Ашер Блэк (ЛП) - Хантингтон Паркер С.
— Ашгазмы? — спрашивает он.
— Заткнись, — говорю я, прекрасно понимая, что он все еще на мне, а мои руки все еще связаны его руками.
Он опускает голову ниже, утыкаясь лицом в мою шею, а затем шепчет мне на ухо:
— Она не ошибается, ты знаешь. То, что я могу с тобой сделать, будет…
Конечно же, в этот момент появляется Моника, даже не удосужившись постучать.
— Аш… — она замирает, увидев нас, и на ее лице появляется суровый взгляд.
Что он может со мной сделать?! Я должна знать. Я сразу же ненавижу Монику за то, что она нас прервала. И мысленно благодарю ее за это. Кто знает, что бы случилось, если бы она этого не сделала?
На мгновение я впервые изучаю ее. Она симпатичная. Очень красивая, с бледными светлыми волосами, широкими голубыми глазами, миниатюрной фигурой и бесконечно длинными ногами. Естественно, она хорошо одета, а на ногах у нее туфли-лодочки, выкрашенные в знаменитый красный цвет. В общем, она выглядит так, будто больше подходит на роль фальшивой невесты Ашера, чем я.
Но я не ревную. Если я хочу пройти через этот опыт невредимой, я не могу любить его таким. Я даже думать так не могу. У Ашера все еще есть опасные мафиозные связи, и хотя я знаю его довольно хорошо после многочасового изучения анкет на грин-карту и уверена, что он не причинит мне вреда, этого все равно недостаточно, чтобы сформировать настоящую связь, на которую способно только время. А без этой связи у меня нет оснований для ревности.
Так что, да… то небольшое сжатие, которое я чувствую в своем сердце?
Это не ревность.
Нет!
Ни капельки!
Я снова смотрю на ее смехотворно длинные ноги.
Неужели мое лицо слегка позеленело?
Моника все еще смотрит на меня сузившимися глазами, когда я заканчиваю рассматривать ее. Ее взгляд фокусируется на моих руках, которые связаны его руками, и я понимаю, что наша поза выглядит слишком интимной. Если честно, мне тоже так кажется.
Судя по страдальческому выражению ее лица, когда она видит нас с Ашером в компрометирующей ситуации, я понимаю, что она не глупа, раз работает в одной и той же компании, на одного и того же человека более полувека без повышения. Она глупа, потому что делает все это, потому что любит своего босса, несмотря на то, что он явно не чувствует того же.
А он точно не любит.
Я поняла это, когда он так легко отмахнулся от нее, его усталый тон, как я теперь знаю, был вызван изнеможением от ее увлечения. Я могу сказать это и сейчас, по тому, как ему наплевать на то, насколько мы близки, что мы делаем это на ее глазах. Он все еще смотрит на меня, в его изысканных голубых глазах — бурное выражение.
То, что я могу с тобой сделать…
Боже, я все еще хочу, чтобы он закончил это предложение.
Из-за нервирующего внимания Ашера я быстро встаю и отталкиваю его. Он позволяет мне, хотя я чувствую себя еще более неловко без его прикрытия. Мои ноги хорошо видны под его футболкой, которая задралась высоко вверх, когда он схватил меня. Я сдвигаю ее вниз, радуясь, что она не задралась так высоко, чтобы обнажить мои девичьи достоинства. Подпрыгнув, я притворяюсь, что ничуть не обеспокоена.
— Давай я помогу тебе с этим, — говорю я, глядя на пакеты с едой в ее руках.
У нее два пакета, в которых, похоже, не только пад тай и пад си ю, которые мы с Ашером заказали. Я не против. Чем больше еды, тем лучше.
Она отталкивает мою руку и говорит:
— Ерунда. Я сама справлюсь.
Я поднимаю руки в знак капитуляции, пряча ухмылку от раздраженного выражения лица Ашера. Она его помощница. Если она его раздражает, он должен выставить ее за дверь. Судя по тому, что я видела, она просто войдет обратно… без стука.
Мы следуем за Моникой вниз по лестнице, и по пути мой желудок несколько раз урчит. Я толкаю Ашера плечом, когда он смеется в миллионный раз. Моника смотрит на это с презрением.
Мне почти жаль девушку. Она явно запала на него, а тут я, совершенно незнакомый человек в положении, в котором она отчаянно хочет оказаться. Она здесь уже пять лет. Я здесь чуть больше суток, и за это время я добилась большего. Это должно быть отстойно.
Я смотрю, как она выгружает сумки. Я права. Здесь три контейнера для еды на вынос, а не два. Она ставит все три на обеденный стол. Тот, что с надписью "Пад Тай", ставится на коврик слева от того, что с надписью "Жареный рис". На коврик справа от "Жареного риса" она кладет "Пад Си ю" Ашера. Я вижу, что она делает. Она ставит себя между мной и Ашером, разделяя нас, чтобы она могла сесть рядом с ним.
Ашер изучает ее, пока она занимает место. На ее лице застыло бесстрастное выражение, но я вижу, как напряжены ее плечи. Неужели она и вправду думает, что сможет обмануть такого умного человека, как Ашер?
Ашер не садится. Вместо этого он хватает оба наших контейнера с едой и направляется в гостиную.
— Моника, ты можешь оставаться в пентхаусе, пока ешь свою еду, но мы с Люси будем есть свою здесь.
Он устанавливает границы между ними, и мне интересно, как часто ему приходится это делать. Судя по выражению лица Моники, я бы сказала, что не так уж и часто. Она выглядит подавленной и убитой горем, а не привыкшей к этому. Я ненадолго задумываюсь, есть ли у них совместная история. Если да, то мне нужно знать об этом, если я хочу хорошо сыграть его фальшивую невесту.
Когда я занимаю место на полу рядом с ним, я говорю, затаив дыхание:
— Она будет проблемой?
Ашер качает головой и открывает для меня коробку с едой на вынос. Он ставит ее на журнальный столик перед нами.
— Нет. Она просто немного влюблена в меня. — Он протягивает мне вилку, после того как я качаю головой на палочки, которые он мне предлагает.
— Немного? — Я фыркаю, мой голос все еще низкий. Я показываю туда-сюда между нами. — Я так понимаю, она знает, что это фальшь? — Я вспоминаю, что именно она передала анкеты на получение грин-карты.
— Да, — вздыхает Ашер. — Ничего не поделаешь. Она моя помощница, поэтому должна знать все. Хотя она подписала соглашение о неразглашении, как часть контракта с работником.
— И ты ей доверяешь?
— До сих пор она меня не подводила.
Я киваю, но на душе не спокойно. За последние 24 часа я поняла, что мне тоже есть что терять в этом деле, помимо финансовой выгоды. Я уже стала частью этого. Моя судьба была предрешена, как только меня представили людям как невесту Ашера.
Если станет известно, что я солгала об этом, что мы лжем об этих отношениях, моя профессиональная репутация будет разрушена. Нью-Йорк — большой город, но известность Ашера еще больше. Если меня так публично объявят лгуньей, это разрушит мои возможности получить работу здесь. Мое будущее здесь.
И все, что нужно, чтобы все рухнуло, — это чтобы Моника открыла рот о том, что она знает. Ей нравится Ашер. Я понимаю это, но это не значит, что мне нравится власть ее знаний надо мной. У нее есть мотив причинить мне боль, и будь я проклята, если позволю этому случиться.
От этой мысли по спине пробегает темная дрожь.
ГЛАВА 14
Мужество не всегда громогласно.
Иногда мужество
это тот тихий голос,
который вечером шепчет:
"Завтра я попробую снова"
Мари-Энн Радмахер
Ашер уходит с Моникой после того, как мы заканчиваем есть. Ему нужно осмотреть несколько объектов коммерческой недвижимости и встретиться с клиентами, а мне в любом случае нужно собрать вещи и сделать домашнее задание.
Самодовольное выражение лица Моники, когда она выходит из пентхауса с Ашером, раздражает меня. Я не завидую тому, что они проводят время вместе. Меня раздражает, что у нее есть возможность разрушить мое будущее, и, судя по тому, как мелочно она себя вела раньше и какие рожи строила мне, когда Ашер не смотрел, похоже, она как раз из тех, кто этим пользуется.
