Пахан - Пайпер Стоун
Было легко сдаться его мастерству, и когда он наконец втолкнул свой язык внутрь, исследуя каждый дюйм моего рта, каждая мышца начала расслабляться. Я была с ним единым целым, наша страсть ревела как львы. И мне это нравилось.
Неправильно. Так неправильно.
Но какое мне было дело?
Я была так возбуждена, что моя киска пульсировала, мой разум был нечетким, а мой взгляд был достаточно размытым, чтобы звезды плавали перед глазами. Определенно было что-то в прекрасное, что мужчины постарше были экспертами в обращении со своими женщинами. О, послушайте мой взбешенный разум.
Он только что сказал мне, что я его пленница столько времени, сколько он посчитает нужным. Наконец-то у меня хватило наглости упереться в него ладонями, но неужели я действительно думала, что смогу оттолкнуть эту гору мускулов, которая отказывается меня отпускать?
Ни единого шанса.
Я была в его власти, и где-то в глубине души я была взволнована.
Когда он пососал мой язык, я еще больше возбудилась, бабочки запорхали в моем животе. Да, это была дикая и необузданная страсть.
И мне понравилось.
Что я говорила? Я был возбуждена сильнее, чем когда-либо в жизни.
Когда он наконец разорвал поцелуй, мы оба затаили дыхание. Он одним пальцем поднял мой подбородок, издавая животные звуки, пока изучал меня, прежде чем опустить голову и провести языком от одной стороны моей челюсти к другой.
Я не могла перестать дрожать, наконец осознав, что странный шум, который я слышала, был звуком моих сдавленных стонов. Мужчина уже превратил меня в кашу. Какой я буду через десять минут? Через час? Через день?
Он провел кончиком языка по моему уху, прикусив мочку. Не было сказано ни слова, не было дано ни одного обещания. Когда он отступил на шаг, я обнаружила, что тянусь к нему. Нуждаясь в нем.
Жаждала его.
Вокруг нас сверкали молнии, мое сердце колотилось. «Ненавижу грозы», — прошептала я, борясь со своими нервами по многим причинам.
«Не волнуйся. Я защищу тебя».
Этот человек был воплощением плотского удовольствия и опасности, завернутой в аккуратную упаковку. Мне было трудно дышать рядом с ним или ясно мыслить. «Ты не можешь держать меня в плену».
«Да, я могу, хотя бы по той причине, что это необходимо для твоей безопасности».
Больше, чем жизнь. Эти три слова идеально его описывали. Возможно, даже слишком. Да, он был всемогущ, человек, который брал то, что хотел, не задавая вопросов, способный без угрызений совести обрывать жизни.
Он также был грубым, чувственным и привлекательным до совершенства. Я не могла поверить, что я все еще думаю о нем как об объекте желания, а не как о человеке, который мог стереть все, чего я добилась, в мгновение ока.
Но мне пришлось напомнить злой и растерянной девочке внутри меня, что это я пришла к нему, а не наоборот.
Выражение его лица было выражением собственнического хищника. За несколько коротких секунд он схватил меня в свои объятия, делая большие шаги из комнаты.
И, к моему удивлению, я не стала возражать.
Его походка была ровной, выражение лица оставалось первобытным, голодным. Мое сердце отказывалось перестать трепетать, греховные мысли проносились в моем сознании, из которых можно сделать эротический роман. Я не должна об этом думать. Мне должно быть стыдно.
Но я не стыжусь.
Пока Вадим нес меня по коридору, обходя мою спальню стороной, я обнаружила, что сжимаю рукой его рубашку. Часть меня знала, что мне следует это прекратить, прежде чем что-то случится, но действительно ли я этого хотела?
Ответ был прост.
Черт, нет.
Искра электричества была сильной, настолько, что казалось, будто гигантская паутина оплела нас, отказываясь отпускать. Его глаза были такими пронзительными, а ледяной голубой цвет подчеркивал так много его черт, включая тот факт, что он был опасным человеком.
Как только он вошел в комнату, по какой-то безумной причине на меня обрушилась вся тяжесть происходящего.
Я покачала головой, желая, чтобы он поцеловал меня во второй раз, чтобы испытать чувство настоящей мужской страсти на протяжении многих часов этой ночью. Но слова вырвались из моих уст, нарушив интимный момент. «Они никогда не остановятся. Правда?» Я уже была как заезженная пластинка, все еще шокированная событиями.
Он ни разу не моргнул, глядя мне в глаза, и я боялась, что он смотрит сквозь меня. Затем я заметила изменение в его зрачках, оба стали расширенными. Когда он поднял руку, смахивая слезу с моей щеки, я заметно задрожала, и я знала, что он заметил, как я нервничала.
Из-за него.
Но мог ли он также видеть голод, который уже сформировался? Могу ли я позволить себе поддаться его зову, отпустив себя хотя бы на некоторое время?
Я вдруг почувствовала себя неловко и неуверенно.
«Нет, Кэролайн. То, на что ты наткнулась, достаточно, чтобы уничтожить их. Но я обещаю тебе, что остановлю их. Они никогда больше не причинят тебе вреда». Его голос был более мрачным, чувственным, но злобным.
«Но ты же планируешь их уничтожить. Не так ли?»
Он не стал закрывать дверь спальни, кружа меня по полному, но медленному кругу. Не знаю, что я ожидала увидеть, но его обстановка была достойна короля, каждый предмет мебели был из темного дерева, резной, как мускулы скульптуры человека. Я могла поклясться, что эта комната была предназначена для удовольствий, кровать размера «king-size» высоко над полом, витиеватые колонны по бокам, которые можно найти только в готических журналах.
Как бы мне ни было страшно и неловко рядом с ним, эта комната была успокаивающей. Даже романтичной.
«Я делаю то, что необходимо в моем мире, малышка. Но тебе не о чем беспокоиться».
Во второй раз он сказал мне это, как будто я не могла справиться с тем, кем и чем он был. Я обнаружила, что глажу его грудь, делая неглубокие вдохи. «Ты недооцениваешь меня. Я сильнее, чем кажусь».
Он усмехнулся и помог мне подняться на
