Ребенок от лучшего друга. Мы не твои (СИ) - Маар Чарли
— Ничего! Я потерялся в тебе, Тась! Перестал понимать, узнавать. Ты ведёшь себя странно, непонятно, и я не знаю, чего ты от меня хочешь?
Я хочу, чтобы ты любил меня. По-настоящему. Чтобы нуждался в моём мире.
Отвечаю про себя, но вслух так ничего и не говорю.
Глава 27. Год и мы разведёмся.
Глава 27. Год и мы разведёмся.
Тася
— Маршанская Таисия Егоровна.
У меня что, дежавю?
Кошу взгляд на секретаршу Кострова, которая всё с тем же официальным видом объявляет о моём появлении. Видимо, она очень серьёзно относится к своим обязанностям...
— Ты хотел меня видеть? — спрашиваю Руслана, пройдя в кабинет и закрыв за собой дверь.
— Привет, — хмуро произносит Костров, обдав меня не менее хмурым взглядом.
После УЗИ мы не виделись несколько дней, и толком не разговаривали.
Впрочем, мне было не до этого. Во-первых, я вышла на работу. Во-вторых, меня поставили на учёт по беременности, назначили кучу анализов, которые я бегала сдавать, чтобы не тянуть с этим моментом.
О встрече Руслан попросил сегодня утром. Моя смена в Ямуне начинается в четыре, так что я согласилась. И вообще, на работе мне придётся сказать, что во вторую смену я работать больше не смогу. Это может быть вредно для малыша, если я буду стоять на ногах до часа ночи.
— Проходи, — Руслан указывает на стул.
Будто я без него не знаю, куда сесть.
— Как ты... себя чувствуешь?
— Нормально, — киваю, заправив выпавшую прядь волос за ухо. — Перейдём к делу. Ты хотел поговорить?
Костров ставит два пальца на какой-то документ, лежащий перед ним, и толкает его ко мне.
— Что это?
— Брачный договор.
У меня аж дыхание перехватывает.
— Ты составил брачный договор?! Всё-таки составил?
— Ты сама этого хотела. Можешь прочитать. Добавим пункты, если что-то не устраивает.
Начинаю взглядом оценивать всё написанное.
— Юрист составлял?
Руслан кивает.
— По моим пожеланиям. Если всё в порядке, мы поставим подписи, и дело сделано. Дальше останется только... имитация свадьбы.
Нахмурив брови, я снова опускаю взгляд в договор.
Почему-то под сердцем начинает сильно дёргать. Так всё не правильно. Но хотя бы так...
— Здесь нет пункта о физической неприкосновенности.
Костров мрачно поджимает губы, когда я поднимаю на него вопросительный взгляд.
— Это глупый пункт.
— Это ещё почему?
— Потому, что я не собираюсь тебя насиловать, а это значит, что всё, что может между нами случиться, произойдёт только по взаимному желанию.
— Но тогда в глазах церкви будет считаться, что наш брак консумирован.
Костров разводит руками.
— Ты беременна от меня. Он и не в глазах церкви консумирован, Тася.
Не знаю, чего я так прицепилась к этой близости...
Наверное потому, что меня в целом беспокоит, как всё будет происходить между нами, пока мы будем женаты.
— Здесь написано "совместное проживание".
— А как ты себе представляешь брак? Мы поженимся и будем жить в разных квартирах? Это вызовет массу вопросов.
— Ну ладно... Тут согласна, но спать мы будем в разных комнатах.
Руслан раздражённо закатывает глаза.
— Хорошо, — цедит сквозь стиснутые зубы, шумно вытолкнув воздух через ноздри.
— Здесь практически ничего нет про то, что будет дальше. Ну, потом... Сколько продлится брак? Как и когда мы разведемся?
— Мы не успели пожениться, а ты уже про развод думаешь, Тась?
— Если мы решили подписать договор, то в нём должно быть всё. Каждая мелочь важна.
— Ладно, Маршанская, — рыкает Костров, проведя пальцами по бороде. — Давай обсудим каждую мелочь, раз тебе так надо. Сколько продлится брак? Давай решим так. Когда ребёнку исполнится год, мы разведёмся. Думаю, этот пункт стоит включить в брачный договор. Раз ты без этого не можешь, — Руслан выхватывает у меня договор и вписывает пункт про развод, после чего возвращает мне.
Поднимаю взгляд на лучшего друга и, по факту, без пары подписей своего будущего мужа.
Пусть фиктивной, но всё же я стану его женой. Как долго я об этом мечтала. И малыш... Самый большой подарок бога — ребёнок от любимого человека.
Всё остальное, наверное, не столь значимо. Весь этот договор это больше напоминание самой себе, что брак с Русланом закончится. Всё это не по-настоящему между нами. И не стоит верить в иллюзию, которая потом больно разобьётся.
— Хорошо. Я согласна. До года мы вместе, — дрожащими пальцами листаю договор дальше. — А после... Ну, как мы будем воспитывать его? Или её? — рука машинально ложится на живот.
Мы ведь пока не знаем, кто будет.
— Как все разведённые, — пожимает плечами Руслан. Так безразлично, но при этом желваки на его скулах дёргаются. — Если хочешь, то я могу оставить ребёнка у себя...
— Нет! — вскакиваю со стула.
Вот это точно должно быть прописано. Малыш останется со мной. Я не хочу потом ставить ребёнка предметом конфликта при разводе.
— Он... он будет жить со мной. Мы будем часто приезжать к тебе. Но ребёнок останется с матерью, как положено. Не хочу, чтобы потом его растила твоя будущая жена или какая-то другая женщина...
Темнота в глазах Кострова сгущается. Он поднимается из-за стола, суёт руки в карманы брюк и медленно подходит ко мне.
