Их долго и счастливо - Кэти Роберт
Она знала, чего хотел Гален — чтобы она наклонилась, задрав платье до бёдер, — но Мэг была не в настроении подчиняться. Вместо этого она стянула платье через голову и бросила его на пол у своих ног. Её трусики и лифчик последовали за ними, оставив её только на каблуках. Она быстро оглядела комнату и остановилась на стуле с низкой спинкой вместо дивана. Мэг подошла к нему, чувствуя, что его взгляд прикован к её заднице, и неторопливо наклонилась, чтобы опереться локтями на спинку стула. В таком положении её голова была ниже задницы, и она немного раздвинула ноги, чтобы показать ему.
— Ты ни черта не следуешь инструкциям, — его тон стал грубым до чего-то, напоминающего рычание.
Попался. Мэг слегка приподняла бёдра.
— Я не слышу, чтобы ты жаловался.
— Как я могу, когда вид такой чертовски красивый? — на этот раз его голос звучал ближе, хотя она не слышала, как он пошевелился. Для такого крупного мужчины Гален был тихим, как кот, когда хотел. — Раздвинь ноги шире.
Она подчинилась. Возможно, ей следовало бороться с ним сильнее, заставить его больше работать, но Мэг была нацелена на результат. И она хотела, чтобы руки Галена были на её теле, его член глубоко внутри неё, его слова прокатывались по ней, пока все её стрессы и страхи не исчезнут. Пока не остался только он и удовольствие, которое он доставлял ей.
Он опустился на колени, а затем его руки оказались на ней, проведя вверх по её бёдрам, чтобы раздвинуть её киску большими пальцами.
— Вот ты где. Прошло несколько дней, детка, и я знаю, что ты чувствуешь себя заброшенной и злишься из-за этого, но я собираюсь позаботиться о тебе прямо здесь, прямо сейчас. Я не остановлюсь, пока у тебя не задрожат ноги и ты не заглушишь свои крики на этом уродливом стуле, в который вцепилась.
Мэг подавила смешок.
— Разговоры ничего не стоят.
— Мм-м.
Ей нравилось, когда он издавал этот довольный звук. От него всегда пробегали мурашки по её телу и поджимались пальчики на ногах. Мег изо всех сил старалась, чтобы её голос звучал равнодушно.
— А ты разговариваешь с моей киской или со мной? Потому что… — Гален провёл по ней языком, срывая слова с её губ. — Ох.
— Да. Ох. — Он раздвинул её ноги ещё шире и переместился, чтобы провести кончиком языка по клитору. — Ты хороша на вкус, детка. Жаждущая. Как будто ты собираешься трахнуть мой рот, если я не доставлю тебя туда достаточно быстро. — Его дыхание на её клиторе вызвало волну мурашек, пробежавших по её телу в предвкушении.
Сосредоточься, Мэг. Ты сдашься сейчас, и он выигрывает.
Учитывая, что победа Галена выглядела так, будто его рот был на ней, это был не самый убедительный аргумент.
— Может быть, я так и сделаю. Или, может быть, я просто наклонюсь и потрогаю себя пальцем, потому что ты чертовски долго возишься.
— Сделай это, — он прикусил изгиб её задницы достаточно сильно, чтобы заставить Мэг подпрыгнуть.
Она отпустила стул одной рукой и поморщилась, от этого движения у неё дёрнулось плечо. Мэг едва успела выругаться от боли, прежде чем Гален подхватил её и повалил на диван. Он занял позицию между её бёдрами и перекинул одну из её ног через спинку дивана, широко раздвигая её.
— Лучше?
Так и было, но она отказывалась это признавать. Мэг провела рукой вниз по животу и остановилась, не доходя до своей киски.
— Подожди.
— Ты испытываешь моё терпение.
Да, она была такой. Она действительно, действительно была такой. Мэг одарила его дерзкой ухмылкой.
— Могу сказать о тебе тоже самое.
— Я раздвинул тебя так широко, что могу видеть каждую частичку тебя, — чтобы продемонстрировать, он провёл пальцем вниз по её центру.
— Достань свой член, Гален. Держать его в этих брюках должно быть неудобно. — Она посмотрела на впечатляющую выпуклость спереди его брюк и бросила ему в лицо его же собственные слова. — Дай мне посмотреть на тебя.
Он не колебался. Его тёмные глаза пылали, когда он расстегнул молнию и спустил штаны достаточно, чтобы освободить свой член. Гален грубо погладил себя.
— Хорошо, малышка. Давай поиграем в твою игру. Как долго ты сможешь продержаться?
— Дольше, чем ты.
Она провела двумя пальцами по своей влажности и вверх по клитору. Она уже была так возбуждена, что долго бы так не продержалась, особенно когда Гален навис над ней, дроча и глядя на неё так, словно она была для него одновременно раем и адом.
— Твои сиськи выглядят заброшенными. Ущипни для меня эти прелестные розовые соски.
Мэг продолжала поглаживать, обводя свой клитор, когда потянулась свободной рукой, повинуясь его команде, перекатывая сначала один сосок, затем другой между пальцами, пока они не заболели и не потребовали его рта. Воздух между их телами стал напряжённым и горячим. Это не должно было быть так сексуально, что единственным местом, где Гален прикасался к ней, были его одетые бёдра, помогающие раздвинуть её бёдра, но это было так.
— Если бы Тео мог видеть нас сейчас…
— Кто сказал, что он не смотрит? — он поднял глаза, и она проследила за его взглядом к камере, расположенной в углу комнаты.
Той, с которой было хорошо видно их тела из их текущего положения.
Это было всё, что потребовалось. Мэг кончила, оргазм пронёсся сквозь неё ураганным ветром. Сила этого толчка согнула её спину и сорвала крик с её губ. Гален последовал за ней секундой позже, проведя по её животу, отмечая её как свою, хотя бы на этот момент. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только их прерывистым дыханием.
Наконец, Гален стянул с себя рубашку и вытер её.
— Камера выключена.
Мэг моргнула.
— Что?
— Люди трахаются в этих комнатах чаще, чем кто-либо может себе представить. Хотя служба безопасности отмечает, кто с кем трахается, и делает несколько скриншотов для подтверждения информации, у них нет привычки снимать порно. Как только стало очевидно, что мы делаем, камера выключилась.
— Ох. — Мэг плюхнулась обратно на диван, не уверенная, почувствовала ли она облегчение или разочарование от этого откровения. — Хорошо.
Гален видел. Засранец, казалось, всегда видел мысли, крутящиеся у неё в голове.
— Ты хочешь, чтобы тебя засняли? Мы можем это устроить. Но не для этих ублюдков в центре безопасности. Единственные люди, которые будут смотреть, как я или Тео будем трахать твою хорошенькую киску, — это мы, — он остановился и пристально посмотрел на неё, его тёмные брови
