Опасные клятвы - М. Джеймс

Я все еще жду, что он как-то прикоснется ко мне, пока длится ночь. Но он не прикасается, даже не положил руку мне на колено, хотя мы сидим очень близко, бок о бок. Поначалу я думаю, не находит ли он меня непривлекательной. Может, во мне есть что-то такое, что ему не нравится, что я слишком молода, или слишком худа, или просто не нравлюсь ему. Но время от времени, когда я тянусь за шампанским, я ловлю на себе его взгляд. В нем есть голод, который говорит о том, что он действительно хочет меня, и тот факт, что он не прикасается ко мне, только усиливает напряжение в комнате, которое медленно растет и усиливается по мере того, как продолжается ночь.

Мне становится интересно, не делает ли он это специально. Каждый раз, когда он тянется к своему бокалу, я думаю, не собирается ли он коснуться моей руки или колена, но он этого не делает. Каждый раз, когда он смотрит на меня, я думаю, не собирается ли он бросить наблюдение за оперой под нами, чтобы притянуть меня для поцелуя, но он этого не делает. Наша ложа уединенная, вдали от посторонних глаз, он может делать все, что захочет. Но он довольствуется тем, что сидит тут, потягивает шампанское и смотрит на меня, словно наслаждаясь видом какой-то бесценной вещи, которая принадлежит только ему. По мере того, как ночь продолжается, я чувствую, как желание поселяется в моей крови так, как я никогда не чувствовала раньше.

С Адриком. И я чувствую себя виноватой, даже думая об Адрике, когда сижу здесь, рядом с Тео, но с ним все всегда пылает жарко и быстро. Желание острое, и любая прелюдия кажется поспешной и срочной, мы оба торопимся добраться до момента, когда он окажется внутри меня, в погоне за удовольствием, которое, как мы оба уверены, не будет длиться вечно. Кажется, что каждый момент нужно не смаковать, а выхватывать и красть.

Но с Тео…

Я чувствую, как во мне поселяется какое-то пьянящее предвкушение, и думаю, когда же он наконец прикоснется ко мне, будет ли это продолжаться до нашей брачной ночи. Если это то, что ему нравится, — затягивать, заставлять меня извиваться от затянувшейся потребности, пока он наконец не даст мне то, чего я хочу. Знает ли он прямо сейчас, о чем заставляет меня думать, о дрожи в моих венах, и поэтому ли он это делает.

Если бы он схватил меня, облапал, прикоснулся ко мне с наглым собственничеством, которого я ожидала, я бы воспротивилась этому. Я бы закатила глаза и сказала: конечно, он такой, все эти мужчины такие. Я ожидала, что он возьмет свое.

Я не ожидала, что он будет ждать.

И вместе с желанием во мне просыпается страх, потому что это больше говорит о том, что он за человек. Мужчина, готовый ждать того, что ему нужно, предвкушать, а не брать сразу, мужчина с терпением…

Это очень, очень опасный человек.

8

МАРИКА

К концу вечера, когда мы возвращались к машине, он так и не прикоснулся ко мне, только протянул руку. Он не пытался меня поцеловать. И когда мы возвращаемся в особняк, я уже почти хочу, чтобы он это сделал.

Тео поднимает бровь, когда машина останавливается перед ступенями.

— Насколько я помню, — медленно произносит он. — Сзади есть довольно красивый сад.

Я растерянно смотрю на него, гадая, не попытается ли он предложить нам не дожидаться брачной ночи. Эта мысль вызывает во мне смятенное желание и страх… страх, потому что я не готова подделать свою девственность сегодня вечером, и желание, которого я не понимаю и не предвижу. Не предполагалось, что я действительно захочу его. Все это должно быть шоу. Но мысль о том, как его руки медленно снимают с меня платье, которое он купил, обнажая все, что под ним…

— Есть, — говорю я, надеясь, что мой голос не звучит так приглушенно, как я боюсь. — Моя мать, как мне сказали, была большой поклонницей садоводства или, по крайней мере, проектирования садов для других. После ее смерти мой отец платил персоналу, чтобы тот поддерживал его в порядке.

Я наблюдаю за лицом Тео, пока говорю это, ожидая его реакции. Ее нет, только легкое сочувствие в его глазах и искривленный рот.

— Я помню, как умерла твоя мать, — вот и все, что он говорит. — Мне очень жаль. Должно быть, это было тяжело.

Если он и знал ее лучше или испытывал к ней какие-то чувства, он это хорошо скрывает. От этого мои сомнения в том, правдива ли эта история, только усиливаются и это тоже пугает меня. Если он лжет… Человек, который умеет так хорошо врать, никогда не сможет сказать, о чем он думает на самом деле.

— Я действительно не помню ее. — Машина все еще стоит на холостом ходу перед ступеньками, но, конечно, это не имеет значения. Водитель будет сидеть там столько, сколько Тео захочет. — Почему ты спросил о саде?

— Я бы хотел прогуляться с тобой там, если ты не против.

И снова я застигнута врасплох. Но я не могу найти ни одной причины, чтобы отказать ему. Прогулка по саду, это интимно, но не неуместно. И мне хочется знать, почему. Почему он хочет проводить со мной все больше времени, хотя до этого почти не прикасался ко мне? Почему он растягивает свою ночь, заполняя свои часы только моим обществом, в то время как он мог бы прямо сейчас наслаждаться в постели какой-нибудь другой женщины?

У нас деловые отношения, не более того. Но он относится к этому как к началу отношений.

Я хочу знать, почему.

— Хорошо, — говорю я наконец. — Не вижу причин для отказа. К тому же сегодня хороший вечер.

Тео улыбается, открывая дверь, и снова