня минут десять всего…
– Да, конечно, – бегу в указанном направлении. И застываю в большой светлой комнате, окнами выходящей на реку. Наша спальня? Даже не верится.
В небольшой гардеробной сразу нахожу серый чехол из полиэстера. Расстегиваю, достаю синий мундир с погонами.
Цепляю взглядом несессер с прозрачной крышкой. А там – белоснежные носовые платки. На свой страх и риск открываю и достаю один.
И неожиданно решаюсь на сумасшедшую выходку. Цепляю вешалку с мундиром за ручку антресоли. И зажав в ладони платок спускаюсь вниз. Лихорадочно ищу духи в косметичке. И выудив маленький флакончик парфюма, быстро прыскаю на белую батистовую ткань.
Все! Успела! Теперь надо положить платочек в карман.
Но на лестнице раздаются шаги. Поднимаю глаза вверх и завороженно смотрю на спускающегося вниз Сарычева. В голубой рубашке, с галстуком и в форме с золотыми околышами Феликс кажется мне самым красивым мужчиной на свете.
Только почему меня выбрал? Я же не соответствую!
– Порви их всех, – протягиваю любимому мужчине носовой платок.
– Ага, спасибо, – Сарычев на автомате прячет платок в карман и тянется ко мне с поцелуем. – Я позвоню и в обед постараюсь заехать. Ты береги себя, ладно?
– Приготовлю что-нибудь вкусненькое, – прижимаюсь на минуту к груди Феликса.
– Не колотись. Алиску заставь, – шепчет на ухо он, обнимая меня за плечи. Так и выходим в обнимку.
– Все, пока, – протягивает Сарычев руку другу.
– Наталья уже едет, – сообщает тот радостно.
– Вот и хорошо, – кивает Феликс отстраненно. Видимо, в мыслях уже на службе.
Слышно, как у ворот тормозит машина, и Сарычев устремляется к калитке.
– Не балуйтесь тут.
– Папочка, – льнет к отцу Алиса.
– Наталья нас заберет, – баюкает руку Глеб.
– Кирюху оставляй. Сами разберитесь, без ребенка, – дает указание Феликс.
Все. Это уже прокурор, а не добрый отзывчивый мужик, от которого я залетела.
– Ну, хорошо, – неуверенно тянет Наумов. – Как скажешь, шеф.
– На улице провожать меня не надо, – останавливает нас с Алиской Сарычев. – Если что надо, звоните.
– Хорошо, – улыбаюсь я и, как только за Феликсом захлопывается калитка, поднимаю глаза к небу. А там по голубой глади плывут облака. Летают птицы. Солнышко светит. И на душе становится так спокойно и радостно, что я забываю обо всех предупреждениях.
Глава 26
Глава 26
– Лидка беременная, – лениво тянет Савва, развалившись в кресле.
– Кто счастливый отец? – выжидательно смотрю на бывшего зятя.
– А хер его знает, – чешет репу Климов. – Я думал, что она в этом лагере за ум возьмется, а она там как крольчиха…
– И что теперь? – усмехаюсь криво. Проверяю рабочую почту, тяну чаек. И жду, пока бойцы Климова проведут очередные следственные мероприятия.
– Да ничего! – зевает он. – На хрен нам этот тип нужен? Ребенка, конечно, воспитаем. Но сам понимаешь. Лидка и материнство – совершенно не сопоставимые понятия. Нянек наймем, фамилию свою дадим. Будет еще один Климов. Нормально все.
