Дай тебя забыть (СИ) - Миронова Аля
— Ну что ты, брат, — ядовито выплюнул Макс. — Мы как раз обсуждали тусу по случаю отбытия моей матери к будущему отчиму на чужбинушку. Ты как, поразвлекаешь мою сестренку? А то, боюсь, что эта невинная ромашка до подобных мероприятий еще не доросла.
Каждое слово, обращенное в мой адрес, медленно и неотвратимо разрушало что-то незримое, что-то, с трудом выстроенное между мной и Пашей за прошлую ночь, и это утро. То, что больше никогда не повторится. Перемирию — конец.
— Много ты обо мне знаешь, братец, — едко фыркнула, оборачиваясь на Максимова. — Мы бы с Ромой почтили присутствием ваше сборище, но у нас другие планы, да, дорогой? — снова повернулась к рыжику и обняла парня за шею. — Раз, как я понимаю, матушка будет отсутствовать, минимум, несколько дней, то чего ради мне вообще появляться в доме?
— Действительно, — процедил сквозь зубы Паша, бросая в меня взгляд, полный ненависти. — Хотя бы под ногами путаться не будешь. Предохраняться не забывайте или отец открутит вам обоим голову, — бросил с ехидным оскалом.
— Оставь скучную классику для своей подружки, — не упустила возможности сделать свой ход.
Плевать, что обо мне подумают в этом мерзком окружении, главное, мои слова достигли эффекта. Потому что лицо “братца” наконец-то вспыхнуло, глаза буквально налились кровью и, казалось, он сейчас готов порвать нас с Ромой в клочья. Только я знала, что рыжик меня в обиду не даст.
Тем не менее, ощущение, словно сейчас взорвется пространство, сметая все на своем пути, расщепляя нас всех на молекулы, лишь усиливалось.
— За это даже не парься, — не остался в долгу Авдеев. — Я хочу первую брачную ночь по всем канонам, с кровью на простынях и все дела. Да и ждать тут всего ничего, — ничуть не стесняясь в выражениях, озвучивает при всех рыжик.
Меня сразу с головой накрыло смущение, а еще захотелось мяса. С кровью.
— Подождем, — рыкнул Макс.
— Подождем, — фыркнул Рома.
Глава 12
К сожалению, или к счастью, отъезд будущей мачехи внезапно отменился, а, стало быть, вечеринки не было, как и моих ночевок у Ромы, потому что я к подобному была совершенно не готова.
Максимов, хоть и нехотя, но продолжал отвозить меня на учебу, затем мы проводили время каждый со своей компанией, и к комендантскому часу, установленному отцом, “братец” отвозил меня домой, после чего сам снова сваливал по своим делам.
Мы не разговаривали. Вообще. Единожды у нас было оговорено время и место встречи утром и вечером, и на этом — все. С Ромой Макс все так же общался сквозь зубы, но к открытой конфронтации парни больше не переходили.
Рыжик подтягивал меня по новым дисциплинам, показывал город и просто катал на своем мотоцикле, кормил вкусняшками.
Я просила Авдеева помочь мне найти работу, на что парень лишь отмахивался и говорил, что с легкостью сможет покрыть материально любые мои капризы.
В принципе, в тот единственный наш разговор с Максимовым, “братец” мне ответил почти так же, с поправкой на то, что он понемногу обналичит карту для меня, чтобы я не торговала своей жопой.
Этот день не задался с самого утра, потому что я уснула глубокой ночью, так и не… дождавшись возвращения Паши домой. Для меня оказался слишком болезненным этот холод между нами, а еще я неожиданно остро воспринимала его ночное отсутствие. Нет, я понимала, что у парня своя личная жизнь ржавого цвета, просто никак не могла смириться с тем, что он так легко меня вычеркнул…
Зато я с уверенностью могла сказать, что теперь знала, как болит душа, потому что меня буквально пожирала изнутри эта мука.
Доползла до душевой, в надежде, что хотя бы холодная вода приведет в чувства, только… Как бы я ни крутила краны, на меня не упало ни капли. С трудом переставляя ноги, заставила себя спуститься на первый этаж, где приметила еще одну ванную комнату, недалеко от небольшого тренажерного зала, в надежде помыться там.
Вошла внутрь, с удивлением обнаружив, что свет горел, однако, Соню я видела на кухне. Вероятно, или сама мачеха, или кто-то из обслуживающего персонала забыл свет выключить.
Чем мне нравилась душевая внизу, так это музыкой: стоило сработать выключателю, как не только запускалась вентиляция, освещение, но еще и музыка. Вроде бы, можно было подключиться к колонке с телефона, но я ни разу не пробовала, так как, в принципе, была в этой душевой единожды.
Музыка заметно расслабляла, даже настроение немного улучшилось. С несвойственной для себя утренней бодростью, я спешно разделась в небольшом предбаннике и, подхватив свои рыльно-мыльные принадлежности, решительно шагнула внутрь и… обомлела.
Под бурным потоком воды, совершенно нагой стоял ко мне спиной Макс. Мой взгляд, с не присущей мне жадностью, блуждал по совершенному телу. Мое дыхание стало более тяжелом, казалось, что по венам пустили раскаленную лаву, которая нашла свое сосредоточение внизу живота, который вмиг налился тяжестью.
Я понимала, что испытывала возбуждение, хотя, совершенно точно не хотела ощущать этого. Мне стоило выйти из душевой, только ноги словно вросли в пол.
А когда Паша повернулся боком, оперся одной рукой о стену и, словно с какой-то ненавистью, взялся за свой (о, Боже!) возбужденный ствол, я даже глаза закрыть не смогла. Стояла и пялилась, словно загипнотизированная, взирая на то, как рука скользила вверх–вниз по мужскому органу.
Мои руки покалывало от того, что хотелось прикоснуться к себе, погладить или даже ущипнуть, но я не могла, потому что была будто парализована, продолжая сжимать пальцами полотенце и косметичку.
— Ненавижу, — едва ли не перекрикивая музыку, громко прорычал Макс, позволяя белесой жидкости выстрелить в стену и тут же быть смытой потоком воды.
Парень тяжело дышал, с явным трудом удерживая себя в вертикальном положении.
А я продолжала стоять, не в силах ни пошевелиться, ни моргнуть даже. Надо было уходить, убегать, пока я не оказалась обнаруженной, только я не могла, пребывая в состоянии полного шока.
Каким бы ни был настоящий Максимов по характеру, а я уже и сама не знала, какой он, — внешне выглядел совершенным.
Разные мысли роем кружили в голове: подойти к парню, изучить собственное тело. Еще думала о том, что хотела бы свой первый раз именно с ним и, возможно, прямо здесь и сейчас, хотя, это было полнейшим безумием.
— Ты?! — внезапно схлестнулся с моим взглядом Паша. — Вон пошла! — рявкнул так, что я не только сразу отмерла, потеряла свои вещи, чтобы прикрыться, сжаться, испариться, но и пулей вылетела из душевой в предбанник.
По–хорошему надо было вообще быстро одеться и сбежать к себе в комнату, только вернувшимся сознанием я понимала, что мне всё ещё нужен душ, и чем холоднее, тем лучше.
Поэтому я просто накинула на свое тело длинную пижамную футболку и тихо ждала, когда “братец” покинет, наконец, ванную, в которой он задержался еще минут на десять.
— Это мерзко, сестренка, — ядовито выплюнул Макс, выбираясь в предбанник. Его влажное тело, такое красивое, лишь на бедрах прикрытое полотенцем, завораживало. — Уже не знаешь, как ко мне в трусы залезть, да? То в комнату вваливаешься, то в душ. Дальше что? Третьей присоединишься? Так у меня на тебя не стоит, дорогая!
Слова больно били наотмашь, только я старательно игнорировала речи Максимова. И кто сказал, что взросление — это прекрасно? Не в силах продолжать выслушивать гадости, я уже собралась было нырнуть в душевую, когда вдруг решила, что, раз моему “братцу” все равно, то и стесняться уже нечего.
И откуда, спрашивалось, во мне вся эта напускная дерзость? Только я развернулась лицом к парню, вытянулась, словно по струночке, и резко стянула с себя свою футболку, которую швырнула под ноги Макса.
Он врал мне. Я это поняла по внезапно темнеющему взгляду и утробному рыку, что вырвался из груди Паши. Только мне было все равно. Старательно сдерживая порыв сбежать, я неторопливо прошла в душевую, не закрываясь. И мне даже показалось, что я слышала брошенную в спину фразу: “ненавижу, сука!” Только не успела я добраться до крана, как громко хлопнула дверь.
