Его - Дженика Сноу
Эйб положил разобранный пистолет на кофейный столик и посмотрел на нее. Целую неделю она была с ним, прикованная к одной из стен в маленькой хижине. И всё это время наблюдала, как мужчина кружил вокруг неё, словно они были некой сумасшедшей влюблённой парочкой. Он откинулся на спинку стула, но продолжал молчать, как и она.
— Нет, я не помышляю о побеге.
Он приподнял бровь, но ничего не сказал, как будто ожидая, что она продолжит.
— Я поняла, что за мной никто не придет. — Она взглянула вниз на цепь и подняла ногу, отчего металл соскользнул и звякнул о стену. — И это не имеет никакого отношения к тому факту, что я никуда не могу отсюда уйти.
Бетани сглотнула, когда встретилась с ним глазами. Эйб одним взглядом вводил её в состояние беззащитности, она чувствовала свою уязвимость перед ним, и от осознания этого ненависть и покой смешивались воедино в её душе. Поерзав на стуле, девушка поняла, что из всех людей в жизни, этот мужчина, ее похититель, был единственным, кто заботился о ней. Его чувства, возможно, и не были нормальными в общепринятом смысле, но они были настоящими. Пугающее и согревающее ощущение.
Бетани снова посмотрела ему в глаза. Методы Эйба были необычными в самом безумном смысле этого слова, но они были первой настоящей попыткой кого-то помочь ей изменить свою судьбу.
— Всю свою жизнь я провела в маленьком кукольном домике, что моя семья выстроила вокруг меня. Я вела себя так, как они хотели. Делала то, что говорили. И, полагаю, глубоко внутри во мне жила вера — своей покладистостью я завоюю их одобрение, их любовь.
Мужчина сидел неподвижно, молча, но она знала, он слушал внимательно.
— Ты первый человек, который посмотрел на меня и понял, что я несчастна. — Слезы готовы были пролиться неудержимым потоком. Но девушка не испытывала негативных эмоций от этого. Ведь то были слезы очищения, она приветствовала их. Её душа, наконец-то, почувствовала свободу. И начало приходить понимание, как жить дальше. Думать об этом в течение многих лет было совсем не то же самое, что теперь, ведь раньше ожидания родителей тугой веревкой обвивали шею девушки.
— Извини. — Она смахнула одинокую слезу, которая скатилась вниз по щеке. — Хотя я и не согласна с твоими методами, но понимаю, почему ты так делаешь.
По крайней мере, теперь она смогла увидеть для себя другую жизнь, чего Эйб и добивался. Да, сейчас это не тот идеал, что она себе придумала. Быть пленницей не входило в её жизненные планы. Но даже, казалось бы, будучи в той же роли, что и была в доме родителей, она чувствовала разницу.
Здесь Бетани начинала пробуждаться. Ей разрешали принимать ванну и одеваться, не ожидая идеально подобранного образа для светского мероприятия. Отсутствовали какие-либо жесткие временные рамки в распорядке дня. Возможно, задумка Эйба как раз и состояла в очищении её головы от лишних мыслей, чтобы она смогла понять и принять его умозаключения, доводы. И она не могла сказать, что все эти вещи не поглощали ее мысли и раньше.
Эйб встал и направился к ней, девушка откинулась на спинку стула. Она не знала, чего ожидать от него большую часть времени. Распорядок дня всегда был один и тот же, но его эмоции, казалось, выходили из-под контроля при малейшей провокации. Он присел перед ней на корточки, положил руки по бокам от неё, удерживая словно в клетке, и пристально посмотрел в глаза.
— Что ты делаешь? — прошептала Бетани после того, как он несколько мгновений молча смотрел на нее. Эйб был таким красивым, мужественным и опасным, что, возможно, и делало его столь привлекательным. Бетани не знала, что было правильно, а что нет, когда дело касалось её стремительно растущих чувств к этому мужчине. Но что она знала точно — для других подобные отношения в лучшем случае были бы токсичными и кошмарными.
— Я смотрю на тебя, Бетани.
В его словах не было никакой загадки. Дело в том, что Эйб говорил ей всё, как есть, не стесняясь в выражениях.
— Но почему? — спросила она настолько тихо, что если бы кто-нибудь был с ними в одной комнате, то не услышал бы. Очевидно, девушка не задавала вопрос в буквальном смысле, ведь Эйб делал много вещей, которые она не понимала, но знала, что его намерения всегда были искренними. Играл ли он по общепринятым правилам или отступал от них, сложно сказать наверняка, но действовал мужчина из лучших побуждений.
— Потому что я вижу женщину, которая, наконец-то, поняла, находясь здесь… — Эйб положил руку ей на сердце, и каким бы он ни был плохим во многих смыслах, эту сторону Бетани никогда раньше не видела. Мужчина был столь мягок и нежен. — …что твоя жизнь может быть намного лучше, но нужен правильный человек рядом.
— И этот человек — ты? — спросила она без каких-либо эмоций в голосе.
Эйб убрал руку и откинулся назад, явно чувствуя раздражение от её вопроса.
— У тебя есть два варианта. — Он замолчал на пару мгновений, как будто пытаясь добиться драматического эффекта. Ему это удалось. — Прими меня и всё, что я собираюсь дать тебе, или останешься прикованной.
Эйб встал и более не тратя не секунды, быстро собрал пистолет, который чистил. Мужчина зарядил оружие, а сердце девушки забилось сильнее, быстрее. Когда он убирал пистолет за пояс брюк, ее ладони начали потеть так же, как и пространство между грудями. Он повернулся и посмотрел на неё, снова надев жесткую маску безразличия. Ничего не сказав, Эйб вышел из хижины и закрыл за собой дверь.
Куда он направился? Когда вернется? Боже, она ненавидела своё волнение, но мужчина оставлял её прикованной, не сказав, что происходит. А потом донесся звук заводящегося двигателя от грузовика. Она подошла и встает сбоку у окна, чтобы её не было видно с улицы. Эйб отъезжал от хижины. И только потеряв его из виду, после того, как пыль от колес осела окончательно, девушка медленно обернулась. Сейчас цепь казалась особенно тяжелой. Даже если бы Эйб заставил ее поверить, что она свободна, то девушка не смогла бы жить
