Бывшие. Сводный грех - Софья Феллер
Слышу легкий стук в дверь, почти неслышный. Я стараюсь его игнорировать, но он становится настойчивее. Поднимаюсь с кровати, сердце бешено стучит, а злость нарастает. Вскочив, я подхожу к двери, решительно готовая высказать все, что накопилось.
35
Алена
Сергей Васильевич удивленно оглядывает меня, всю в слезах и с воинственным видом. Я и правда готова напасть, взорваться громкими словами и обидными фразами от малейшего не так сказанного слова.
— Ален, что случилось? Ты чуть дверь не вынесла.
— Так… С мамой поссорились. Не обращайте внимание.
— Ты же придешь ко мне, если будет что-то серьезное?
Киваю, зная, что он не в нашей с Алексом команде, а значит, помощи ждать не стоит.
* * *
Десять дней мы с мамой не разговаривали. И да, я считала. Обычно она звонит мне каждый день, когда я в общежитии, всегда спрашивает, как дела, напоминает про учебу, даже если говорить особо не о чем. Но сейчас — тишина. Меня начинает мучить чувство вины. Ведь я действительно наговорила ей много грубостей, хотя и верю, что была права. Как бы там ни было, она моя мама. Она хочет для меня лучшего, хоть это «лучшее» и соответствует только ее представлениям о том, как правильно жить.
К десятому дню тишины я уже так себя накрутила, что решаю — надо первой сделать шаг. Может, извинюсь за резкие слова, даже если считаю, что не была неправа.
К моему удивлению, мама звонит первой.
— Привет, Ален, — её голос звучит напряженно, и тишина повисает в трубке.
— Привет, мам, — отвечаю, стараясь не показать своих эмоций.
Мы обе ждем, кто заговорит первым, как будто этот шаг будет признанием вины, и проигравшая автоматически уступит, объявив капитуляцию. И хотя я была готова первой сделать шаг, сейчас проявляю все свое упрямство выжидая. Пусть хотя бы одно слово прозвучит от нее.
— Как ты? — наконец, нехотя выдавливает она.
— В норме. А ты? — отвечаю как можно ровнее.
— Все хорошо. Ален, — она на секунду замолкает, будто собираясь с мыслями, — Сережа настаивает, чтобы ты приехала хотя бы на один день. Все-таки неправильно пропускать семейную встречу из-за репетиций. Можешь приехать в субботу, а с утра в воскресенье уехать обратно.
Слова «Сережа настаивает» звучат для нее как способ обойтись без извинений, как будто это не ее просьба, а чья-то внешняя необходимость.
Я слушаю ее слова и пытаюсь понять, что чувствую. С одной стороны, меня все еще разрывает от обиды. С другой — эта ситуация измотала меня, и я просто хочу, чтобы все закончилось. Мама использует Сергея Васильевича как предлог, как будто сама не заинтересована в моем приезде, но, возможно, это ее способ сказать, что она скучает и хочет помириться.
— Хорошо, я приеду, — тихо соглашаюсь, хотя внутри что-то протестует.
— Вот и прекрасно, — ее голос чуть теплеет, будто напряжение между нами немного ослабло. — Жду тебя в субботу. До встречи.
— До встречи, мам, — отвечаю, и она вешает трубку.
Я смотрю на телефон, чувствуя легкую растерянность. Что ж, по крайней мере, это был шаг. Мы поговорили, и пусть это не было полным примирением, но хотя бы контакт восстановлен.
Набираю номер Алекса. Он на гастролях, и мы не виделись десять дней, одиннадцать часов и пятнадцать минут, хотя постоянно переписываемся. Я знаю, что ему сложно выкроить время в своем плотном графике, но все равно хочется поделиться новостями.
— Привет, птичка, — его голос звучит немного уставшим, но по-настоящему теплым.
— Привет! У меня есть новость, — начинаю с энтузиазмом.
— Давай, рассказывай.
— Меня мама пригласила приехать в субботу на день. Так что… ты же тоже будешь в городе в этот день, правда? Мы можем увидеться! — голос у меня чуть дрожит от волнения.
— Правда? — в его голосе появляется искорка удивления и радости. — Конечно, я буду. Я весь день свободен после концерта. Значит, увидимся.
— Я так скучаю, — признаюсь тихо, чувствуя, как в груди разливается теплое предвкушение встречи.
— Я тоже, птичка, — отвечает он мягко. — Считаю часы до субботы.
Несмотря на то что атмосфера будет напряженной, я надеюсь, что мы с Алексом найдем минутку, чтобы побыть наедине. Даже просто обнять его — уже хорошо. Когда я приезжаю домой в середине дня, замечаю четыре велосипеда, стоящие во дворе. Так вот ради чего Сергей Васильевич настоял на моем приезде — семейная велопрогулка. В голове сразу появляется идея: во время поездки можно легко отстать на несколько минут и выкроить несколько минут для нас с Алексом.
— Кататься все умеют, я надеюсь? — Сергей Васильевич бросает взгляд на нас с мамой.
— Вовремя вы спросили, — усмехаюсь. — Но да, мы умеем.
— Отлично, — говорит он, довольный своим планом. — Для первого раза я разработал недлинный маршрут, десять километров по достаточно простой трассе.
Я украдкой кидаю взгляд на Алекса, пытаясь подавить улыбку. Кажется, наш план "отстать" от группы на время велопрогулки становится все реальнее.
Мы едем в среднем темпе, наслаждаясь легкостью движения и шумом леса. Пару раз останавливаемся в красивых местах, чтобы сделать несколько снимков на память — семья в полном составе, улыбки на лицах, пейзажи вокруг. Я с Алексом держусь рядом с родителями, будто бы полностью вовлечена в семейную прогулку, и это, кажется, усыпляет их бдительность.
Впереди появляется крутой поворот со спуском вниз — идеальный момент. Я мельком смотрю на Алекса, и без слов мы понимаем друг друга. Это наша возможность. Пора остановиться.
Мама и Сергей Васильевич продолжают путь, не подозревая, что мы отстаем. Алекс спрыгивает с велосипеда, бросает взгляд на удаляющиеся фигуры и подходит ко мне улыбаясь.
— Наконец-то, птичка! Думал, сдохну, пока выдастся момент…
Он впивается в мои губы горячим поцелуем, торопливым, жадным, потому что мы не можем предсказать, сколько у нас времени. Да и идеально было бы нагнать родителей до того, как они решат вернуться за нами.
Поэтому я сразу включаюсь в поцелуй, действуя не менее смело, так, будто у меня огромный опыт. Тело сразу же отзывается на ласки, сигнализируя о том, что вот он, тот человек, с которым я хочу пойти дальше. Смелею как раз поэтому, ведь решила уже все для себя. Так к чему стесняться.
Млею в руках Алекса, наслаждаясь тем, как он откликается на мою дерзость, когда я прикусываю его губу.
— Алекс? — прерываюсь, потому что в голове крутится мысль, которой срочно нужно с ним поделиться.
Он покрывает мои губы серией коротких поцелуев, словно никак
