Родной знакомый - Екатерина Риз
— Зачем вы мне здесь со своим благоверным сдались? Валите оба домой. — Я, на самом деле, обрадовалась, воодушевленно втянула в себя воздух, наверное, улыбнулась. Иван Алексеевич наблюдал за мной, после чего позвал. — Наташка. — Я на него посмотрела, а он глубокомысленно хмыкнул. И поинтересовался: — Я ведь в тебе не ошибся?
— В каком смысле?
— Ты ведь не собираешься меня расстроить?
Мы смотрели друг другу в глаза, с расстояния в несколько шагов, но у меня от одного только тона Юганова-старшего поползли мурашки по спине. Так выразительно он на меня смотрел. Я понимала, что расстраивать его, на самом деле, не стоит.
Я сглотнула, качнула головой.
— Нет. Я сделаю, что вы просите, Иван Алексеевич. — И весомо добавила: — Если на этом всё закончится.
— Посмотрим, — хмыкнул он. Юганов прекрасно всё понимал, все эмоции, все интонации собеседника считывал. А таких людей, точно, стоило опасаться.
Он отвернулся от меня, а я решила, что мне позволили уйти, и тихо выскользнула за дверь кабинета.
Конечно, никто и не подумал отвезти нас с Андреем в город. Выпроводили за территорию дома, калитка за нами закрылась, и мы с мужем остались стоять на темной улице, в ожидании такси. Я тряслась от нервов и ночной прохлады, и пыталась понять, во что вляпалась.
А ещё Андрей меня здорово раздражал. Он подпрыгивал рядом со мной, и всё пытался заглянуть мне в лицо. А я старательно отворачивалась.
Меня выводили из себя его успокаивающие речи.
— Вот видишь, ничего особого он от тебя и не потребовал, — вещал он на одной ноте. Судя по его тону, Андрей был рад такому исходу его преступления, чувствовал облегчение, и, наверное, уже решил, что всё ему сошло с рук. Подумаешь, с него даже ничего потребовали. А жена… что жена? Ничего ужасного её делать не заставили.
— Понаблюдаешь, расскажешь, что ему знать хочется, — продолжал бубнить Андрей.
— Заткнись, — попросила я его.
— А что? — тут же переспросил он.
— Ничего, — не удержалась я от резкого окрика. — Просто заткнись.
Андрей обиделся, отвернулся от меня. Засопел, зато замолчал. В этом молчании мы и дождались машину. Я с радостью села на заднее сидение, вжалась в угол, Андрей, слава богу, сел впереди, рядом с водителем.
— Что ты так расстроилась, не понимаю, — всё-таки продолжил он меня изводить, когда мы оказались дома. — Ничего не случилось.
— Ничего не случилось? — ахнула я. — Мой муж — вор и контрабандист, а ты говоришь, что ничего не случилось?
— Не придумывай, Наташ. — Андрей показательно фыркнул. — Я просто пытался заработать денег. Сейчас все крутятся, как могут.
— Ну, раз все крутятся, как могут, и ты решил последовать их примеру, почему бы тебе самому не отвечать за свои поступки? Почему это должна делать я?
— Что ужасного тебя попросили сделать? — в который раз завел он.
— То, что я делать не хочу! — выкрикнула я. — То, что не обязана, то, что мне противно! Мне противно что-то делать для Югановых, ты понимаешь? Потому что всё, к чему прикладывает руку эта семейка, превращается в грязь. А по твоей вине, и я в этой грязи извожусь!
— Какие слова, — неуверенно, но всё же фыркнул с некоторым пренебрежением муж. — Можно подумать, ты для кого-то чужого это делаешь. Между прочим, я твой муж.
— Между прочим, я твоя жена. И это ты должен исправлять ситуацию и решать проблему, а не я за тебя. Или ты забыл?
— И в горе, и в радости, любимая.
— Пошел на хрен, — не удержалась я. Ушла в спальню и хлопнула перед лицом Андрея дверью. Он попытался дернуться внутрь, но я повернула вертушок магнитного замка. А мужу сообщила: — Ты спишь на диване. И не надейся, что только эту ночь.
— Чокнутая, — услышала я его обиженное бормотание, но мне было все равно. Я даже свет не стала в комнате включать, прошла к постели, сначала села на край, а затем повалилась назад. Может, Андрей и прав, и мы отделались малой кровью за его оплошность, и надо порадоваться, что Юганов не потребовал возмещения ущерба, не потребовал другой оплаты (даже думать не хочу какой, но, чувствую, что с него станется), но я не испытывала никакого облегчения. Я чувствовала себя так, будто оказалась в ловушке, и мне становилось нечем дышать.
Утром меня разбудил звонок в дверь. Точнее, не разбудил, я уже некоторое время лежала без сна, просто боялась открыть глаза. Не хотела, чтобы этот день начинался. Я лежала довольно долго, уткнувшись лицом в подушку, дышала ровно и неглубоко, чувствовала, что мне душно, но головы не поднимала. Гадала, если я буду лежать так долго, я задохнусь? Глупые, конечно, мысли.
А потом этот звонок в дверь, я прислушалась, всё же оторвала голову от подушки, убрала с раскрасневшегося от духоты лица, волосы. Слышала шаги Андрея по квартире, а затем голоса. И когда я поняла, кто пришел, я вскочила с кровати, как ужаленная. Выбежала из спальни, как раз в тот момент, когда Стас входил в комнату. Усмехающийся, как всегда накручивающий на пальце ключи от машины. Он что-то говорил заспанному Андрею, я не сразу поняла, потом услышала:
— А я думаю, что ты меня игноришь. Весь вечер тебе звоню, звоню, а тут, видишь, чего…
— Да, надо бы обсудить, — услышала я слова мужа, они как раз вошли в комнату, увидели меня и приостановились. Мой всклокоченный вид в короткой ночнушке, наверняка, мог позабавить, Стас как раз расплылся в улыбке, но мне было совсем не смешно. Он только успел сказать:
— Наташка, привет, — а я уже указала ему на дверь.
— Пошел вон отсюда, — проговорила я со всей серьёзностью.
Улыбка на лице Юганова-младшего немного померкла, он удивленно хлопнул глазами, а Андрей из-за его спины глянул на меня осуждающе. И проговорил:
— Наташ, угомонись.
— Я сейчас угомонюсь, — пообещала я мужу. И снова обратилась к Стасу с повторным требованием: — Я сказала, пошел отсюда вон.
— Наташ, да ты чего? — Стас смотрел на меня невинными глазами, даже руками развел. — Да я, вообще, к этой ситуации никаким боком. Я не знал ничего!
— Конечно,
